Рапсодия под солнцем

Аман так и остался там, не смог отойти от трупа за прозрачным стеклом. Если прислушаться, я могу уловить, как он сидит там и курит, нервно постукивая пальцами по подлокотнику придвинутого кресла. Сколько ему понадобится времени, чтобы смириться? И сможет ли он?

Мил вздыхает, прикрыв глаза, и рукой ко мне потянувшись гладит плечо. Сжимаю его ладонь. Поддержка сейчас очень кстати.

— Я так понимаю, ранее ничего подобного не случалось. В записях Луки, по словам Амана, тоже таких инцидентов не было. Возможно, дело в том, что затянули с вакциной… Или в его прививке. Или в желании. Или ещё в чем-то…

— Не представляю, что было бы со мной, если бы ты не вернулся…

Мил тянет меня к себе, чтобы тоже лег, и я укладываюсь на его грудь, так и сжимая расческу.

— Я бы вернулся. Я — не Ниррай, — говорю сначала уверенно, но под конец в голос пробираются сомнения. И вот сейчас отчётливо понимаю, что знай я о возможности такого исхода — ни за что бы не согласился вколоть себе вакцину. Одно дело — просто умереть. Это не страшно. Привычно. Смерть — логическое завершение жизни, мы все к этому придем рано или поздно. Но вот так… Нет, это не для меня.

— Я бы позвал тебя сбежать с этого острова, но ты ведь этого не сделаешь, да?

— Нет. Аман… после всего я не могу его оставить. Мы побудем с ним до конца.

Мил гладит меня успокаивающе, а я чёт совсем никакой. Я не хочу надеяться на то, что сейчас оно все как-то быстренько раскрутится, Ниррай очнётся и все счастливы. Да, такая вероятность есть, но так мала, что тешить себя надеждой — глупость. А если мы берём самый вероятный исход, сможет ли его пережить Аман? И как я могу оставить его без поддержки в такой момент?

— Кажется, у тебя новый клан, Мур.

Морщу нос. Нет, это точно не то. Тут я по собственной воле, а не потому что родился не в той семье. И в любой момент, если захочу, я могу уйти. Там у меня такой возможности не было.

— Только другой, — продолжает Мил, будто мысли мои читает. — Там у тебя не было выбора, а здесь есть. Ты сам выбрал остаться и помогать. Новая семья… Ну и у меня тоже, хотя пылкой любви к остальным зубастикам у меня нет.

Чуть повернувшись, целую его живот. Я понимаю. Я все понимаю. И даже не передать всю степень моей благодарности за осознание того, что я не один.

Не сдержавшись, провожу носом вдоль пупка, вдыхая дурманящий аромат. Он путает мысли, изгоняя из головы все плохое, не давая оторваться.

— Мил… — мурлычу я, проводя носом выше, к солнечному сплетению, и, повернувшись, сжимаю его бедра, полуприкрытые халатом, прикрывая глаза. Мне приходится сдерживать себя, но кто бы знал, как это сложно. С того момента, как мы узнали о зависимости Мила, я ни разу его не кусал, но не это самое плохое. Как выяснилось, Мил без этого не может возбудиться. Вообще. Мы пытались и тогда на пляже, и после, но нет. Ничего. Аман нас заверил, что это временно, что надо дождаться, пока тело потеряет память, но не назвал даже примерных дат.

— Мур… Я бы мог предложить тебе минет, но боюсь, у меня челюсть отвалится от тебя такого долгого.

Его голос весел, но я слышу наигранные нотки. Это и понятно. Мила вся эта ситуация напрягает не меньше, чем меня.

— Не надо. Я хочу, чтобы это несло удовольствие нам обоим.

Так-то можно и подрочить пойти, только хочу-то я не тупо расслабиться. Я Мила хочу.

— Когда придёшь в себя, поменяется ролями, — не спрашиваю, утверждаю. Мы с первого дня хотели, но Мил с таким жаром и желанием мне отдавался, что у меня все мысли разлетались, оставляя только инстинкты. А мне хочется, чтобы он не только давал, но и брал. И дело тут не только в сексе.

— Обязательно, но не уверен, что смогу тебя так же заездить, хотя постараюсь. Осталось только поправиться.

— Мы что-нибудь придумаем, — слегка прикусываю его кожу, не выпуская клыков, сжимаю его бедра. Какой же ты… чарующий.

Но мне приходится с тяжёлым вздохом от него отлепиться, так как Мил отправляет меня в душ, ещё и ворчит, что я грязнючим на кровать завалился. А вернувшись, вижу, что халат Мила висит в изножье кровати, а сам он забрался под одеяло. Изверг. Вот точно ещё и без трусов. Он их и не надевал, будто это совсем лишняя деталь гардероба.

Промокнув ещё раз волосы, откидываю полотенце и забираюсь к нему, сразу притягивая к себе спиной и обнимая за живот. Член мой и не думает успокаиваться, он вообще не думает, ему прекрасно хватает такой близости, чтобы тут же затвердеть, упираясь в поясницу Мила. Но я его игнорирую, позволяя себе единственное — уткнуться носом в шею и вдыхать, вдыхать, вдыхать, наслаждаясь этим, за неимением другого.

— Я уже придумал четыре хитрости, как вывести тебя на укус… Но я не буду, — Мил вздыхает сокрушённо, и я ему вторю, но сразу оставляю поцелуй на ароматной коже, не разрешая себе поддаться на провокацию.

— Засыпай, Мил, — шепчу ему на ухо, потому что я на самом деле ни хрена не железный, и я сам не знаю, как заставить себя держаться, если это затянется надолго.

Уже скоро рассвет, и Милу действительно нужно поспать, да и мне не помешает вздремнуть пару часиков. Только вот как заснуть, когда он рядом, и такой вкусный, упругий, такой желанный… Простанываю тихонько и перемещаюсь, пряча нос в его волосах. Может, нам чуток поспать отдельно?..

***

Будит нас стук в дверь. Я так долго промучился, вертясь на кровати, что уснул только спустя несколько часов, так что умудрился впервые проснуться вместе с Милом, а не до.

— Кого там?.. — бурчу я, пока Мил сонно переворачивается, даже не думая вставать или накрываться. Четко показывает свою позицию, демонстрируя оголенную задницу.

Дверь открывается, и я ещё до появления незваного гостя понимаю, что это отец Ниррая, Араклай. Очумел, что ли, совсем?!

Дергаю одеяло, прикрывая зад Мила, и сажусь, пораженно смотря на наглую личность. А тот и бровью не ведет. Подходит и сует мне медицинский бланк, молча отходит к креслу, на которое и заваливается, закинув ногу на ногу.

— Это…

— Результаты теста, да.

Чёт мне подсказывает, что раз он явился лично, то результат понятен.

— Поздравляю, — бурчит Мил, придя к такому же выводу. На всякий случай все же пробегаюсь взглядом по табличке, что подтверждает догадку. Не сказать, что это как-то особо меня трогает. Ну биологический отец. Ну и что? Это все равно не делает нас ближе. Я его знать не знаю, как и он меня, да и не сказать, чтоб я так уж страдал без мужского воспитания. Если совсем откровенно, то мне было глубоко похер кто там вдул моей матери. Не сделала аборт и хорошо.