Рапсодия под солнцем

— Господин, ваш отец приехал, — сообщает женский голос из-за двери. — Просил вас уведомить.

Не став ждать ответа, она удаляется, а я смотрю на Ниррая, ожидая, что он скажет. Потому что я сейчас готов на всё.

— Раз приехал, значит, точно никуда не торопится, — Ниррай толкает меня в грудь, и я послушно укладываюсь обратно на подушку. Мне даруют еще один поцелуй, а потом он сразу же спускается вниз и, обхватив губами мой ждущий и жаждущий его член, вбирает его в рот. Тихо выдыхаю от жара, от влажности, от Ниррая. Он скользит медленно, привыкая к размеру и пытаясь уловить мои реакции, а мне просто кайфово, от всего, от каждой миллисекундочки, проведенной с ним рядом.

Я нахожу его руку и поглаживаю пальцы, говоря тихо:

— Ты волшебный, царевич.

Это первый минет у меня в его исполнении, и я очень хочу его видеть, запомнить картинкой в своей голове. У нас с ним как-то было все… Он просто позволял мне себя ласкать, отвечал, но вот такой он впервые. И я бы очень хотел верить, что у нас еще всё будет, только понимаю, что нет.

Я приподнимаюсь на локтях и смотрю за его движениями, за губами, плотно охватывающими ствол, за чуть подрагивающими ресницами. Видимо, почувствовав, мой взгляд, Ниррай смотрит на меня в ответ, не прерывая своего действа. Протянув руку, я убираю влажные волосы с его лба, зачесываю назад, поглаживая его голову, спускаюсь пальцами на щеку, а потом, не выдержав, на подбородок и чуть тяну его вверх, вынуждая выпустить мой член из плена, чтобы сесть и утянуть Ниррая в поцелуй. Не могу без его губ, совсем.

Нацеловавшись, улыбаюсь ему и откидываюсь обратно на подушку. Но Ниррай не возвращается к прерванному, а тянется к полкам.

— Эй, а минет? Это че, была пробная версия? Как продлить?

— Сделать ужин вкуснее, чем мой повар! — отвечает Ниррай, хохотнув, и берет с полки блистер с капсулами, чтобы сразу достать одну и ввести в меня, целуя в шею. Я глажу спину, бока, целую плечо, что прямо передо мной.

— Я очень сильно постараюсь, царевич.

— Я рассказывал, что до тебя вообще не любил пассивную роль в сексе? — спрашивает и целует мой сосок, всасывая его.

— Нет. А я рассказывал, что ты у меня был первый в активе?

Ниррай почему-то отлипает от меня и садится, удивленно на меня взирая.

— Почему ты тогда не сказал?

— Зачем? Мне нравилось, как ты кусаешься.

Ниррай приподнимает брови, но, усмехнувшись, снова ложится ко мне, прикусывая мой сосок, отчего и я усмехаюсь. Капсула уже растворилась, и по времени пора, и по ощущениям чувствуется, что внутри влажно. Ниррай, погладив мое бедро, вводит внутрь палец, ласково покусывая мой торс.

Я поглаживаю его волосы и привыкаю к ощущениям, они странные, и хоть у меня уже это было, все равно я пока не привык к подобному, но и сам хотел ему предложить побыть сверху. Хочу запомнить его каждой клеточкой своего тела.

Меня растягивают не быстро, но и не излишне медленно, то целуя, а то прикусывая, и я расслабляюсь, полностью отдаюсь ему, впитываю в себя ощущения, что он мне дарует. Его губы переходят выше и накрывают мои, утягивают в поцелуй, а внизу, внутри меня, Ниррай сгибает пальцы и массирует простату, разнося по моему телу искры удовольствия, я глушу свой стон поцелуем и обхватываю его, прижимая ближе к себе.

— Я очень хочу тебя, царевич, — сообщаю ему тихо и бедрами навстречу подаюсь, в глаза заглядывая. Будь со мной, во мне.

Он слышит меня, читает по глазам. Вынув из меня пальцы, он накрывает меня собой и, направив член, медленно проникает внутрь. Целую его, хватаюсь за плечи, словно он может улететь. Мы словно пребываем с ним на одной волне, этот раз другой, не такой, как первый. Я не сдерживаю стоны, рвущиеся из переполненного эмоциями меня, ловлю его губы, чтобы хоть на секундочку до них дотронуться. Мне так хорошо. И совсем плевать, что меня могут услышать вампиры или работники дома. Я отгородился ото всех, спрятавшись с Нирраем в маленькой вселенной размером с эту кровать.

