Рассвет Полночи. Херсонида
Шрифт:
Поэзия С.С. Боброва 491 Далее Зихел обличает эзотеризм и элитарность учения египетских магов, доступного лишь мнимым «посвященным»: Коль вещь полезна по себе, Коль служит к благу человеков, Почто ж утаевать ее Под непостижным языком И мрачностью изображений? и От вас самих далек тот свет, Что зреть мечтаете в символах, Колико ни гордитесь вы Своею близостью к нему; А истина бежит от вас... Прости, мудрец!
– приидет день, Как всяка слепота спадет, Рассыплется символов мгла И обнажатся ваши тайны. (ДНВ. Ч. 1. Кн. 2. С. 152-155) Нетрудно увидеть здесь полемику с идеологией московских розенкрейцеров, среди которых воспитывался Бобров. Возможно, ему ближе было рационалистическое масонство английского образца (что особенно вероятно при его «англоманстве» в литературе). Не исключено, что он и вовсе не был масоном, и, хотя не мог остаться нечувствительным к усиленному воспитательному воздействию розенкрейцерского кружка в пору юности (как и Нешам в поэме ненадолго увлечен речами Фареса), вскоре от него отошел116. Песни поэмы, посвященные Египту, и в других случаях полны аллюзиями на современность, поскольку в сознании Боброва он соотносился с Россией - земледельческой страной, жизнедеятельность которой также во многом обеспечи- 116 Недоброжелательный намек на масонских наставников содержится также в рассказе шерифа Омара о его недолгом пребывании в ордене дервишей (см.: «Херсонида», песнь IV, ст. 649-672).
492 В Л. Коровин валась одной великой рекой117. Вообще, Египет в поэме не столько «символ земного плена» или «вместилище сокрытой мудрости», сколько аллегорический «заместитель» России в странствиях Нешама по древнему миру. Отмечалось, например, что в сцене загробного суда над дурным и добродетельным вельможами содержатся элементы злободневной
Поэзия С.С. Боброва 493 поэме не вполне чуждался довольно экспрессивных образов, но их «концентрация» значительно ниже, чем в «Херсониде». Действия в новой поэме также немного, а преобладают беседы на религиозные и философские темы (так, почти вся XI песнь посвящена доказательству бессмертия души). Давно отмечено, что последняя поэма Боброва «носит на себе все достоинства и недостатки, свойственные другим его произведениям»123. В чем-то она даже «подчеркнула слабые стороны его творчества»124. В ней многое должно было казаться странным - и сюжет, и сам ее объем (ок. 17,5 тыс. стихов), практически беспрецедентный в русской поэзии того времени (например, самая большая поэма Хераскова «Бахари- ана» состоит менее чем из 15 тыс. коротких стихов, а у Боброва, помимо стихов, есть еще 200 страниц «объяснений»). Из-за своей учености, обилия отвлеченных рассуждений, архаичного языка и не в последнюю очередь из-за своих размеров «Древняя ночь вселенной» была не только не принята, но и практически проигнорирована современниками. Не сохранилось ни одного сколько-нибудь пространного отклика на нее и почти ни одного упоминания. Видимо, ее попросту не читали. Это неприятие «Древней ночи вселенной» публикой было столь всеобщим, что даже М.И. Невзоров в своем апологетическом отзыве о поэте не решился защищать ее: «Не сия ли, по видимому, поэма подает случай молодым критикам мыслить о г. Боброве, что будто бы он писал так, что его никто не разумеет? (...) Оставляя рассмотрение сей поэмы для будущего времени, нужным почитаю я в сей раз заметить: ежели бы в самом деле она была писана так, что нельзя ее разуметь, то не заслуживает ли г. Бобров внимания по другим сочинениям»125. 123 Плаксин В.Т. Руководство к изучению истории русской литературы. 2-е изд. СПб., 1846. С. 171. 124 Алътшуллер М.Г. Идейные и художественные искания в русской лирике 1790-х гг. (Н. Николев, П. Сумароков, Е. Костров, С. Бобров). Автореферат ... канд. дисс. Л., 1966. С. 14. 125 Невзоров 1810. С. 159-160. Подробней о поэме «Древняя ночь вселенной» см.: Коровин 2004. С. 95-111.
