Рапсодия под солнцем

Мальчик, сын горничной, что по непонятным причинам не спит в такой поздний час, сидит на низкой, толстой ветке, приложив руку к поцарапанному плечу, и восторженно смотрит на зависшего в воздухе Ниррая. И поза у пацана какая-то странная, неестественная, что ли…

Слышу свист рядом и, резко откинув руку вбок, торможу летящего с пакетом крови Амана. Только не ляпни что-нибудь!

К счастью, Аман молчит, понимая хрупкость ситуации, но с шуршанием вскрывает пакет с кровью. Ниррай резко разворачивается на звук, а у меня от удивления, кажется, сейчас глаза из орбит вылезут. У него зрачки красные! Что произошло?!

Я думал, почуяв запах крови из пакета, что сейчас намного сильнее, чем аромат мармелада, Ниррай рванет к нам, но нет. Смотрит с опаской и… агрессией? Нет… по-моему, именно так смотрит хищник, какой-нибудь тигр или лев, когда на его территорию заходит другой самец. Оценивающе.

— Я знаю, ты очень хочешь есть, — тихо и на удивление спокойно, даже с нежностью, говорит Аман. — Я отдам тебе этот пакет. Я поставлю его вот здесь.

Аман очень медленно делает два шага в сторону и, нагнувшись, аккуратно ставит пакет, прислонив к камню, после чего под пристальным взглядом Ниррая так же медленно отходит обратно. Но тот не движется, лишь нас гипнотизирует своими зрачками краснючими. К счастью, мальчишку Ниррай, похоже, тоже пока убивать не собирается.

Тяну Амана за руку назад и слышу, как в сторонке от нас встал Мур. Оценив ситуацию, он тоже решил, что приближаться сейчас не самая лучшая идея.

Мы все отступаем, и лишь когда расстояние между нами увеличивается, Ниррай срывается с места. У меня не получается отследить траекторию, но пакет с кровью вмиг исчезает, а Ниррай оказывается на дереве, бок о бок с мальчишкой, и с пакетом крови в руках, который, впрочем, тут же выпивает.

— Почему он такой быстрый?.. — шепчу изумленно, но Ниррай слышит и дёргается, опять сверля меня взглядом. И вот задницей чую, если ещё чего-нибудь брякну, добром это для меня не кончится.

— Уходите, — вместо ответа говорит Аман совсем тихо, все тем же, слишком спокойным для ситуации голосом. Перевожу взгляд на Мура, и тот кивает в сторону. И мы отходим ещё дальше, заходя за большой мшистый валун, где Мур и обустраивает наблюдательный пункт.

— Ирс, иди, забери Мила и запри в доме. И проверь, где остальные люди, — шепчет Мур, не отрывая взгляда от Амана, который медленно садится на травку, будто собрался медитировать. Идеальное время и место для этого!

Мне ужасно не хочется сейчас уходить! Во-первых, подозреваю, моя помощь может понадобиться, а во-вторых… Ну интересно же! Но делать нечего, Мур прав, людей нужно обезопасить. Голодный, не соображающий вампир точно не лучшая компания. Вздохнув, взлетаю, но хоть видеть я не могу, но слушать-то вполне! Уши у меня сейчас как локаторы, и не зря, потому что стоит чуть-чуть отлететь, как Аман говорит:

— Я все ещё верю, что ты тут. Я слышу, что твое сердце не бьется, но знаю, что где-то глубоко внутри еще есть мой царевич. Ты добрый и помогаешь тем, кому плохо.

— Так ты теперь добрый волшебник, да? — прерывает речь Амана детский голос, и я торможу, боясь услышать вскрик. Но нет. Ничего. Тишина. А следом слышу шорох, шум… и вижу, как, обгоняя меня, мимо проносится Ниррай с ребенком! Хочу кинуться на перехват, но за ним уже мчит Аман, а следом и Мур, который хватает меня за руку и рычит:

— Домой! Быстро! Спрячь людей!

И я несусь, не видя дороги, к дому, потому что все уже успели перебраться туда. Только вот разве дверь помеха вампиру?..

***

Аман

Несусь так быстро, что тормознув, вспахиваю траву у беседки. Ниррай принес ребенка сюда и, усадив его на лавку, рычит на меня.

