Разорвать порочный круг

Давно он не вспоминал Хеке, его первого Вонючку. Смерть слуги, к сожалению, стала неотвратной — другого выбора тогда не имелось, а оставлять его в живых было слишком опасно. Воспоминания же о нем за несколько минувших лет выцвели и померкли, осталось только ощущение на задворках сознания, что когда-то в прошлой жизни существовал некий Хеке, рядом с которым ему нравилось находиться и который был единственным человеком, который понимал его. Вот и сейчас Рамси говорил, не задумываясь толком над своим ответом, а только на пару мгновений воссоздавая в голове внешний облик слуги и ту вонь, которая всегда исходила от него.

Пристально всмотревшаяся в Болтона Санса тихо произнесла: «Понятно» и протянула ему тарелку с едой. Отставив в сторону чарку и сжав зубы от стрельнувшей в ноге боли, Рамси забрал тарелку и без всякого интереса, не обращая внимания на то, что ел, стал быстро поглощать свой ужин. Вскоре он замедлился и, переведя все внимание к еде, заметил, что постепенно засевшее глубоко внутри беспокойство пошло на спад и появилась некая надежда, что все будет в порядке — нога заживет, Санса в это время позаботится о нем, когда же он выздоровеет — они продолжат путь дальше и позаботится о ней уже он. Только на этот раз придется быть намного осторожнее и осмотрительнее… нужно будет стараться избегать других людей и держаться подальше от их скоплений, а главное - надо будет набраться храбрости и дать им всем отпор.

Санса.

Рамси отвлекся от еды и кинул взгляд на Старк. Его изумило, что ей удавалось сохранять спокойствие и по сей момент и, более того, она сумела доставить его сюда. Хотелось надеяться, что она и далее не покинет его стороны и сможет в момент нависшей над ним опасности принять верное решение. Рамси страшно было выходить туда, наружу — вдруг при встрече с ними он снова испытает боль и то гнетущее, нарастающий страх? Не хотелось, чтобы повторилось что-то подобное тому дню, но если все повторится вновь… По крайней мере, Санса их не боялась и знала, что делать, могла в случае необходимости удержать ситуацию под контролем и обеспечить ему безопасность. И раз оно было так и жена не намеревалась его предавать, то он положится на нее и доверится во всем.

Приняв сознательное решение, бастард вновь принялся за еду и начал есть на этот раз гораздо медленнее и сосредоточеннее. Показавшийся вкусным после суточного голодания гуляш вскоре закончился, но вот разыгравшийся аппетит требовал добавки и вина, коих, видимо, ожидать не следовало, поэтому Болтон потянулся поставить пустую посуду на прикроватную тумбочку и не успел дотянуться до полочки, как Санса спохватилась и забрала у него тарелку, а затем, опустив ее с глухим стуком на деревянную поверхность, подобрала кубок с недопитой водой. Не став отказываться от питья, Рамси принял чарку из рук жены и отпил из нее.

Волчица не спускала с мужа взгляда, чем смущала его, а он глядел на нее из-под спавшей на лоб челки не уверенно и потерянно, будто не понимал, что должно было произойти далее, и теперь дожидался хоть каких-то намеков или указаний от нее. Через несколько мгновений Санса, пребывавшая ровно такой же растерянности, однако с успехом скрывавшая ее, перевела свой взор к накрытым покрывалом ногам Рамси и спросила:

— Как твоя нога?

Проявленный к его самочувствию интерес в какой-то степени в очередной раз поразил бастарда, однако, несомненно, был ему приятен, и Рамси, задумавшись над своим ответом, затем просто проговорил:

— Болит, но терпимо. Боль, наверное, скоро спадет.

— Хорошо. Чем боль снизить, здесь нет, так что будем надеяться, что с раной все будет в порядке, — проговорила Санса, забираясь с ногами на постель и ставя к себе на колени свою миску. Воткнув в гуляш ложку и поглядывая то на него, то на Болтона, продолжила говорить:

— Хочешь спать?

— Да.

— И я… Ляжем пораньше, — сказала Волчица, на несколько секунд поднимая взор к бастарду, и, не получив от него никакого протеста, запустила в рот новую ложку с гуляшом, приготовленным для всех хозяйкой.

