Расплата

Дзуку мучился от неловкости, не зная, с чего начать разговор. Он ведь был застенчив. Никто не замечал в нем стеснительности, но на самом деле он был очень застенчивым человеком и сейчас ругал себя, что приперся не вовремя и, наверное, помешал давно не видевшимся братьям. Но одновременно он радовался тому, что Миха отыскал Вамеха. В старом свитере, с отчетливым фиолетовым шрамом на шее, с покрасневшими глазами, с осунувшимся лицом, на котором проступали морщины, непричесанный и небритый Вамех казался только оправившимся после болезни, ослабевшим, но счастливым человеком. Вялый, он ни одним движением не выдавал той радости, которая сияла в его глазах. Наверное, он измотался за вчерашнюю ночь, а может, ожившие воспоминания удручали его?..

Все трое стояли под деревом и любовались живописным расположением деревни.

— Прекрасная местность, — сказал Миха, жадно вдыхая прохладный воздух.

Рассвело. Туман разошелся, и дали очистились. Деревня выглядела совсем иначе, чем ночью, когда Миха вышел из машины и впервые увидел ее. Сейчас казалось, будто он попал в другое место. Удивительная была прошлая ночь! В этой глухомани, о которой он раньше и не слыхал, он нашел собственного брата. Все произошло слишком необычно. В непроглядной тьме поднялся он к лесу за каким-то незнакомым человеком, которого прежде не знал, а тот привел его в пустой дом и оставил одного. Да, было чему удивляться! И сейчас, когда рассвело, он перенесся словно за тридевять земель, в незнакомые места — таким новым казалось теперь все вокруг. Первые слабые лучи солнца упали на вершину холма, и все темное, тонувшее в тени, выступало отчетливо и ясно. Дзуку с удовольствием окинул взглядом лесистые холмы.

— Да, лучше нашей благодати не найти, — гордо подтвердил он.

— Тут нечем хвастаться, — вдруг заметил Миха.

Дзуку даже рот приоткрыл от удивления.

— Почему?

— Природа, Дзуку, везде красива, важно другое — чтобы человек был ей под стать.

— Но где вы найдете места красивее наших? — не сдавался Дзуку.

Вамех невольно рассмеялся.

— Ну и что? — улыбнулся Миха. — Не мы же создали эту красоту. Человек должен гордиться только тем, что создано его руками, плодами своих трудов, которые он оставит после себя… Что ты скажешь на это, Дзуку? — Миха вопросительно поглядел на Дзуку, потом на Вамеха.

— Нет, друг, — возразил Дзуку, — я впервые слышу, что не следует гордиться красотой своих родных мест.

— Родина человека может быть самой красивой, а он может быть последним из людей… Необходимо самому дорасти до окружающей нас красоты. Когда-то здесь обитали длинноголовые, так называемые долихоцефалы, но они ничего не оставили после себя, бесследно исчезли с лица земли, и мы не испытываем к ним ни малейших чувств, потому что не знаем их. А ведь и они жили среди этой прекраснейшей природы…

— Не в этом дело, — устало сказал Вамех. — Время уничтожает все.

— Не совсем так, — запротестовал Миха, — почему же мы с уважением относимся к древним грекам и римлянам, к евреям и египтянам?

— Потому, что знаем их. Слишком малый срок разделяет нас, чтобы мы могли забыть их.

— Нет. Они были творцами и многое оставили потомкам. Вот почему мы помним о них.

— Может быть, до них были другие народы, создававшие не меньше? Кто ответит, Миха, что было раньше? Чем глубже проникаешь в прошлое, тем больше сгущается тьма. Чем больше ты знаешь, тем невежественней кажешься самому себе, потому что все новые и новые загадки возникают перед тобой.

— Цель жизни как раз в том, чтобы разгадать их, пока не останется ни одной.

— Время все меняет, — проговорил Вамех и подошел ближе к брату. Сейчас они забыли о Дзуку.