494 В Л. Коровин * * * О жизни Боброва современники не оставили почти никаких воспоминаний. Однако о смерти и последних днях этого поэта, так часто писавшего о смерти, известны некоторые подробности. О них поведал давний его товарищ П.П. Икосов в письме к М.И. Невзорову, которое тот опубликовал в своем журнале в качестве некролога: «Болезнь его сначала имела медленное нашествие; сильный кашель только его обременял, однако же не препятствовал ему выходить к должности как в департамент Адмиралтейства, так и в Комиссию составления законов, особливо в благоприятную погоду; потом такая осиплость в горле появилась, что сострадательно было на него смотреть, если он хотел что с чувством выразить. В таком положении г. Бобров был месяца четыре и более, а недели две перед кончиною слег в постель, и открылось у него гортанью кровотечение.
– Я его посещал марта 14, и тогда он казался спокойнее, кровь показывалась только при извержении мокроты.
– Он изъявлял желание видеть скорее весну; однако ж говорил, что он не думает выздороветь. В вечеру при мне доктор, его лечивший, осмотрел пластырь с шпанскими мухами на груди, но действия пластырь никакого не имел. На другой день попечением благодетеля его, генерала цейгмейстера Петра Федоровича Геринга, составлен был из трех врачей совет; но все не полегчало, и на 22 число марта около трех часов ночи после покойного сна пустилась вдруг кровь как бы из всех сосудов разом, и тут смерть восторжествовала, сразив больного на руках супруги. Тело его погребено в самый день Благовещенья, т.е. 25 марта, на Волковом кладбище, тело, которое достойно быть положено близ гроба г. Ломоносова»126. 126 ДЮ. 1810. № 5. С. 127-128. В других некрологах (Вестник Европы. 1810. Т. 51. № 11. С. 245-246; Европейский музеум. 1810. № 14. С. 112) подробностей о смерти Боброва не сообщалось.
В.Л. КОРОВИН «РАССВЕТ ПОЛНОЧИ»: история издания, состав и композиция ИСТОРИЯ ИЗДАНИЯ «Рассвет полночи» (далее - РП) задумывался автором как полное собрание сочинений, куда должны были войти не только его стихи, но и проза (на титульном листе упомянуты «разного рода в стихах и прозе опыты»). Предварительные условия с издателем И.П. Глазуновым были заключены 2 ноября 1803 г.1 План издания изложен в «Предуведомлении» к первой части, вышедшей на год раньше других: «Сей Рассвет полночи должен заключать несколько перемен или по крайней мере четыре части и более, из коих первая, как полагаю, будет называться Порфироносные Гении России; вторая Герои Севера, или Военные оды; третия Занимательные часы для души и сердца, которые разделятся на два рода: один будет содержать священные размышления, духовные и нравственные песни, а другой домашние жертвы и некоторые эротические черты; четвертая: Картина Херсониса Таврического, или Мои лучшие летние сутки в Тавриде.
– В дополнение сих частей последуют разные случайные произведения сердца и воображения, также и переводы из славнейших английских, французских и латинских писателей». Явившийся в итоге четырехтомный РП в целом соответствует этому плану, но с двумя отступлениями: 1) вторая часть включает не только «военные оды», но и стихотворе- 1 См.: Сводный каталог русской книги. 1801-1825. Т. 1.: А-Д. М.: РГБ, 2001. С. 149.
