Развод в 45. Любовь генерала

— Я не знаю, что вы там видели, — опять закипаю я, — но оголять при вас свой зад я не намерена. Выйдите, если вы мужчина!

— Ох, ох, ты не представляешь, товарищ полковник медицинской службы, как эта прекрасная нимфа меня сегодня только не прикладывала. Я от женщины столько комплиментов в кавычках не слышал, наверное, за всю свою жизнь!

— А тебе, Олег Янович, полезно. Не только дифирамбы, но и критика. Выйди, не нервируй мне мадам.

Вижу, как генерал усмехается, потом подмигивает, гад такой, но выходит.

Врач, очевидно, опытный — всё быстро делает, безболезненно, едва чувствую, как в мышцу втыкается игла. Потом держу ватку на месте укола, зажимаю его. Тонкий запах спирта витает в воздухе.

— Должно полегчать, полежите так.

Я натягиваю колготки, поправляю брюки, дышать становится как будто легче.

— Скоро всё будет в норме. А вот и чай.

Хочет перехватить чашку чая, которую принес генерал, но тот мотает головой и дает понять, что сам ее мне подаст.

Однако. Неужели хочет обо мне позаботиться? Это вызывает странные ощущения. Не понимаю этого грубияна. И вместе с тем… Мужик, конечно, видный. И явно бабами избалованный. Недаром доктор сказал ему про дифирамбы.

Не дай бог такого мужа! В армии же женщин тоже полно, и каждая будет норовить к нему в койку. Нет уж… Такого добра мне точно не надо, да и не светит.

— Ладно, больная, я вас оставляю в надежных руках.

Доктор слегка хлопает генерала по плечу, подхватывает свой чемоданчик, и вскоре мы с нахалом в форме остаемся наедине, он мне чашку протягивает.

— Пейте, вам надо.

— Спасибо.

— Сами сможете? Или подержать кружку?

— Я не маленькая.

— Да я вижу.

И снова этот странный блеск в глазах. Я способна различить мужской интерес. И он виден невооруженным глазом. Только мне не до того. Я разбита, измотана, да еще и давление это.

Перенервничала — и вот, результат налицо. Кажется, лимит моей выдержки на сегодня исчерпан.

— Я сама, спасибо.

Не хочу быть грубой, ведь всё же он обо мне заботится, осторожно беру кружку из его рук. Почему-то это кажется удивительно интимным моментом.

Я сама себя не понимаю. Приехала на разборки, а теперь сижу и чаи распиваю с генералом, который моего сына хочет отправить в армию.

Не этого я ждала, когда сюда ехала.

Цежу чай маленькими глоточками, генерал рядом сидит, размеренно дышит.

— Я тебя отвезу, — настаивает, — допивай чай, и поедем.

— А Демид?

— А с ним говорить не нужно, а то опять нервничать будешь.

— Как это не нужно?

— А у тебя выбора особого нет, – заявляет, – если начнешь опять вокруг сына бегать, до больницы добегаешься. Так что рекомендую домой поехать и не спорить.

Решаю действительно не вступать с ним споры, в конце концов, мне в самом деле плохо, да и Демид не хочет идти со мной на контакт. Он сейчас в раж вошел, никак мне его не переубедить.

— Хорошо, я поеду. Только вы пообещайте кое-что.

— А кто сказал, что я согласен выполнять какие-то обещания? — приподнимает бровь генерал.

Молчу, просто смотрю на него, ведь не совсем у него каменное сердце, должен понять, что я сейчас на грани.

Кивает, давая мне понять, что выслушает.

— Пообещайте, что я узнаю, когда Демид в часть поедет и в какую именно.

— Хорошо.

Генерал разглядывает меня, вижу, как желваки играют.

— Значит, слушай сюда, красавица. Пока отдыхай, приходи в себя, я решу кое-какие вопросы и отвезу тебя домой.

— Я не…

— Это был приказ. Приказы командира у нас обсуждать не принято.

— Вы мне не командир.

— Мы это исправим, — говорит и нагло подмигивает, а потом выходит.

А у меня как-то странно на душе.

Я не должна радоваться, но почему-то…

Глава 18

Отдохнуть в кабинете военкомата? Это какой-то нонсенс. Но я действительно успокаиваюсь.

Пью чай. Укол действует — мне гораздо лучше.

И я даже могу мыслить конструктивно.

Я должна объяснить сыну, что он не прав. Сиюминутный порыв может сломать ему жизнь.

Зачем идти в армию сейчас? Окончит магистратуру — и вперед, с песней!

Я умом понимаю, что говорю и думаю правильные вещи. Вот только, с точки зрения сына, я сейчас мать, которая не встала на его сторону.

Вчера я мало что соображала, конечно. Увы. Да и сегодня всё еще не совсем в себе.

Всё в жизни перевернулось с ног на голову.

Еще вчера утром, да и днем, всё было нормально, я считала, что у нас всё хорошо, себя считала счастливой.

А как же? Я здорова, дети здоровы, учатся, муж молодец, работает, заботится о нас.

Да уж, весело он заботился, невесту сына в койку затащил. Козел.

А я еще сомневалась, правда ли это.

Сейчас точно понимаю — правда. Разумеется, правда.

Просто муж мой очень сильно хочет, чтобы я верила в его верность.

Всё это мы уже проходили. И слова говорил те же самые.

Господи.

— Как вы? Ехать готовы?

— Ехать?

Встрепенувшись, смотрю на вошедшего генерала, которого не сразу признаю. Он снял форму, сейчас в обычной одежде. Гражданской — кажется, так говорят военные? Интересно, зачем переоделся?

И на “вы” со мной вдруг, так официально…

— Пойдемте, я обещал вас до дома подвезти.

— Спасибо, я на такси.

— Вы хотите, чтобы я вас на руках в машину нес? Я могу.

— Пупок не развяжется?

— Хотите проверить? — наглец делает шаг, но я торможу его жестом.

— Не стоит, я сама встану.

— Отлично.

Всё-таки его рука ложится мне на локоть, а вторая…

— Вы со всеми солдатскими матерями так себя ведете? — вскидываю подбородок.

— Ну, во-первых, ваш сын будет не солдат, а сержант, это две большие разницы.

— Интересно, какие?

— Большие. Как ваши… глаза.

Черт! Этот наглец точно не о глазах говорил! И я покрываюсь краской, как институтка, право слово. Бесит!

— Ваш солдафонский юмор неуместен.

— Солдафонский? Да уж… — он усмехается, потом качает головой, смотрит на меня и начинает смеяться. — Слушайте, со мной реально так лет десять никто не разговаривал. Вы просто…

— Избаловали вас гарнизонные барышни.

— Это точно, но вы, я чувствую, это быстро исправите.