Ниррай двигается медленно, поглаживает мой бок, а следом, просунув руку между нами, накрывает мой член, начиная ласкать и его. Он везде. Внутри и снаружи. И я хочу, чтобы так это и оставалось. Только так и никак иначе. Хочется сломать всемирные часы, чтобы время застыло. И пускай все рухнет к чертям, главное, что мы останемся здесь. Вместе.

Движения, его тяжелое дыхание, мои стоны — все переплелось, кажется, даже чувства высвободились из тел и закружились между нами. И я чувствую, как во мне все сильнее скручивается удовольствие. Оно, словно пара ярких воздушных шариков, что стремительно наполняются воздухом. Но вот мой взрывается, и я выплескиваюсь на свой живот, а второй летит-летит в вышине, утягивая следом и Ниррая… который жарко стонет и наконец заполняет меня горячей спермой. Он прячет лицо в моей шее, и я не понимаю, кого из нас сейчас потрясывает. Да и не важно. Главное, что нам обоим сейчас хорошо.

— Царевич мой, — шепчу я, проводя пальцами по его спине.

— А говорил, что я не справляюсь, — улыбается он куда-то в мою шею.

— Я в тебя верил, — тоже улыбаюсь я.

Я будто полностью заряженный аккумулятор, даже не верится, что такое возможно, после таких насыщенных дней без сна. Поэтому я подхватываю своего вовсе сейчас не колючего царевича и утаскиваю его ополоснуться, только сейчас понимая, что в ванной, оказывается, окна в пол с красивым видом на сосны.

— Я не знаю, как нам быть… — говорит царевич, когда я вытираю его полотенцем. — Ты точно не влезешь в мою одежду. У нас есть халаты для гостей, тебя устроит?

— Можно и халат, но могу и голым походить. Часто у твоих ног голые вампиры отираются?

— Вот уволим всех, кто тут работает, тогда ходи в чем хочешь. А пока, выходя из моего крыла, надевай хоть трусы. Там ребенок бегает. Я закажу одежду, завтра доставят. О! Могу у отца отжать. Он ниже тебя, но шире. Хотя бы влезешь.

— Да, не хотелось бы, чтобы мне задавали странные детские вопросы. А насчет вещей… Думаю, твой папа как минимум подивится. В халате побуду лучше.

Мы выходим из ванной, и Ниррай принимается облачаться, пряча свое красивое тело от моих глаз. А одевшись, целует меня и уходит к отцу, а я остаюсь скучать в одиночестве до тех самых пор, пока в дверь не стучат, и мне не приносят халат.

Я словно с луны упал. Выйдя из маленькой, но царской вселенной, я погружаюсь в звуки, издаваемые людьми и вампирами. Пока Мур развлекается с Милом наверху, а Аш с Ирсаном где-то вне досягаемости, работники дома занимаются своими прямыми обязанностями. Маленький человек, подкравшись к дверям, ведущим в гостиную, пытается подслушать разговор Ниррая с папой, но мама мальчика находит его и за ухо утаскивает сопящее недовольное существо с места преступления.

Кружу по дому, изображая местное приведение, и вслушиваюсь в диалог отца и сына. Это не из-за того, что я любопытный, я просто переживаю, да и вдруг моя помощь понадобится. Хотя, конечно же, вряд ли он решит снова его похитить, но такой вариант исключать не стоит.

Ниррай рассказывает про последние события, и что вакцина погребена под руинами дома. А блуждающий я случайно нахожу кухню, где одна из мадам чистит картошку. Она смотрит на меня в легком удивлении, приоткрыв чуть шире глаза, и явно намеревается мне что-то сказать, но я прикладываю палец к своим губам, молчаливо прося не разговаривать. Из холодильника достаю два крупных апельсина, мою их и, разрезав на половинки, сдавливаю их поочередно над стаканом, выжимая сок. Прибравшись за собой, я отпиваю и чуть не давлюсь прохладным напитком, услышав, что Ниррай был бы не против попробовать вакцину, но увы. Значит, он всё-таки передумал?