Рапсодия под солнцем

— Да. Прости, если сделал больно, — извиняется Аш. — Я не хотел.

Не без усилий откидываю куда подальше свои заморочки и приобнимаю Аша, прижимаясь. Потому что, уверен, ему от всей этой ситуации некомфортно, и нужна поддержка, а мои тараканы… на то они и тараканы, чтобы периодически их вытравливать. Они, конечно, в любом случае вернутся, но хоть временно.

Аш радуется этому, улыбается, льнет ко мне, обнимет тоже и носом о мою щеку трётся, и я даже почти умудряюсь забыть о посторонних, но тут Мур опять заговаривает:

— Как у тебя вышло выкинуть из себя человека?

Его голос звучит спокойно, но… как-то наигранно, что ли. Будто он только хочет показать, что вопрос для него не сильно важен.

— Разозлился. Сильно. И защитить хотел. И понимал, что не справлюсь, я ведь и не дрался никогда.

— Тогда поздравляю, — Мур усмехается, но как-то задумчиво, и, отвернувшись, берет две кружки, в которые до этого чай наливал. А я понимаю, что тоже хочу. Только не того, а вкусного.

— Знаешь, там хорошо. Тихо, спокойно и нет никаких тревог. Если бы не Ирс, я вообще не знаю, вернулся бы когда-нибудь.

Аш тянет меня чай заварить в кружки, что стоят на столе, но пустуют, а я его торможу и лезу за заварником, который видел ранее. Хочу вкусный!

— То есть Золотой тоже в таком приятном местечке сейчас отсиживается? — предполагает Мил, а я слушаю и параллельно беру из корзины с фруктами самое красивое, на мой вкус, манго, чтобы помыть его и нарезать.

— Я не знаю, но предполагаю, что да.

— Но, наверное, в отличие от Аша, вылезать он смысла не видит. Думаю, надо его подтолкнуть, — предполагаю и, закинув кубики манго в заварник, слегка разминаю под любопытным взглядом Аша. Но видно, что задумался о моих словах.

— Проблематично. Качельки для дикого… Он явно не вылезет, пока все так, как сейчас, значит, что? Убьем Амана?

Мил давится чаем, прыская им в воздух, а я, отложив толкушку, пораженно смотрю на Аша. Серьезно? Это ж брат твой!

— Может, сначала расскажем Аману, и пусть он попытается просто его позвать? — предлагаю аккуратно. Не могло же ему реально такое в голову прийти? Или превращение в полноценного вампира все же повлияло на Аша больше, чем мы думали?

— Я почти уверен, что он его звал. Он же называет его по имени. Ниррай должен был услышать, если он был серьёзен в том письме…

— Почти. И просто назвать по имени и звать — это разные вещи. Давай все же попробуем менее радикальные методы сначала? — предлагаю, по плечу его оглаживая. Ты же вернулся ко мне, да? Он не мог тебя у меня забрать!

— Это дохлый номер, но… — Аш отходит от меня и высовывается в окно, крича:

— Зови его! Он внутри!

— А это может сработать…

Тихо говорит Мил Муру, и я очень надеюсь на то, что он про зов, а не про убийство Амана. Скопище маньяков. Если что, я против. Мне Аман нравится! Да и вообще… Я его уже почти родственником считаю.

— Мы сейчас быстро перекусим, отнесем завтрак людям и засядем делать гаситель, — мигом переключает тему Аш, отчего у меня аж глаз дёргается. Но я никак не комментирую, а завариваю чай. Мур кивает, Мил задумался о чем-то, Аш отправляется к духовке, из которой достает противень с запеченными овощами и мясом…

— Стоп, — доходит до меня. — А где яблоки?!

Мур с Милом смотрят на меня непонимающе, и я, оглянувшись, нахожу рядом с плитой осевший рукав для запекания, в котором сиротливо лежат маленькие сморщенные кусочки яблока.

— Вы что с ними сделали, изверги?! — возмущаюсь, приподнимая явно погибшие останки.

— Из духовки вынули. Тебе никто не говорил, что готовить — это не твое? Может, поищешь какое-нибудь другое призвание? Могу научить метать ножи.

— Я несколько лет в кофейне работал! Конечно это мое! — выпаливаю и, печально вздохнув, отравляю останки яблока в мусорку, а, подняв взгляд, замечаю кастрюлю залитую водой. И кашу испортили! Ну как так можно? Мы же старались! Взяли, залили! Кастрюль им, что ли, мало было?!

— О, сделаешь мне латте? — просит Мил, на что я горестно вздыхаю. Сделаю конечно, тут и кофемашина есть, профессиональная даже, покруче, чем в кофейне. Там тачка была, здоровенная, но, честно говоря, давно мечтающая об обновлении. А тут хорошая, домашняя, но прям шикарная, я ее сразу подметил. Но вот конкретно сейчас я зол! Взяли и завтрак Бали испортили!

Аш расставляет тарелки и накрывает на стол, а я чай разливаю и сажусь рядом с ним. И тут мне идея приходит.

— Сделаю. И апельсиновый раф Муру. А вы вернёте нашу рисовую кашу! Точнее, теперь уже сделаете новую!

— Я не умею делать клейстер из риса. Ты в курсе, что то, что вы тут нахимичили, тараканы бы жрать не стали? На хрен тебе каша? Вон, мясо жуй, — высказывается Мил под тихий смех Мура, а я надуваюсь. Легко судить!

— Это не мне. И мы делали по рецепту! Мы даже ложки считали!

Мур не выдерживает и ржет в голос, а я смотрю на них обиженно. Ну не сволочи ли?

На мое колено ложится рука Аша и гладит успокаивающе, а Мил, явно потеряв ко мне интерес, пьет свой чай. Зато Мур, отсмеявшись, говорит:

— Я приготовлю завтрак людям, могу даже на несколько дней, а с тебя вкусный кофе. Если обязуешься делать его постоянно, то торжественно нарекаю тебя ответственным за напитки и отстраняю от остальной части готовки. И да будет нас всем счастье.

Все ещё пыхчу обиженно, но киваю. Да, так, пожалуй, действительно будет лучше.

Часть 24. Я не хочу с тобой драться

Аман

В смысле, звать? А я тут чем занимаюсь?! Я же с ним разговариваю, по сто раз на дню по имени называю. Вот и сейчас, хожу ору, пытаясь призвать, только нет его, съебался в неизвестном мне направлении.

Тут Ниррай, откуда-то сбоку, из кустов выныривает и сует мне кролика, говоря довольно:

— Есть!

— Спасибо… — благодарю растерянно и кролика, трясущегося, глажу. — Только я так не могу. Он хороший, мягкий. Оставим его себе?

Наглаживаю бедного кроля, как ненормальный, и хрень какую-то несу, а все оттого, что не понимаю, как мне царевича звать.

Ниррай смотрит на меня как на болезного, но я и не пытаюсь ему объяснить, сразу начиная блажить на всю округу:

— Ниррай!