Развод в 45. Любовь генерала

— Я? Вот уж точно не нанималась по гарнизонам мотаться.

— Почему? — он как-то сразу меняет тональность, жестче, что ли, становится.

— Потому. Почему я должна? Мой муж не военный, и вообще…

— Считаете, женщина не должна ехать за любимым мужчиной?

— За любимым, возможно, и должна. Только понимать, что этот любимый может вот так промотать ее по военным городкам, потом получить генеральские погоны и променять на молодую медсестричку. И спустить ее жизнь в унитаз.

— Жесткая вы.

— Скажете, что я не права?

— Ну, я жену не бросал, она сама ушла, а что касается медсестричек, так это их выбор, я никого не принуждаю.

— Угу, вы белый и пушистый, спина не чешется? Крылья не растут?

— Язва… — улыбаясь говорит он.

— Мужлан, — отбриваю я.

Черт, мне ведь нравится с ним пререкаться!

Что я творю? Мне надо сына спасать, а я…

— Товарищ генерал, — неожиданно приходит мысль, — а вы ведь… вы можете моего сына отсюда отправить, а? Ну… изъять документы, ему сообщить, что он не годен сейчас, что его не отпускает начальство универа, что он обязан вернуться? Можете?

Я невольно подаюсь вперед, почти задевая генерала бюстом. Краснею. Что я творю?

— Хм, интересно. А если могу? Что мне за это будет?

— А что вы хотите? Деньги я найду. Сколько? Тысяч триста хватит?

— Дешево сына цените.

— А сколько? Миллион? — у меня мозг кипит.

— Ну, допустим, денег бы я с вас не взял…

— А что… — тут я смотрю в его наглую морду, и рука сама взлетает, но он уже, видимо, изучил мои повадки и хватает за запястье.

— Не стоит злоупотреблять физическими методами устранения проблем и недопонимания. Следует это делать вербально.

— Что?

— Драка — не метод, если по-русски. Надо уметь разговаривать.

— А я не умею?

— Не знаю, пока вижу, что драться умеете хорошо. Вообще, взятка должностному лицу при исполнении — статья. Хотите под статью?

— Я? Но…

— Сын ваш поедет ко мне в дивизию, вернее, в дивизию, которую я курирую, и всё с ним будет хорошо, если сам козлить не станет, в чем я сомневаюсь. Я за ним прослежу. А через год он спокойно вернется в магистратуру, за этим я тоже прослежу.

— Он ничего не вспомнит через год, они же в этой вашей армии всё забывают.

— Что вы так военных ненавидите? Вас какой-то лейтенант, что ли, в молодости бросил?

— Я не ненавижу. Но я знаю, что говорю. Я педагог. Знаете, сколько мальчишек ко мне приходит после этого года службы? Как будто всё заново учить начинают, многие не справляются.

— Многие, да, но ваш-то талантливый? Способный. У него всё получится, не сомневайтесь, поехали.

Делать нечего. Идем вниз.

Высматриваю сына, но его нет.

— Наверное, их в зал отвели, или еще медкомиссия, да не волнуйтесь вы, мы его еще домой отпустим.

— Когда? — Почему-то это меня пугает, дома Демиду не слишком будут рады некоторые.

— Сегодня.

Перед зданием стоит огромный черный внедорожник. Крутой. Я знаю, что такой стоит как шикарная квартира в Москве. Откуда у генерала такие деньги?

Ответ напрашивается сам по себе.

Противно.

Губы поджимаю, но сажусь, когда он открывает для меня пассажирскую дверь.

— Машина — это подарок одного арабского лидера, детей которого я лично спас.

— И что?

— Ничего. Вы же сразу подумали, что я наворовал, да?

— Да, подумала.

— Вот я и объясняю, чтобы не думала. Много ты вообще думаешь.

— Мы на “ты” опять перешли?

— Почему нет? Ты против?

— Мне всё равно.

— Кстати, мы же не познакомились, меня Олег зовут.

— Олег Янович, я слышала.

— А тебя?

— Эвелина… Романовна…

— Романовна, значит? — усмехается. — Красивое имя, Эвелина. Эвочка… Евочка… Девочка. Адрес говори?

Называю адрес, откидываю голову, закрываю глаза и чувствую… тело его чувствую, так близко…

Что? Он… он сошел с ума?

Глава 19

Широкая ладонь скользит по ногам, потом на живот ложится.

— Что вы делаете?

Каков наглец. Я понимаю, что не дышу. Пока этот довольно-таки крупный мужчина наклоняется ко мне, я не могу сделать полноценный вдох.

Он еще и смотрит раз, я как под гипнозом.

— Вы что вообще творите? Вы как себя ведете? Держите себя в руках, мужчина!

— Я? Уймись, мегера, я ремень поправляю.

Ага, ремень. А я что подумала? Неужели о том самом? Эва, серьезно? Думала, этот хищник на тебя прямо в машине накинется? Ну вообще, я бы не удивилась. От него же тестостероном прет, шарашит просто, наверняка при виде него всякие там медсестрички штабелями в обмороки падают.

Он привык к женскому вниманию, что любая по щелчку станет его. Да и между нами пробежали нехилые такие электрические разряды. Химия, что называется.

Но это всё так не вовремя… Вот совсем-совсем.

В принципе не чувствую в себе сил на общение с противоположным полом.

Хотя, когда вот так смотрят, по-мужски, с наглым прищуром, поневоле поддаешься.

Мысли не в том направлении текут, в каком нужно.

Но всё же нет. Нет. Я домой, на повестке дня — сын.

А этот вот, солдафон, пусть рулит, коли ему охота.

Посматриваю на него.

Сильные руки сжимают руль, рубленые черты лица, хмурый взгляд. Хорош…

Только всё равно ничего такого между нами быть не может.

Правда, мне с ним так и так общаться придется, ведь он сказал, что возьмет под свое крыло Демида. Хочется в это верить.

Веду взглядом по потоку машин, едущему параллельно с нами.

В салоне тишина, генерал музыку не включает, а я не люблю паузы в разговорах.

Они всегда напрягают.

— Расскажите про гарнизон, куда вы собрались везти моего сына.

Олег бросает на меня взгляд, но быстро его возвращает на дорогу.

— А что рассказать? Хороший гарнизон. Всё, что надо для солдат, там есть. Новую казарму для сержантов построили, со всеми удобствами. Никто не жаловался.