Расплата

Вот как… Этьен недоверчиво вглядывался в лицо лекаря — довольно скверный оборот принимает дело, если девчонка действительно не куртизанка. Влипла куда-то, а он, получается, ее спас. Внимание к себе привлекать опасно, а история с девчонкой может чем угодно обернуться.

— Это точно? — переспросил он, все еще сомневаясь.

— Точнее не бывает. Изнасилованием в наше время уже никого не удивить, здесь такое каждый день происходит.

— Даже так?

— А что Вас удивляет? Вы не местный, что ли?

— Не местный. Пять лет здесь не был, но раньше такого точно не было.

— Пять лет! — усмехнулся старик. — Тут за пять лет столько Филипп наворотил, что век разгребать придется! Вот что, господин не местный граф, Вы с девушками здесь поосторожней будьте, да и на спасенную не заглядывайтесь — заразы на них нынче как блох на котах. Ваша, наверняка, не исключение — сами понимаете, собрать в городе в одном месте несколько человек, не гнушающихся подобного рода забавами, да чтоб они здоровыми были, нереально, ну если, конечно, ей не «посчастливилось» людям Филиппа попасться. Так что я Вас предупредил, — старик многозначительно поднял палец вверх и направился к выходу.

— А люди Филиппа что, отдельная каста? — усмехнулся ему вслед Этьен. — Неуязвимы для заразы?

— Можно и так сказать. Люди Филиппа без разрешения сверху ни к одной женщине не прикоснутся под страхом смертной казни. Это единственное, пожалуй, хорошее, что делает Филипп — боится очень, что армию сифилис сожрет, и защищать его будет некому. Филипп им женщин сам поставляет — надоел кто или провинился в его «гареме». Так что солдаты — это единственные «чистые» мужские особи в городе. Но на это особо не рассчитывайте — эта девушка не из его «гарема».

— Спасибо за предупреждение.

— Всего хорошего!

Он закрыл за стариком дверь, а вот войти в комнату к девушке все никак не мог решиться. Не куртизанка. Вчерашняя девственница. Жертва режима его братца. Что, черт возьми, она делала в этой таверне?!

— Да открывайся же ты! — раздался отчаянный выкрик из комнаты, сопровождаясь странным грохотом.

— А ну стой! — выкрикнул Этьен, влетев в комнату.

Девушка, обмотавшись простыней, стояла на подоконнике и отчаянно пыталась открыть окно. В старой гостинице рамы рассохлись, механизмы давно проржавели, и только это теперь спасало неугомонную девчонку от очередного страшного шага.

— Стой, глупая!

Он подскочил к девчонке и рывком оттащил от окна.

— Отпусти! — завопила девушка, вырываясь из цепких лап незнакомца. — Не трогай меня! Отпусти!

Она билась так, словно от этой схватки зависела вся ее жизнь. Билась, кусалась, впивалась ногтями в его плечи, стараясь причинить как можно больше боли, а он упорно тащил ее к кровати, попутно кляня и девчонку, и свою суперспособность притягивать неприятности на неугомонную головушку.

— Да успокойся же ты!

Кое-как дотащив сумасшедшую до кровати, бросил ее на подушки — девушка же, словно заведенный мячик-попрыгунчик, тут же подскочила и попыталась убежать.

— Успокойся! — рявкнул мужчина, одним резким движением возвращая ее на кровать.

Он навалился сверху в попытке удержать ее на месте, коленями до боли сжал ее бедра, и все пытался зафиксировать ей руки, а она билась в истерике, неестественно выгибаясь под тяжестью мужского тела, и все плакала, все умоляла:

— Отпусти меня… Пожалуйста, не трогай меня… Не надо!

— Да не трогает тебя никто! Успокойся! Успокойся, ничего я тебе не сделаю!

А могла ли она верить его словам? Силенки хрупкой девушки на исходе, с тяжелой навалившейся на нее тушей бороться бесполезно… Она сдавалась. Примолкла, понимая, что схватку проиграла, и только слезы неустанные еще быстрее потекли по щекам.

— Успокойся, — сказал он уже тише, ласковее, чуть ослабив хватку на ее руках. — Я не враг тебе, слышишь? Как зовут тебя?

— Кристина, — еле слышно проговорила девушка. — Пожалуйста, слезь с меня.

— Слезу. Как только ты успокоишься и пообещаешь оставить свои попытки отправиться в мир иной раньше времени.

— Тебе-то что? Жалко?

— Жалко. Хочешь свести счеты с жизнью — делай это где-нибудь в другом месте, подальше от меня, договорились?

— Слезь с меня, — шмыгнула носом Кристина. — Пожалуйста, слезь. Я ничего с собой не сделаю.

— Смотри мне, — осторожно отпуская девушку, Этьен отодвинулся на дальний край кровати, готовый в любой момент предупредить любое неосторожное движение. — Еще одна попытка и я привяжу тебя к кровати, поняла?

— Сказала же уже.

Кристина поправила наполовину сползшую с нее простыню и забилась в самый угол, заплаканным трясущимся зверьком разглядывая незнакомца. Враг ли? Друг ли? Почему так отчаянно не дает поставить жирную точку в безумии под названием жизнь?

— Есть хочешь?

От неожиданности она даже плакать перестала. Незнакомец недоверчиво разглядывал ее, словно диковинку, но теперь в его глазах не было прежних злости и презрения, в них жила жалость к участи незнакомой девчонки и желание помочь. Кристина неопределенно пожала плечами — о еде она сейчас вообще не думала.

— Сейчас принесу тебе что-нибудь.

Он поправил рубашку и направился к выходу. Возле самых дверей вдруг остановился, еще раз окинул девчонку взглядом, а потом подошел к шкафу и все же достал толстую веревку.

— Не надо, пожалуйста! — задрожал голос девушки, когда он решительно взял ее руки и стал связывать.

— Извини. Это для твоей же безопасности. Не больно? — завязав узел на ее запястьях, он перекинул конец веревки через прутья кровати и завязал еще один такой же узел. — Быстро не развяжешь. А мне так будет спокойнее. Давай без фокусов, я сейчас вернусь.

Он и правда вернулся быстро. На деревянной подставке принес тарелку аппетитного жаркого и стакан сока, подмышкой придерживая небольшой сверток. Этьен поставил еду на столик и направился к девушке.

— Это платье, — бросил он сверток Кристине на колени и стал развязывать веревку. — Одевайся.

Этьен чуть отошел от кровати, но покидать комнату не спешил, не взирая на растерянный взгляд несчастной — он что, так и будет стоять здесь и пялиться на нее?

— В комнате слишком много колющего и режущего, чтобы я оставил тебя здесь одну, — прочитав немой вопрос в ее глазах, ответил Этьен.