496 В Л. Коровин ния, посвященные «миролюбивым Гениям»; 2) дополнительный том издан не был, и отдельные переводы из английских, немецких, французских и латинских авторов и многие стихотворения «к случаю» вошли в третью часть РП. Переводы, выполненные в прозе, которые Бобров, видимо, намеревался собрать в дополнительном томе2, в РП не вошли. Некоторые из его переводов, опубликованных в периодике в 1805-1806 гг.3, вероятно, тоже предназначались для этого несостоявшегося тома. Первая часть РП увидела свет в самом начале 1804 г.: в апреле И.И. Мартынов уже откликнулся на нее похвальной рецензией (Мартынов 1804). Следующие части были отпечатаны в первой половине 1805 г. (хотя и на их титуле значится 1804 г.). Сначала вышла часть тиража «Херсониды» без указания, что поэма составляет четвертую часть РП. Отдельное цензурное разрешение на посвящение поэмы Александру I было получено у Г.М. Яценкова в ноябре 1804 г.4 Рецензию на поэму опубликовал Н.П. Брусилов в февральском номере издаваемого им «Журнала российской словесности» (1805. Ч. 1. № 2. С. 113-120) (это была первая критическая статья в его журнале). Однако в новогоднем обзоре, называя среди 2 До выхода РП увидели свет следующие его переводы в прозе: 1) Храм смерти, или Отчаяние юноши по кончине любезной. Соч. графа Буккингама // Зеркало света. 1787. Ч. 6. № 94. С. 679-682; № 96. С. 701-704 (Sneffild J. The temple of Death. 1695); To же // Иппо- крена, или Утехи любословия. 1801.
Ч. 8. С. 23-29; 2) Беседы душ великих и малых людей, соч. Литтельтона. СПб., 1788. 216 с. {LitteltonJ. Dialogues of the Death. 1760); 3) Пустые бредни о духах. С англ. // БГ. 1789. Ч. 2. № 10. С. 178-186 (The Spectator. 1711. № 12); 4) Послание из Италии к лорду Галифаксу 1701 года // Иппокрена, или Утехи любословия. 1801. Ч. 8. С. 40-51 {Addison J. A letter from Italy... 1701). 3 В «Северном вестнике» (1805) и «Лицее» (1806) появилось 10 его переводов в прозе (см.: Коровин 2004. С. 215-217; в приведенной здесь библиографии это № 36-40, 42-43, 54, 64-65). 4 См.: Сводный каталог русской книги. 1801-1825. Т. 1. С. 149.«Рассвет полночи»: история издания... 497 «превосходных» русских книг минувшего 1804 г. «Рассвет полночи, соч. г. Боброва» (1805. Ч. 1. № 1. С. 54), чрезвычайно высоко оцененную в рецензии «Херсониду» Брусилов не упомянул. Самое простое этому объяснение: книга появилась в январе или начале февраля 1805 г. Этот факт подтверждается издательским примечанием Мартынова к статье И.Т. Александровского «Разбор поэмы Таврида», появившейся в мартовском номере «Северного вестника»: «Сочинитель сего обзора (...) написал оный до нового издания Тавриды, которая ныне называется Херсонидою»5. Статья Александровского, ученика Мартынова, являлась печатным вариантом его «Речи на российском языке», упомянутой в отчете о первом публичном испытании студентов Педагогического института 9, 11 и 15 февраля 1805 г.6 Ответственная «речь», которой «испытание было окончено», конечно, готовилась заблаговременно, и если бы «Херсонида» вышла из печати не в январе-феврале 1805 г., а хотя бы в декабре 1804 г., Александровский сам, как минимум, упомянул бы в своей статье этот второй вариант разобранной им «Тавриды». О времени выхода из печати второй и третьей частей РП нет вполне достоверных данных. Во второй части РП находится «кенотафия» переводчику Т.И. Можайскому (№ 96), скончавшемуся, по имеющимся сведениям, 19 июня 1805 г.7 Если дата верна, то вторая часть вышла не ранее конца июня - начала июля 1805 г., а затем, видимо, были отпечатаны третья часть и - вновь, но уже в качестве четвертой части РП - «Херсонида». Впрочем, даже если дата смерти Можайского неверна, вполне вероятно, что вторая и третья части РП были выданы в свет после того, как появилась «Херсонида» в качестве 5 СВ. 1805. 4.5. Март. С 301. 6 См.: СВ. 1805. Ч. 5. Февраль. С. 238-241. 7 См.: Петербургский некрополь. Т. 3 (М-Р). СПб., 1912. С. 154; Антонов Л.С. Можайский Т.И. // Словарь русских писателей XVIII века. Вып. 2. СПб., 1999. С. 295-296.
