Рапсодия под солнцем

Дикий явно охреневает от моего крика и, подпрыгнув, на кролика смотрит.

— Ниррай! Ты мне нужен! — не сдаюсь я и ещё более яростно наглаживаю животину. Боюсь, не переживёт он такого балагана. Наклонившись, выпускаю кролика и на Ниррая иду, который отступает дальше. Но долго взывать к человеку внутри мне не дают — вампир уносится, снова не пойми куда.

Да задолбал уже! Надо на него маячок повесить, а то эти прятки мне абсолютно не нравятся.

Ношусь по острову, полупопиями свечу, благо некого тут этим смущать, чувствую себя человеком, съехавшим с катушек после кораблекрушения — ещё немного и сплету себе набедренную повязку из травы.

Как громко я должен орать, чтобы человек внутри вампира меня услышал? Может, нужно рупор раздобыть или микрофон с колонками?

Ниррай снова приходит сам, на этот раз сверху и с собакой. Обычная такая прихуевшая собака, смотрящая на меня с ужасом.

— Есть?..

— Ниррай, я не ем собак. Это питомец, не еда.

Ниррай вздыхает. И так тяжко, что я уже почти готов пойти на то, чтобы отведать собачатинки, но я откидываю такие мысли подальше и снова кричу:

— Ниррай, ты мне нужен! Вернись ко мне!

В меня швыряют собакой. Вампир улетает прочь, снова забыв мне сообщить куда именно, а я глажу новую животинку. И откуда тут вообще собака взялась? Вроде же не было…

Песель отпускается, а я снова мчу на поиски вампира и нахожу его в беседке, явно из-за меня расстроенного. Сидит такой в подушках, лошадку мнет и делает вид, что меня тут нет. Ныряю к нему и щекой о плечо глажусь. Глупостью я какой-то занимаюсь, царевич либо не слышит, либо игнорирует, а вампир на меня дуться вздумал. Он поднимает на меня обиженный взгляд и такое ощущение, что сейчас расплачется. Вздохнув, еще раз потираюсь об него щекой и говорю, уже без всякого орева:

— Прости. Я не хотел тебя расстраивать. Мне очень приятно, что ты заботишься обо мне. Я просто… Я очень скучаю по человеку внутри тебя, я его люблю.

— Люблю?

— Да. Мне с ним было хорошо… — не знаю я, как объяснить вампиру, который половины слов не понимает, что такое любовь, поэтому просто его обнимаю. — С тобой тоже хорошо, но он мне нужен.

Ну или временами хорошо… Когда он не кидается на других и не срывается не пойми куда.

Ниррай трется об меня и ложится ко мне на колени, вздыхая грустно. Не знаю, что с ним, явно не из-за моей любви к его человеческой части.

— Не нападай больше ни на кого, ладно? Они моя семья, — говорю и поглаживаю Ниррая по волосам и спине.

— Защита. Дом. Аман. Люблю.

Он выдает это уверенно, тоном, не приемлющим споров, а я охаю от неожиданности. Как-то даже теряюсь от такого признания и замираю.

— И я тебя люблю… Ты тоже моя семья. И они, остальные, тебе не враги. Они хорошие. Я точно знаю, что Аш тебе нравился, вы дружили.

На имени моего брата, Ниррай плечами ведет. И это вполне объяснимо, Аш тоже молодец, взял и отгрыз от своего друга кусок мяса.

— Он испугался. Ты ворвался в их комнату, где был его парень. Он боялся, что ты можешь навредить. Вам нужно попробовать пообщаться, уверен, вы снова сможете подружиться. Только не тогда, когда они голые.

Про то, что Нирраю тоже не помешало бы одеться, речь не завожу, он мне ясно дал понять, что наряды — это лишнее и ему не нужное.

Ниррай лежит, нежится, принимая мою ласку, но вдруг как-то весь напрягается и, подняв голову, на дом смотрит. Ох и не нравится это мне…

Вжух. Всё, нет Ниррая. Он снова свалил, только теперь я точно знаю куда, и несусь следом, корябая ступни о всякие камни. А на полпути улавливаю яркий запах лимонных садов в погожий день.

Когда я влетаю на второй этаж дома, тут уже все в сборе, а Мур сносит мать, вталкивая обратно под ее возмущенный писк. Ниррай идет следом, явно заинтересованный, но, наступив на янтарь, падает. Вампир блокирован.

— Здрасти, — выдаю я на заинтересованный взгляд длинноволосого блондина по ту сторону двери. На фоне Мур вступил с матерью в потасовку, зато остальные все молчат. Аш на Ниррая смотрит с жалостью.

— День добрый, — кивает человек и спрашивает, указывая на лежащего у его ног вампира: — А что это с ним?..

— А че, не видишь?! — влезает веселящийся сородич Мура. — Падает ниц пред тобой.

— Да слезь ты! — возмущенно кричит Мур, стаскивая с себя мать. Она, встав, отряхивается и поправляет блузку.

— Вы бы посидели в комнате пока, — советую я, поднимая Ниррая с пола. Мне не нравится, что он тут лежит и на него все пялятся.

— Так может, нам хоть кто-нибудь хоть что-нибудь объяснит?

Мур машет мне рукой, поднимаясь с пола, и я бы уже сорвался отсюда, но не могу не спросить:

— Аш, ты как?

— Живой, — улыбается он и Ирсана за руку берет.

Стоит мне сделать шаг, как Ниррай приходит в себя, а дверь за моей спиной хлопает.

— Все хорошо, — говорю спокойно, по спине его гладя. Очень не хочу, чтобы он снова с кем-нибудь сцепился. — Пожалуйста, Ниррай…

Знаю, он всех присутствующих чувствует и ему необязательно даже их видеть. Ниррай дергается, поворачиваясь в сторону брата, и, спрыгнув с моих рук, рычит предупреждающе. Аш выдыхает, но ничего не делает, просто продолжает стоять и держать руку своего парня.

— Бля… — выдает тихо Мил, опережая этим меня.

— Ниррай, пойдем домой, — прошу я, медленно двигаясь в их сторону. Не хочу резким движением спровоцировать новую потасовку. Ниррай не сводит подозрительного взгляда с Аша, но на него не кидается, уже радует.

— Я не хочу с тобой драться, — говорит Аш, сосредоточив взгляд на лице Ниррая. Будто хоть кто-то еще не разглядел его со всех сторон.

— Ниррай, идем, — я встаю рядом с ним и дотрагиваюсь до его руки, поглаживая. — Никто ни на кого не нападает. Всё хорошо.

Ирсан шагает вперед и нюхает шею замершего из-за этого Ниррая. К слову, в статую превращается не только Ниррай, но и я, и Аш и даже сородич Мура на фоне перестает шевелиться. Все ждём реакции, и она не заставляет себя ждать — дикий вампир в ответ повторяет действие Ирсана, обнюхивая уже его шею. Звучит одобрительный рык, и прежде чем меня сцапывают, чтоб унести в беседку, я успеваю заметить злой взгляд на Аша. И как ему объяснить, что Аш не злой, я не знаю.

Уже в нашем с Нирраем логове я допиваю остатки крови из пакета. Чувствую, мы так всю кровь переведем за неделю. Надо жить более мирно.