Рапсодия под солнцем

Мой донорский центр я переписал на Аша. Да, я знаю, что медицина — не совсем его профиль, и логичнее было бы оставить и его тебе, но… у Аша доброе сердце. Я верю, что он сможет помочь очень многим людям.

Пока не говори Ирсану, но я оплатил его обучение. Дай ему ближе к сентябрю звездюлей. Серьезно, если его не тыркнуть, он так и будет с твоим братцем с ума сходить.

У тебя очень много дел и много обязанностей, будь добр, не забывай об этом. Все эти оболтусы теперь на твоей шее, и чую, со временем их станет ещё больше. Держись там как-нибудь.

Я знаю, что твое лекарство идеально. Оно позволяет утраченным органам регенерировать, приращивает конечности, и даже возвращает из мертвых. Но у меня такое ощущение… я не знаю, как тебе объяснить. Мне кажется, что я уже потерял часть души, когда-то очень давно. Она растворилась в тумане, сливаясь с другими, и теперь зовёт меня. Беспрестанно, каждый час, каждую секунду. И если у нас совсем ничего не получится…. Пожалуйста, не вини себя. Просто, сила моего желания оказалась слабее Зова. Возможно, там я смогу быть счастливым. По крайней мере, тоски там точно нет. А я так устал от нее, ты б знал».

Дочитав письмо, я закрываю папку и провожу пальцами по корешку. Теперь мне становится еще страшнее, чем было. Не из-за острова, конечно же, а из-за того, что он может не очнуться. Я очень хочу, чтобы он был счастливым здесь, пускай он очнется не совсем прежним, пускай поймет, что не любит меня, но очнется. Я бы себя отдал, только бы он остался.

Внутри щемит. Я ему так и не сказал то, что чувствую. Я обязательно сделаю это, когда он придет в себя, нужно только подождать. Никакие туманы не заберут его у меня, не смогут.

Наклонившись, я оставляю поцелуй на его щеке и вспоминаю, что так спешил, что забыл принести заранее приготовленный пакетик крови, что привез отец Ниррая.

Подскочив к двери, я распахиваю ее и, повысив голос, говорю:

— Мур, пожалуйста, принеси кровь из холодильника!

Я мог бы попросить брата, но мне сейчас нужен Мур. Он друг, а мне сейчас необходим именно друг.

Я прикуриваю, стараясь выдыхать дым на улицу, и вслушиваюсь в дыхание Ниррая, и тут прилетает Мур с пакетом крови.

— Мне всё еще страшно, — говорю я тихо, словно могу разбудить Ниррая, хотя точно знаю, что нет, и забираю принесенный пакет. — Спасибо.

Мур сгребает меня в охапку, и я приподнимаю его в ответ, так определенно легче, но тиски, сковавшие все мои внутренности, все равно не отпустят, пока Ниррай не вернется.

— Он мне письмо написал, и это так похоже на прощание, что… Я кажется, с ума сойду, пока он спит.

Я отстраняюсь от Мура, чтобы снова затянуться, и принимаюсь теребить его косичку.

— Эй, ты провернул это уже три раза, и все получилось. У Аша точно такая же болезнь, и глянь только не него, сидит себе на песочке, к Ирсану жмется.

Мур заходит мне за спину, приобнимая меня за живот, естественно, приходится оставить его косичку в покое и докуривать уже так.

— Да, только себя он уколол за месяц, а не за несколько часов. А вдруг не успеет подействовать?

— Его слишком сильно ждут тут, чтобы он мог уйти.

Киваю и, еще раз затянувшись, тушу сигарету.

— Посидишь со мной немножко?

— Посижу с тобой до конца, — говорит и утягивает внутрь беседки, я только и успеваю дверь закрыть.

Мы садимся на подушки рядом с Нирраем и ждем. Может, нужно поговорить, чтобы отвлечься, но я не могу, в голову совсем ничего не лезет, я могу думать только о Ниррае, что лежит рядом. Но я все же нахожу себе занятие и принимаюсь медленно расплетать косички Мура, одну за другой, хорошо, что у него их сегодня очень много.

А когда приходит очередь девятнадцатой, мерное дыхание Ниррая замирает, а сердце… Я его не слышу.

— Нет… — шепчу я и хочу уже кинуться к нему, как Мур, резко развернувшись, с силой меня к себе прижимает, обнимая. — Нет, пусти!

Мур, вздохнув, разжимает объятье, а я кидаюсь наконец-то к Нирраю.

— Ты не можешь уйти, царевич… — шепчу я и чувствую, как у меня руки дрожат. Но сейчас не обо мне, сейчас вообще не про меня. Я не знаю, чем помочь, но в голову приходит только непрямой массаж сердца. И я начинаю делать именно его на пару с искусственным дыханием. Я даже не уверен, что все делаю правильно, но просто не могу сидеть и смотреть, как он умирает.

Минуты идут, а ничего, абсолютно ничего и запах его крови меркнет…

Меня обхватывают руки, и Мур говорит:

— Аман, хватит, ты ему сейчас ребра сломаешь…

Я отшатываюсь от груди Ниррая.

Не может быть… Ну почему?! Мы же успели до часа его рождения. Почему не сработало?!

Из глаз слезы катятся, туманя зрение, приходится проморгаться. Это конец.

Мур поглаживает меня по спине, а я всё еще не могу перестать смотреть на Ниррая… И вдруг… Его глаза распахиваются, а я перестаю дышать. Его сердце не бьётся, но он открыл глаза… с красными зрачками.

Часть 11. Я не ебу, что делать

Ирсан

— Ну чего там? Ты слышишь что-нибудь? — шепотом спрашивает Аш, потянув меня за руку.

— Не знаю, странное что-то… Тише.

Мне плохо слышно отсюда, но слышно, и я никак не пойму, что происходит. Точно движуха какая-то была, а потом все затихли.

— Мур, беги! — раздается вдруг крик Амана, и я, сильнее сжав руку Аша, взлетаю вместе с ним, чтобы посмотреть, что там происходит, и тут ночную тишь оглашает звон разбитого стекла, который даже Аш должен был услышать.

— Что это было? — спрашивает Мил с земли, но я не отвечаю. Отпустив руку Аша, мчу вверх и вперёд, к беседке, как раз вовремя, чтобы заметить пролетающий мимо вихрь. Он настолько быстрый, что даже мне, с моим-то зрением, силуэт видится смазанным.

Тут же меняю направление и несусь вослед, а спустя мгновение от ужаса теряю весь воздух, забыв как дышать. Я остро чувствую запах мармелада! И так не пахнет закрытая кровь!

Резкий рывок в сторону запаха, и торможу испуганно, боясь издать лишний звук и спровоцировать. Я не успею…