Рапсодия под солнцем

В комнате начинается какая-то движуха, но я не обращаю на это внимания, как и Мур.

— Цел? — спрашивает у меня зачем-то.

— Да. Я, в отличие от тебя, не участвовал. Не решил, как могу помочь, — я наклоняюсь и целую его под царапиной. Она почему-то не заживает.

Мур аккуратно меня с себя стаскивает и, встав, выкладывает из карманов пузырьки с голубоватой, мерцающей жижей, ставя их на комод. Отдельно складывает горкой осколки. Не знаю что это такое, да и плевать мне на эти банки. Все так быстро произошло, что я даже испугаться за него не успел, зато теперь меня прямо к полу этим прибило. Сразу начинает лезть в голову абсурдное «а что если бы…»

— Что происходит?! Где мы? — спрашивает Онцилла.

— На острове, в доме полном вампиров, двое из которых — дикие. Очень рекомендую не покидать эту комнату. И тебе тоже, — последнее Мур говорит уже мне, и я отрицательно качаю головой. Не буду я тут сидеть с его родственниками, пока он будет там.

— Мил, у них в голове непонятно что. И ты видел их силу. Мы втроём их еле растащили, а если я один буду? Меня тупо загрызут, пока я буду пытаться тебя спасти.

Глубокий вдох-выдох, и я поднимаюсь с пола, подходя ближе к нему.

— Хочешь, чтобы я сидел здесь, оставайся со мной. Я не буду тут торчать и переживать за тебя. Да и меня никто не трогал.

Мур, вздохнув, берет меня за руку и, вытянув из комнаты, оставляет охуевших родственников за закрытой дверью. Лизнув шею, впивается в меня клыками, и по мне такая волна проходит… Она хорошо знакома, но явно сильнее. У меня даже ноги подкашиваются от этой огненной молнии внутри меня. Я хватаюсь за его плечи, чтобы не рухнуть на пол, а он снова языком проводит, ранки зализывая. Я не успеваю ему ничего сказать, лишь вижу, как царапина на его щеке становится незаметнее, а меня уже обратно в комнату заводят.

— Да объяснит нам кто-нибудь, что произошло? — возмущается Онцилла.

— Тише, Онцилла, не буянь, — успокаивает ее Бали, поднимаясь с кровати и к окну подходя. А Мур тем временем сует мне парочку янтарей, со словами:

— Носи с собой, пока не утихомирится все.

— Надеюсь, я не убью случайно детей… — принимаю янтарь и сую в карман штанов, тот, что над коленом.

— Надеюсь, дети не убьют тебя. Что тут было?

— Без понятия. Когда я прибежал к ним, они уже сцепились. Кабздец они быстрые все.

— Аш-то как одичал? Я его видел часа четыре назад, вполне себе адекватный был.

— Надо спросить у остальных. Я увидел, что он такой, когда они из окна вывалились, не уверен, был ли он нормальный до.

— Так нет больше остальных… — вздыхает Мур.

— Ты так говоришь, словно все сдохли. Ладно, к Аману щас не пойдем, но Ирс же может ответить. А ты слышишь хорошо, значит, не нужно даже в комнату заходить. Пошли.

— А если Аш на человека сорвётся, почуяв? Его ранило сильно. Так, нет, идем, крови ему принесем сначала.

— Пойдем, ток он бы мне ничего не сделал, у меня же защита.

— Она не всесильна.

— А… — пытается влезть в разговор Онцилла, но Мур отмахивается, утаскивая меня за руку на выход.

— А вы тут. Поесть занесу попозже.

Мы минуем коридор, где на нас никто не нападает, а на кухне Мур принимается шарить по холодильнику, а я заглядываю в кастрюлю на плите.

— Фу… У нас кто-то решил заделаться отравителем? — беру кастрюлю и ставлю в раковину, заливая водой. Эта непонятная гадость и пахнет так себе, да и на вид ужасна.

— Это чиграши хотели Бали накормить. Зря залил, я б поржал.

— Ты хочешь его смерти? Мерзость, — скривив нос, я отхожу подальше от кастрюли и мимо Мура добираюсь до холодильника, в котором скучает противень с мясом, зато пакетов с кровью до хренища. Ну греть сейчас себе я точно ничего не буду.

— Они бы не стали пихать это силком. Это, кстати, всего-то горелый сладкий рис. Не умер бы. Ты кушать хочешь?

Цапаю кисточку винограда из корзинки с фруктами и сообщаю:

— Сначала они, я потом. Виноградом перекушу. Пошли.

Меня хватают в охапку и привет, карамелька. Оказываемся мы около двери, что ведет к «детским» покоям. Мур прислушивается, я тоже, ток не слышу ничего.

— Аш, Ирс, я крови принес, — сообщает Мур. Чет я сильно сомневаюсь, что Аш сейчас ему ответит. Хотя кто его знает, вдруг он уже в себя вернулся.

Мур приоткрывает дверь, и мы видим Аша, что лежит на Ирсане. Вроде оба целые, не буйные. Даже раны зажили, и крылышко начало распрямляться. Ирсан Аша по спине гладит. Но Аш рычит на нас, чтобы не лезли к ним, видимо. И Мур, глянув с сочувствием на Ирса, кладет два пакета крови на пол, после чего закрывает дверь.

— Теперь надо Аману передать, — говорит уже мне. — С этим сложнее. Я точно не нравлюсь Нирраю.

— Даже не думай туда лезть. Давай я в покрывало то, янтарное, закутаюсь и схожу. Он мне точно ничего не сделает.

— От тебя мной пахнет… ладно. Давай так.

Меня оттаскивают в гостиную, где в гробике-«холодильнике» все еще лежит та жуткая тряпка. Вздыхаю. Не тот прикид, к которому я стремился, но ничего не поделаешь. Забираю пледик, и Мур вытаскивает меня на улицу, на дорогу, что ведет к горе. Мне предстоит пешая прогулка… Не короткая явно, зато хоть виноград этот несчастный съем, что все еще во второй руке держу.

— За меня не переживай и сам туда не лезь. Я вернусь. Только сделай скидку на то, что я теперь медленный, как черепаха, по сравнению с тобой.

Мур садится на травку, по-турецки скрестив ноги. Понятно, значит, подслушивать будет.

— Даже, если он ко мне подойдет, не несись туда. Я серьезно, Мур, — говорю и кутаюсь в плед, после чего забираю у Мура два пакета с кровью и рассовываю их по карманам.

Мур мне ничего не говорит, поэтому я отправляюсь в путь-дорогу, поедая виноград и любуясь природой. Прям турпоход. Не хватает только громкого голоса экскурсовода, что будет вещать: «…справа у нас Ива обыкновенная, а слева одичавший Вампир. Только не суйте к нему руки и не кормите. Это существо дикое и опасное, может и пальцы понадкусывать».

Хреново, что у меня нет суперслуха. Сейчас бы шёл, с Муром переговаривался, а не валуны, торчащие из земли, считал.

— Мур, с тебя массаж, — говорю я тихо, хотя и так понятно, что слышит меня половина островного населения. — Так просто. Вот приспичило мне. Хотя ни хрена не так просто! Ты снова свалил, пока я спал. Не мог записку оставить? А то просыпаюсь я, рядом комнату бомбят, тебя нет, что я должен был думать? Между прочим, я решил, что это ты там…

Речь приходится оборвать, потому что передо мной материализуется Ниррай и шипит, но не кидается, уже хорошо.