498 В Л. Коровин особого издания, т.е. после января-февраля 1805 г. Первая часть РП, принадлежащая перу еще мало известного в столицах автора, не вызвала, кроме статьи Мартынова, никаких печатных откликов и едва ли пользовалась спросом. Уже по этой причине Глазунов мог не спешить с изданием следующих частей (если вообще они были готовы). Напротив того, «Херсонида» имела несомненный успех и сделала имя Боброва известным читающей публике. 21 марта 1805 г. он был даже высочайше пожалован перстнем «за поднесенную поэму»8. В этих условиях уже можно было расчитывать на сбыт второй и третьей частей РП, и тогда (т.е. в июне-июле или, во всяком случае, не раньше марта) они, видимо, и были изданы вместе с допечаткой тиража «Херсониды» как четвертой части РП. Этот вывод косвенно подверждается тем, что сочинения и переводы Боброва на страницах «Северного вестника» стали регулярно появляться именно с июля 1805 г.9 СОСТАВ И КОМПОЗИЦИЯ В РП вошли все прежде публиковавшиеся стихотворения Боброва (в значительно переработанном виде), но подавляющее большинство стихотворений в РП появилось впервые. Большая их часть была написана на юге в 1790-х годах и столичной публике оставалась неизвестной. Даже «Таврида», изданная в Николаеве в 1798 г., практически никем не была замечена10. Бобров выходил с четырехтомным собранием сочинений к читателям, которые в лучшем случае смутно помнили его журнальные публикации почти двадцатилет- 8 РГИА. Ф. 468. Оп. 1. Ч. 2. Ед.хр. 3922. Л. 212. 9 С июля по октябрь 1805 г. в «Северном вестнике» появилось 16 текстов Боброва, в марте и апреле - только 4, а в январе-феврале и мае- июне публикаций вовсе не было. См.: Коровин 2004. С. 215-216 10 См.: Мартынов 1804. С. 32-33.
«Рассвет полночи»: история издания... 499 ней давности (всего 14 стихотворений). В неожиданности такого явления, нарушающего неписаные правила литературного этикета (прежде, чем издавать собрание сочинений, следовало стяжать себе «имя»), заключалась едва ли не главная причина последовавших недоумений и неблагоприятной литературной репутации Боброва, окончательно сложившейся в ходе споров «карамзинистов» и «шишковистов» (см. в предыдущей статье наст. изд.). Однако для самого поэта, долгое время насильственно отторженного от столиц, желание явиться перед читателями сразу и целиком было вполне естественно. В собрании своих стихотворений он видел органическое и нерасторжимое целое. В «Предуведомлении», вспоминая об успехе ранних стихотворений, теперь собираемых в одном издании, он пишет: «Я льщусь, что ежели члены тела порознь были столь счастливы, что понравились, то и целое тело, с желаемою теперь исправностию составляемое из оных, принято будет не без благосклонности». В РП нашла свое завершение присущая ему с первых шагов на поэтическом поприще тенденция оформлять свои произведения в циклы. Стихотворения в РП автор сгруппировал по тематическому принципу, так что каждая часть является в определенной мере законченным и самостоятельным художественным целым, но и в совокупности они образуют некоторое единство. Особенно наглядно в своей четкости построение первой части - «Порфироносные Гении России». Это поэтическая история России XVIII столетия, представленная как длинный путь от «рассвета полночи» к наступающему «полдню». Здесь «полночь» - это мрак исторического небытия страны до «сотворения» ее Петром I и сама Россия - северная страна, только теперь, во дни Александра I, возрастающая в меру своего величия: «Новое наименование книги сей не может относиться к произведениям пера, составляющим оную, но преимущественно и особливо к подвигам великих Гениев России, которые с начатия осьмогонадесять столетия
500 В Л. Коровин доныне тщились образовать отчужденную, так сказать, дотоле нашу гемисферу и по глубоком мраке установить в ней совершеннейший день просвещения, благопоспешности и славы. Таким образом рассветала полночь.