— Двенадцать тысяч лет назад земля была совершенно иной, — продолжал Вамех. — По-иному располагались моря и материки. Магнитный полюс в то время совпадал с географическим, а сейчас сместился на тридцать градусов. Неожиданная катастрофа изменила облик земли. На месте сибирской тундры шумели непроходимые леса, палило солнце и бродили мамонты, потом произошло что-то неожиданное, все оледенело, вдруг погибли мамонты. А почему? Говорят, существовала Атлантида, еще Платон поминал ее, но внезапно этот материк погрузился в море. Почему, что разрушило его? А ведь не исключено, что все еще может повториться. Чем был вызван всемирный потоп? Случаем, который никто не в силах объяснить. Может быть, народы, существовавшие до этих катастроф, создали величайшую культуру, но что осталось от нее? Время безжалостно и бесконечно, Миха. Не лучше ли ограничиться малым, наслаждаться нынешним днем, минутой, которые отпущены нам, и не думать о вечности?

— Ты прав, всего, разумеется, не охватишь. Но, знаешь, что я скажу тебе, Вамех? Все, что улавливается нашим восприятием, есть реальность, и нет смысла убегать от нее…

Вамех рассмеялся. Он понял, на что намекает Миха, положил руку ему на плечо и ласково заглянул в глаза.

— Ты думаешь, что я бегу от жизни?

— Возвращайся к своей работе.

— Нет, Миха, к археологам я больше не вернусь. Все! — грустно проговорил он, но тут же снова рассмеялся. — Я же сказал: чем глубже зарываешься в прошлое, тем туманнее оно. Я останусь здесь, буду жить в этой деревне, работать в колхозе… Буду наслаждаться физическим трудом, не думая ни о чем на свете. Ни о чем не хочу думать, — спокойно закончил он.

Миха ничем не возразил брату. Скрестив на груди руки, он задумчиво глядел на Дзуку.

Тот молча прислушался к их разговору, не понимая, о чем спорят братья. Ему нравилось, что оба держатся просто и естественно. Разве предположишь, что они долго не виделись? Беседуют так, будто самым важным для них является происшедшее двенадцать тысячелетий назад, а не то, что случилось прошлой весной, когда Вамех и Гурам рыскали в поисках какого-то городища. Ведь тот случай потряс жизнь Вамеха и Миха не меньше, чем потрясла землю катастрофа, налетевшая на нее двенадцать тысяч лет назад. Но они ни словом не обмолвились о том, что наболело. Ведут себя так, словно не было ни несчастья, ни долгой разлуки, наверное, во всем доверяют и полагаются друг на друга. Дзуку было известно все. Поэтому он догадывался, что они давно переговорили обо всем, все выяснили, и теперь им ни к чему снова ворошить прошлое. Интересно, что же будет дальше? Увезет Миха Вамеха или нет? Вернется ли Вамех домой? Если вернется, что станет с Алисой? Дзуку стало жаль Алису, он привязался к ней и уважал ее. О себе Дзуку не думал, друг остается другом, даже если он на другом конце земли и они видятся раз в год по обещанию, но женщина, которую любишь, постоянно должна быть рядом. «Что-то будет?» — думал Дзуку. Его огорчало, что Вамех может уехать, но если так нужно, если так лучше для него, пусть себе едет с богом. Сейчас Дзуку больше всего беспокоило, как Миха встретит Алису? Миха, наверное, уже знает всю ее подноготную. Вамех, надо думать, ничего не утаил. И сам он прошлой ночью рассказывал Миха многое. Дзуку с нетерпением ждал появления Алисы.

…Солнце давно поднялось: когда Алиса приехала из города, Миха и Вамех кололи за домом дрова. Миха со свистом взмахивал топором, одним ударом разваливая огромные чурбаки, по-детски радуясь и хохоча. Вамех старался не отставать от брата. Наточенная сталь топоров вспыхивала на солнце, и щепки летели во все стороны. Дзуку, присев на корточки, с улыбкой наблюдал за соревнованием братьев.

И вдруг Миха, разогнувшись для очередного удара, застыл с топором в руках. Он увидел Алису. Она старательно прикрывала калитку. Потом пошла к дому. Она с утра долго приводила себя в порядок и сейчас выглядела очень привлекательной, хотя даже издали можно было заметить ее бледность и смущение. Вамех стоял спиной к калитке, но, заметив, как оцепенел Миха, обернулся. Алиса, не в силах отвести взгляд от Миха, робкими сбивчивыми шагами направилась к ним. Куда девались ее былые смелость и беззаботность? Дзуку пожалел ее, Миха с силой вонзил топор в колоду, рукавом стер пот с лица и медленно пошел навстречу женщине. Широко шагая — ни дать ни взять Вамех — он встретил ее посреди двора.

