Рапсодия под солнцем

— Спи, — шепчу, и Аман, оставив на моих губах поцелуй, покорно глаза закрывает.

Ему хватает нескольких секунд, чтобы уснуть.

***

Мур

— Мне плохо, — простанывает Мил, стоит ему открыть глаза. Мы так и пролежали в этой беседке, я побоялся его домой нести, хотел, чтобы подышал подольше. Уже давно солнце скрылось за горизонтом, и на небе звёзды засияли, а я так и лежу рядом, оберегая его сон.

— Болит что-то?

Глажу его по волосам, совсем не зная, чем помочь. Стыдно за содеянное так, что хочется сбежать куда-нибудь и спрятаться как можно глубже. Но кем я буду, если брошу его сейчас?

— Живот. Такое ощущение, что просто щас сдохну. Мур, укуси, а? Ну хоть капельку.

Самое ужасное, что притяжение его крови никуда не делось, мне все также до помешательства хочется, а уж когда он просит, да ещё так… вздыхаю.

— Зачем, Мил? Я сыт, а ты сегодня кровь сдавал, помнишь?

— Когда ты кусаешь, мне хорошо.

— Может, ты кушать хочешь? Или чего-то конкретного? Сегодня на ужин горбуша. Я не пробовал, но пахло великолепно.

— Я ее люблю, да…

Он совсем вялый, будто ему думать больно. Поцеловав его в лоб, раскутываю плед и, подхватив Мила, быстро переношу в комнату, на кровать укладывая.

— Подожди секундочку, ладно? — и, не дожидаясь ответа, убегаю, стараясь вернуться максимально быстро.

Ставлю поднос с рыбой и фруктами на край кровати и оглядываю Мила, что лежит в той же позе, в которой я его оставил. Опомнившись, подскакиваю и включаю свет, после чего опять на краешек кровати усаживаюсь.

— Мил, хочешь, я тебя с вилочки покормлю?

— Я сам.

Он вяло садится и двигает к себе тарелку, без аппетита рассматривая содержимое. Подаю ему вилку, в руку вкладывая и наблюдая за грустными попытками поковырять рыбу. Дико хочется вырвать вилку и скормить ему эту чёртову рыбеху, но я держусь.

— Я не хотел все портить Аману. Просто, кажется, кукушка чуть съехала.

— Ты больше не будешь мне доказывать, что с тобой все в порядке? — спрашиваю, стараясь говорить максимально мягко, и чуть придвигаюсь, чтобы по спине его провести, погладить.

— А смысл? Ты и так видишь, что нет.

— Главное, чтобы это ты видел. Как там говорят? Принять проблему — это первый шаг к ее решению.

— Я все равно хочу, чтобы ты меня укусил.

Оно и понятно, если верить Аману, оно надолго. Почему мне не пришло в голову, что к этому привыкнуть можно? Я просто хотел сделать ему хорошо, поэтому каждый раз и… точно! Не факт, что сработает, но попробовать же можно!

— Хорошо. Куда? — соглашаюсь, наблюдая смену эмоций на его лице: сначала охренел, потом взбодрился, затем и голову наклонил. Ох, сложно это будет… Надо было не спрашивать и просто за пальчик цапнуть.

Но делать нечего, приходится сместиться. И от него все ещё так божественно пахнет…

Вздыхаю тяжело и, прикрыв глаза, провожу языком по нежной коже, под которой бьётся венка. Ранее у Мила тут был маленький шрамик, но я пару раз его проколол, и теперь кожа гладкая, идеальная.

Глажу его плечо и, высунув клыки, с трудом себя перенастраиваю. Это сложно. Сложно не думать, не вспоминать, не желать…

Ещё раз вздыхаю и заставляю себя захотеть сделать ему неприятно. Не больно даже, а противно… Так можно? Не имею ни малейшего представления, но ему это нужно. Милу нужно, а значит, я не могу этого не хотеть.

Впиваюсь клыками и делаю крошечный глоток, но и залечить не успеваю, как Мил со всей силы врезает мне локтем под дых, прям весь воздух вышибая.

Подрывается с кровати, переворачивая поднос с едой, и рычит:

— Да пошел ты!

Только вот не ждёт, сам выметается.

А я теряюсь.

В любой другой ситуации я бы сейчас за ним кинулся. Обнял, к себе прижал, царапину залечил, но сейчас…

Что если ему, наоборот, нужно, чтобы отойти, отвыкнуть, побыть немного без меня?

Или он просто обиделся? А если просто обиделся, то надо мириться, а с другой стороны… Да к черту!

Вылетаю из спальни и лечу на запах. Мил обнаруживается на пляже. Сидит, на волны смотрит, даже не думает оборачиваться.

— Мил, — зову я, близко не подходя, но так, чтобы он слышал, и при этом мне кричать не нужно было.

Он не отвечает, все так же сидит да рукавом халата шею трет, оставляя на белой махре алый росчерк.

— Мил, давай залечу, а?

— Само заживет. Не смертельно.

— А рядом мне можно посидеть?

— Зачем? Хочешь сделать что-нибудь еще, чтоб мне противно от тебя стало?

— Я хочу, чтобы тебе хорошо со мной было. Чтобы ты здоров был и делал то, что хочешь ты сам, а не то, чего от тебя вампирский гипноз требует. Ты же не из-за этого со мной, я знаю.

— Мне и было с тобой хорошо. Я хотел, чтобы ты меня кусал, трахал и любил. Это не гипноз.

— Но твое тело говорит обратное, — качаю головой я и все-таки сажусь рядом, на расстоянии вытянутой руки. — Мил, ты же сильный. Ты бы никогда добровольно не стал пытаться себя ослабить.

— Да все равно мне на слабость и здоровье, я хочу, чтобы тебе со мной хорошо было. А теперь что? Да ни хуя!

— Но мне с тобой и без этого хорошо… — и это абсолютная правда. Если бы ещё от него так кровью сейчас не разило, было бы, без сомнения, ещё лучше. — Я говорил уже, что мне совсем не обязательно так часто пить кровь. Ашу вот почти каждый день надо, поэтому они с Ирсом в Монтре и мотаются, а мне нет.

— Но мне нравится, когда ты меня кусаешь. Я чувствую себя особенным для тебя. Важным.

— Ты мне и без этого нужен! Блядь, Мил, я не могу, у меня мысли разбегаются. Можно я залечу, а? Это все равно что пытаться обсуждать покупку новых джинсов, когда у тебя член стоит!

Шумно выдыхает, но голову наклоняет, шею подставляя. Мне два раза намекать не надо, тут же оказываюсь рядом и провожу языком по ранке, залечивая. Какой же он вкусный… Не могу удержаться и целую вновь чистую кожу, приобнимая.

— Не делай мне больше никогда противно.

— Не буду, — обещаю абсолютно искренне. Мне и самому это было отвратно, будто меня вывернуло. — Но и приятно тоже не буду. Тебе отвыкнуть надо.

— Совсем никаких приятностей?

— Нет, ну какие-нибудь другие буду. Как думаешь, сможем мы найти заменитель волшебному кусю? — говорю и опять шею целую, одновременно руку под халат запуская.

— Тебе придётся очень сильно постараться.

— Действительно думаешь, что я не смогу тебе без зубов приятно сделать?