Расплата

Они молча бежали по ухабистой тропинке, спотыкаясь о камни, скользя по грязи, тяжело переводили дыхание и таили свои мысли в себе. Кончился лес, крутой склон сливался внизу с полем. Наконец склон остался позади, и они увидели шоссе, сверкавшее под лучами луны, Чтобы сократить дорогу, припустились через поле. Здесь еще не начинали пахать. На дорогу выбрались потные, падающие от усталости, по щиколотку заляпанные сырой землей. Впереди мерцали далекие огни городка. Горожане, наверное, отужинали и готовятся ко сну, сидят в теплой комнате, и настенные часы монотонно тикают в тишине. На улицах разгуливают прохожие, одетые в теплые пальто, хотя холода уже миновали; перед кассой Дома культуры шумит и смеется очередь; собравшийся на вокзале народ всматривается в даль, ожидая поезда; возможно, что по перрону носится Мейра, которого уже никто не мучает, не стращает тюрьмой, не заставляет плясать.

Там, под этими огнями ходит сейчас Миха и ищет брата.

Вамех обстукал сапоги об асфальт, сбил грязь и продолжил путь, Шамиль молча последовал за ним.

— Вамех! — обреченно закричала Алиса. — Я больше не могу…

Мужчины обернулись. Измученная Алиса, уронив руки, стояла у обочины дороги. Беспомощная, жалкая, она утратила всегдашнюю свою привлекательность. Она перевела дыхание, силясь что-то сказать, и вдруг разрыдалась. Вамех подбежал к ней, обнял и прижал к груди. Ему стало жаль ее, но он чувствовал, что сейчас всему на свете предпочел бы полное одиночество.

4

Грузовик въехал в городок и затормозил у аптеки. Шамиль выпрыгнул из кузова, за ним — Вамех, он поднял руки и спустил Алису. Они так торопились, что даже не поблагодарили шофера. Машина укатила, и такой застывшей, привычной и неизменной показалась Вамеху знакомая улица, что он усомнился, точно ли тот блондин, который утром приехал в городок и целый день разыскивал его, был Миха? Слишком неправдоподобным казалось, чтобы в этом заштатном городишке, в этой глухомани, что-то произошло. Было уже поздно. Закрылись магазины. В жалких витринах тускло горит свет. Главная улица пуста. Кто-то, шатаясь, бредет домой, пьяно разговаривая сам с собой. Какая-то пара вышла из аптеки и, деловито переговариваясь, скрылась в переулке. Через дорогу от аптеки у запертой столовой препирались люди. Все было знакомо. Все было привычно и неизменно. И Вамеху не верилось, что скоро он увидит Миха. Сонная, ленивая тишина городка, казалось, в зародыше убивает возможность проявления необычайных страстей, которым тесны рамки здешней размеренной жизни.

— Куда мы теперь? — спросил Шамиль.

— Он, наверное, в гостинице остановился, — предположила Алиса.

— Пошли узнаем, — предложил Шамиль.

Вамех и Алиса последовали за ним.

Они пересекли улицу, у парикмахерской свернули и пошли вдоль парка. Винная лавочка рядом с парикмахерской еще работала, и оттуда доносился басистый хохот. В Доме культуры начался последний киносеанс, и двери закрывали. Улица упиралась в полотно железной дороги, освещенное сверху прожекторами. Красные, желтые и синие лучи семафоров мерцали в дымной темноте. Пахло мазутом, углем и копотью. Маневровый паровоз пыхтел и временами выпускал струю горячего пара. Какие-то люди, перекликаясь, ходили по путям.

Показалась гостиница. Шаги их гулко простучали по мостику через канавку, в которую Мура свалила когда-то Вахушти, и Вамех вспомнил Антона. С невыносимой ясностью предстала перед глазами та ночь, агония Антона, и Вамеху показалось, что несчастный все еще сидит на тротуаре, привалясь спиной к холодной кирпичной стене дома. Он невольно посмотрел в ту сторону, но в темноте ничего не было видно. Бедный Антон давно уже покоился на кладбище, а Вамех даже не знал, где его могила.

Они вошли в холодный вестибюль гостиницы. За конторкой администратора сидела женщина, зябко кутаясь в пальто. Электроплитка оранжево светилась под столом.

— Сегодня кто-нибудь приезжал? — поздоровавшись, спросил Шамиль.

— А кто вам нужен?

— Да молодой парень, блондин такой…

— Как его фамилия? — Женщина раскрыла толстый журнал.

— Гурамишвили, — ответил Вамех и напрягся в ожидании ответа.

— Гурамишвили, — протянула женщина, ведя пальцем по записям, — есть такой: четырнадцатый номер, второй этаж…

— И Джемал жил в четырнадцатом, — удивилась совпадению Алиса.