— Вы Алиса? — мягко спросил он.

Дзуку видел, как тяжело дышала взволнованная Алиса.

— Да, — послышался ее слабый, испуганный голос. Потупясь, стояла она перед Миха. Дзуку еще сильнее стал переживать за эту женщину, никогда он не видел ее такой беспомощной. Он понимал причину ее волнения. Может ведь все обернуться так, что Миха не поверит Алисе, не поверит той любви, которая заставила ее бросить насиженное место и переселиться в глухую деревеньку? Дзуку-то знал, что Алиса пойдет за Вамехом куда угодно, хоть в преисподнюю. Именно так выразилась как-то Лейла, но и без Лейлиных слов Дзуку был убежден, что Алиса готова душу отдать за Вамеха. Жаль, если Миха отнесется к Алисе так, как относятся к тем незамужним женщинам, которые ничего не требуют от любимых, кроме любви. Когда-то Дзуку ни в грош не ставил Алису, а теперь уважал ее. Как изменилась она, когда связала свою жизнь с Вамехом. Да и сам Дзуку изменился, и Шамиль, и Лейла…

Миха и Алиса стояли лицом к лицу, близкие и чужие одновременно. Потом Миха наклонился, обнял Алису и поцеловал ее в щеку.

— Спасибо вам!

— Что вы! Это вам спасибо, — подняла глаза вконец смущенная Алиса.

6

Целую неделю прожил Миха в деревне. Теперь Алиса не боялась его, как в ту ночь, когда заявился Шамиль и предупредил Вамеха, что его ищет какой-то блондин. Когда Вамех бежал в темноте по крутой тропинке, страх истерзал ее, ей казалось, что счастье рушится, как домик, построенный детскими руками. Ее не обрадовало и то, что приезжий действительно оказался братом Вамеха. Но когда, выйдя из гостиницы, Вамех обнял ее и Шамиля и прижал к груди так, что Алиса чуть не ударилась головой о лицо Шамиля, и застонал, она поняла, как беспредельна ее любовь к Вамеху, потому что она стала счастливой от того, что счастлив он, хотя приезд Миха мог оказаться для нее роковым. Миха олицетворял ту жизнь, от которой против воли оторвался Вамех и которая была неизвестна Алисе. Она ничего не знала о прошлом Вамеха, кроме того происшествия, и кто знал, какими радостями была переполнена его жизнь там, откуда он сбежал. Сколько связано с тем, что было! Она инстинктивно боялась всего, что осталось в прошлом любимого, но смутно понимала, что нужна ему сейчас, в этой жизни, а не в той, которая пока еще принадлежит прошлому. Может случиться, что Вамех смирится и пожелает вернуться к тому привычному, в котором провел столько лет, и шквал, забросивший его сюда, покажется ему кратким и преходящим? В конце концов все смиряются с судьбой, оправдываясь, что выше головы не прыгнешь. Случись такое, она окажется для него обузой. Тогда и жить не для чего. Алиса теперь по-иному относилась к любви. Может быть потому, что, несмотря на все свои сомнения, она верила: Вамех не из тех, кто покорно подставляет шею под ярмо судьбы и послушно плетется на поводу у нее. Некоторые быстро забывают случившееся и приспосабливаются. Но Алиса была убеждена, что Вамех никогда не свыкнется с тем, что произошло, не сможет безмятежно вернуться к прежней жизни. Но тот, кто не может смириться с действительностью, должен либо переродиться, либо погибнуть. Алиса со страхом глядела в будущее. Она не могла разгадать, как оно сложится, и боялась. Боялась она и Миха. Ей казалось, что Миха увезет Вамеха, убедит его забыть все, что произошло, потому что Вамех не виноват в ужасном стечении обстоятельств. Однако у Алисы теплилась надежда, что такого не случится, что Вамех не сможет переступить через прошлое, хотя и отлично понимала, как ему этого хочется — пусть неосознанно, пусть он не признается в этом самому себе, — но ему хочется вернуться домой. Алису пугала та решимость, с которой он кинулся на поиски Миха, когда ни ночь, ни грязь, ни дальняя дорога не смогли остановить его, он один вернулся в деревню, потому что предполагал найти здесь Миха, не задумываясь, оставил Алису и ушел. А она всю ночь проплакала.