И это глупо. Все мои действия сейчас абсолютно спонтанны. Я не знаю, как вести себя с новообращенным вампиром или хотя бы с диким хищником, но не могу просто забить и пойти спать лечь. И я не знаю, руководит ли мною страх за мальчишку или за самого Ниррая. А может, вообще, за себя? Вероятно, я просто не могу принять, что это конец, и не могу его отпустить.

— У этого мальчика есть мама, Ниррай. И она волнуется за него. Отпусти его домой, пожалуйста, — говорю я спокойно, хотя в ушах пульс так бабахает, что я вообще не знаю, где тут люди, я их не слышу. Я даже запахи почти не ощущаю. Страх все перекрывает.

— Мама знает, что я не сплю? — испуганно вскрикивает мальчишка и, спрыгнув с лавки, хочет сбежать, но Ниррай хватает его за плечо и силой усаживает назад, еще и шикает.

Тактика спокойствия явно не работает… Ему явно плевать и на ребенка, и на чужие волнения. Может, отвлечь? Только как отвлечь вампира, который быстрее и сильнее меня?

Надеюсь, Аш меня простит.

Я выпускаю клыки и рычу. Дуэль. Ну или борьба за территорию. Надеюсь, пацан не тупой и сбежит в дом, а не будет тут шастать.

Ниррай, встрепенувшись, тоже выпускает клыки и когти… Классная функция, мне бы такую. Он рычит, а я делаю два шага вперед.

Я не знаю, сможет ли вампир убить полувампира. Не знаю, возможно ли это без янтаря. Но о своей смерти, что уже и так решенный вопрос, я сейчас не думаю.

Ниррай кидается на меня под детский писк и быстрое шлепанье ботиночек в сторону дома. Мое плечо пропарывают когти, и от боли даже в глазах рябит, но я вцепляюсь в него так крепко, как только могу, а потом нас чем-то прибивает к земле. Точнее, я сначала и не понял, решив, что Ниррай меня завалил, но, проморгавшись, вижу янтарную ткань над его головой.

Ниррай рычит, но зубы втягиваются, становясь обычными, и он пытается выбраться, скинуть с себя эту тряпку, но сверху наваливается Мур. Я не вижу его, но точно знаю, что только он мог это сделать.

Ниррая оттягивают от меня, еще сильнее кутая в янтарный плед. И он обмякает в руках Мура. И если учитывать, что сердце у него не бьётся, то он имеет сейчас прямое сходство с трупом.

Плечо дерет, рана только начинает затягиваться, но почему-то ужасно медленно. Дико хочется есть, но этого я сделать сейчас не могу. Я смотрю на Мура и не знаю, что ему сказать. У нас тут очередной Армагеддон, друг.

— Может, оставим его так отдохнуть, пока не придумаем что делать?..

— Думаешь, он будет долго изображать мертвую царевну? Очнется, скинет же.

— Если моя теория верна, не очнётся. Но, наверное, может начать портиться…

— Думаешь, тело начнет разлагаться, пока вампир в нем подавлен?

— Я сейчас чувствую себя человеком, вампира нет. А он, по ходу, функционирует как раз за счёт вампира. Но я не уверен, это лишь теория того, кто ни хера в этом не понимает.

Мур, спеленав Ниррая, кладет его на лавочку, и, сделав шаг назад, с наслаждением вдыхает воздух. А я поднимаюсь и подхожу ближе, прикуривая. У меня подрагивают пальцы, а в голове нет ни одной мысли, что со всем этим пиздецом делать.

— Я принесу кровь.

— Это не срочно… Иди, за тебя там по-любому волнуются. Только скажи, чтобы не лезли. Не надо им сюда.

Ниррай не любит, когда чужие по его территории ходят…

Мур кивает и сваливает, но я даже полсигареты не успеваю выкурить, как он возвращается, сунув мне пакет с кровью.

— Я тебя слушаю, — предупреждает и вот теперь уходит окончательно. А что тут слушать? Как я разговариваю с телом? Я не хочу верить, что Ниррай умер окончательно, но все признаки налицо. На очень бледное лицо.