Вамех кинулся к лестнице.

— Его нет дома, — крикнула женщина, — часа полтора до вас его увез косоглазый Дзуку.

— Куда?

— Не знаю, — тут женщина узнала Алису и раскланялась с ней. — Вы ведь Лейлу знаете? Она тоже приходила с Дзуку, — двусмысленно улыбнулась женщина, поглядывая на Алису.

— Лейла?

— Да, они уехали вместе.

Вамех, Шамиль и Алиса снова вышли на улицу. Теперь не оставалось никаких сомнений, что приехал именно Миха и Вамех сегодня же встретится с ним. Он обхватил за шею Шамиля и Алису, прижал их головы к груди и застонал от радости.

5

На следующее утро вся деревня собралась в доме Вамеха. Крестьяне узнали, что к Вамеху приехал брат, с которым он давно не виделся, и каждому хотелось познакомиться с ним. Разумеется, никто не знал, как встретились братья, о чем говорили они, каким предавались воспоминаниям.

Прошедшей ночью измученная Алиса осталась в городе. Шамиль отправился спать. Лейла, к которой заявилась эта троица, не найдя Миха в гостинице, сказала, что Дзуку повез Миха в деревню и они, видимо, разминулись в дороге. Она рассказала им, как они вместе с Дзуку нашли Миха в гостинице, как он ей сразу понравился, как Дзуку посадил его в машину и увез в деревню. Он бы, конечно, и раньше отвез его, да задержался в рейсе и поздно узнал о приезде Миха. Сначала он верить не хотел, что тот молодой человек, который разыскивает Вамеха, и есть его брат, но в гостинице все выяснилось. Вамех решил, не мешкая, вернуться домой, и как ни уговаривала его Алиса переночевать в городе, — утром чуть свет они поедут вместе, — удержать не смогла.

А Дзуку привез Миха в спящее село, оставил машину у правления колхоза — дальше дороги не было, и по узкой кремнистой тропе, с обеих сторон заросшей бузиной и крапивой, повел Миха к своему дому, в котором сейчас жил Вамех. Они там никого не застали. Такая неожиданность несколько обескуражила их, они ведь не знали, что Шамиль уже известил Вамеха о приезде брата. Было поздно, и они решили, что утро вечера мудренее. Дзуку оставил Миха одного, а сам пошел ночевать к родственникам. Чуть свет он вернулся и застал обоих братьев во дворе. Они стояли рядом и рассматривали село, еще затянутое сумрачным туманом.

Утро было свежее. Сырость, которой тянуло из лесу, пробирала до костей. Братья стояли под старым ясенем и, заложив руки в карманы, беседовали. Дзуку перешагнул через перелаз и подошел к ним. Глядя на них издали, он снова удивился, до чего же они похожи. Их необычайное сходство поразило его и вчера. Как только ему сказали, что какой-то приезжий разыскивает Вамеха, он вместе с Лейлой отправился в гостиницу, и стоило ему увидеть незнакомца, как он сразу понял, что перед ним брат Вамеха. Странно, почему никто не заметил этого сходства! Хотя, возможно, все дело в том, что ни один человек в городке не знал, есть ли у Вамеха брат. Помимо Алисы, только Дзуку был посвящен в тайну Вамеха. И вот прошлой ночью, едва увидев Миха, он сразу понял, кто этот человек, наскоро объяснив ему все, усадил его в машину и повез в село, по дороге рассказав обо всех приключениях Вамеха в городке.

Братья стояли под старым ясенем, поразительно похожие друг на друга лицом, голосом, движениями, Миха лишь был немного повыше и выглядел покрепче. Литые мускулы растягивали распахнутую на груди рубаху. Расправив плечи и подняв голову, стоял он, словно породистый конь, в напряженном спокойствии которого чувствуется скрытое возбуждение, нетерпение, сдержанная готовность рвануться вперед. Короткие волосы были зачесаны набок. Во время разговора он не сводил с собеседника внимательных серых глаз, а стоило ему улыбнуться, как на щеках появлялись ямочки, которые не мешали воспринимать его, как мужественного и волевого человека. У него не было такого резкого и нервного взгляда, как у Вамеха, но, как и брат, Миха мог засмеяться совершенно неожиданно, такой смех кажется беспричинным, но стоит поразмыслить, и начинаешь понимать скрытую его причину. Что может быть лучше смеха и радости? Тот, чье сердце согрето любовью, способен рассмеяться, даже когда глубоко опечален. Эта способность и есть проявление непобедимой любви, ее вещий знак. И вот сейчас, заметив Дзуку, оба брата рассмеялись, но Дзуку понял, что они просто обрадовались. Он и сам засмеялся, поздоровался с ними и стал немного в сторонке.