Рамси почти незаметно кивнул головой и продолжил в молчании наблюдать за кушавшей женой. Отклонившись на подушки и устроившись на них поудобнее, он провел рукой около раны, а, почувствовав дискомфорт, с отвращением посмотрел на это место и убрал оттуда руку. Сейчас от него ничего не зависело, оставалось только присматривать за ранением. Нога болела без перерывов, но боль была ноющей и несильной, только при попытках подвигаться бедро пронзало острой болью, от которой темнело в глазах и сразу же начинало хотеться застыть на месте и больше никогда не сметь двигаться.

Устало поглядывая на Волчицу, Рамси вдруг подумал о том, что лежал посередине постели и занимал большую ее часть, в то время как здесь должна была прилечь вскоре и она. Начиная чувствовать себя неловко, он аккуратно повернулся на бок и сместился на противоположную от жены сторону кровати.

Рядом шелестела одежда Сансы, тусклое освещение нагоняло сон, и бастард разрывался между сном и явью, то закрывал глаза от усталости, то через несколько мгновений, а иногда и минут открывал их и устремлял взор к жене. Когда же Санса доела и убрала пустую посуду на тумбочку, то обратила внимание на кидающего в ее сторону косые взгляды мужа и подсела ближе к нему. Накрывавшая Болтона волна сна в мгновение ока отступила, и он, широко раскрыв глаза и устремив свое внимание к жене, устало уставился на нее. Волчица встретилась с ним взором, улыбнулась одним краешком губ и прикоснулась к его лбу ладонью. Сразу же поняв, что все было хорошо и не было причин для беспокойства, бастард расслабился и шумно выдохнул, лишь теперь заметив, что от неожиданного движения Старк непроизвольно задержал дыхания.

Запуская руку в его волосы, она произнесла:

— Я уберу посуду и переговорю с хозяйкой. Думаю, это займет немного времени.

«Значит, снова придется остаться одному», — подумалось Болтону, который сразу же потупился.

— Дождешься меня? — как ни в чем не бывало добавила девушка.

Взгляд голубых глаз взметнулся от покрывала к лицу дочери Старка и вперился в него, словно на Старого бога, явившегося на этот свет. Санса просила, чтобы он дождался ее, даже нет — спрашивала его, и, кажется, он мог это сделать: она ведь обещала вернуться, а, вернувшись, наверняка уделит ему внимание. Она не желала ему зла и просто должна была отойти на время по своим делам. Волчица не намеревалась уходить, не дав ему времени обдумать все и со спокойным сердцем отпустить ее, и это в очередной раз доказывало, что Сансе можно было доверять и не страшиться ее действий и решений.

При этих мыслях в груди возникла маленькая искра тепла, которая обогрела пространство вокруг себя и подарила легкость и облегчение, которые, соединившись с приятными ощущениями, приносимыми ласками Сансы, подтолкнули сказать тихое, но уверенное «Да».

Такое короткое, но столь емкое по своей сути слово напрочь убрало с лица жены напряженный вид ожидания и смягчило черты ее лица, на котором нашлось место для добродушия. В следующий момент к запущенной в волосы бастарда руке присоединился поцелуй в висок, от которого все восторженно затрепетало внутри, словно не существовало ничего более прекрасного, чем это незатейливое прикосновение губ к его коже. Этот миг быстро минул, и уже через минуту Рамси провожал затянутым поволокой взором выходящую из спальни жену. Никакой тяжести или беспокойства на душе не было, и было так спокойно отпускать Волчицу, что вдоволь наплакавшийся за этот день Болтон закрыл глаза и в скором времени провалился в долгожданный сон.

========== Сон II ==========

Черно-коричневый пух сминался под ладонью и смешно топорщился во все стороны, торча вверх высокими, мягкими на ощупь пиками. Уже подросший и окрепший котенок крутился в руках, выставлял вверх животик и неуклюже махал в воздухе лапами, которыми пытался ухватить руку Рамси и затем притянуть ее к себе.

Было такое уверенное и приятное чувство, что этот клубок меха был его лучшим другом, лучше него —никого не найти. Они всегда будут вместе.