– Ныне наступает ея полдень. Вечная признательность Провидению» («Предуведомление»). В эпиграфе строки из од Горация (I, 2: 49-50; V, 4: 6-8), посвященные Августу, в вольном переложении переадресованы Александру I и тоже говорят о наступающем «полдне»: - Здесь паче возжелай трофея и венца! Здесь имя возлюби владыки и отца!
– Твой взор блистает здесь перед лице народа, Подобно как весна в приятно время года. Се дни с приятнейшей усмешкою бегут! Се солнечны лучи прекраснее текут! Первую часть открывает пространная «Столетняя песнь» (№ 1), построенная как беседа поэта с Янусом при начале нового века и повествующая о свершениях минувшего «осьмогонадесять века России» и ее «порфироносных Гениях» - о Петре I (главным образом), Екатерине I, Елизавете Петровне, Екатерине II и об Александре I, который ныне «как заря восходит». Затем идет краткое стихотворное обращение «К новостолетию XIX» (№ 2). Далее последовательно расположены стихи, посвященные деяниям, смерти и посмертной славе Петра I (№ 3-5), Елизаветы Петровны (№ 6-7), Екатерины II (№ 8-12), успехам кораблестроения и присоединению Грузии в царствование непоименованного Павла I (№ 13-16, 20), его гибели от рук заговорщиков (№ 18) (о чем, конечно, говорится туманно) и, наконец, восшествию на престол и торжествам коронации Александра I (№ 21-25, 29-32). Замыкает первую часть ода, посвященная столетию Петербурга и возвращающая читателя к образу его основателя: «Торжественный день столетия от основания града Св. Петра. Майя 16 дня 1803» (№ 33).
«Рассвет полночи»: история издания... 501 В начале и конце тома расположены стихи, обнимающие минувший век в целом, причем торжества столетия Петербурга, к которым приурочена заключительная ода, упоминались и в «Столетней песне» (№ 1, ст. 286-290): Так век меж россов знаменитый Летал средь славы, красоты; Так и конец его маститый, И век Петрополя златый В громах прославлен АЛЕКСАНДРОМ. Ср. в «Торжественном дне столетия...» (№ 33, ст. 31-37): В сей день, толико мне желанный, Праправнук Августейший твой, Небесным сердцем одаренный, Екатерины внук драгой, Предыдя в блеске славы ратной Потомственным твоим полкам, Велит торжествовать громам. Восемнадцатое столетие начиналось так: Тогда Россия в мрачый век В своей полнощи исчезала; «Да будет Петр!» - Бог свыше рек, И бысть в России Солнце света. (№ 1, ст. 82-85) Затем «светильник» разгорается и «область нощи озаряет», пока, наконец, не устанавливается «торжественный день». Такова общая, отчетливо прогрессистская схема исторического процесса, представленная в первой части РП. В этом поступательном движении было одно затмение - царствование Павла I. Кончину Екатерины II Россия оплакивает среди сгущающихся вечерних теней, «при трепетном луны блистаньи»(см. № 9, ст. 1-24), а ода о Павле I и его гибели названа «Ночь» (№ 18), что в контексте первой части РП