Развод в 45. Любовь генерала
Шрифт:
— Что?
— Повтори еще раз, генерал, я… не распробовала.
Глава 24
С ума я сошла, целоваться с этим мужланом, солдафоном! Еще и добавки попросила. Дура!
Но… это было… очень. Да… Просто нет слов.
Мужик он, конечно…
Экземпляр на миллион.
Только вот, что Демид про него сказал — бабник? Ха-ха, оно и видно.
Ну… А мне, собственно, что? Я теперь свободная
Только вот какую плату попросит?
С другой стороны, почему нет? Секс? Для здоровья очень полезно, тем более с таким, как он…
— Эва, ты…
Боже, он… он растерялся? Да, да! Именно! Растерялся, генерал! Ждал, что по морде отхватит, а я приласкала!
Да, да, я женщина непредсказуемая.
— Кофе я хочу, товарищ генерал. И жду ваших объяснений.
— В смысле?
— Ты обещал следить за моим сыном. Это называется следить? Что за драка? И при чем тут твоя дочь?
— Ага, значит, сразу к делу?
— Почему же сразу? — оглядываю его без малейшей тени смущения, взгляд многозначительно ползет снизу вверх. Оцениваю стать и выправку. Хорош! — Ты же себя уже побаловал, теперь меня побалуй: кофе я люблю со сливками и сахаром.
Оставляю его переваривать сказанное и грациозной походкой направляюсь к массивному кожаному дивану, сажусь, обивка скрипит, я располагаюсь нога на ногу. Жду.
Генерал, хмыкнув, идет к двери, открывает ее, просит помощницу кофе сделать, слышу девический голосок, поймав себя на том, что сразу же думаю, что эта молоденькая секретарша, вероятно, не только чай-кофе подает, но и…
А, впрочем, не мое дело!
Зимин не садится ни рядом со мной, ни за свой громоздкий стол, он опирается на него задницей и руки на груди складывает, наблюдает за мной исподлобья. Я вздыхаю, тем самым показывая, что жду рассказа.
— Демид подрался с детьми местных командиров, — заявляет он, заставляя меня вздрогнуть и в неверии замотать головой.
— С детьми?
— Трое парней, им по восемнадцать.
— И как именно подрался? Сам напал? — поднимаю бровь и вижу, как генерал потирает подбородок. Неужели сам не знает? — Ну? Как?
— Твой Демид говорит — сам.
Странно, это точно не похоже на моего мальчика. Он никогда не лез сам в драку.
— Мой сын не такой. Он бы не стал…
— То есть я это придумал? — исподлобья смотрит Зимин.
Вряд ли кто-то когда-либо оспаривает его слова.
— Он не стал бы драться без причины, — заканчиваю фразу терпеливо и решаю сразу уточнить: — Сильно он их?
Страх за сына берет за горло. Он, конечно, ходит, говорит, но мало ли! А эти ребята? Вдруг он их покалечил?
— Нормально, но жить будут.
— Так они в лазарете? Или их задержали?
— Нет, — мотает головой, — дома они сидят.
— То есть… — А вот тут я закипаю. — То есть мой сын на гауптвахте, а эти детки, которые в драке участвовали, спокойно по домам сидят? — в возмущении гляжу на генерала. — Вот так у вас тут всё устроено?!
— Так это же он на них напал, — поясняет степенно, я рот
открываю, чтобы запустить новый виток возмущений, но не успеваю, меня отвлекает помощница генерала, которая, открыв дверь, заносит в кабинет поднос с кофе.Делает это расторопно, буквально минута — и уже покидает кабинет, а я, не обращая внимания на дымящуюся чашку, возвращаюсь к разговору.
— Демид напал? Просто так? Они шли и он на них напал? — Не выдерживаю, встаю, шагаю к генералу. В пару шагов преодолеваю разделяющее нас расстояние. Сверлю его напряженным взглядом. — Где? У вас тут армия или балаган? Он тут что, кот, который гуляет сам по себе? Да что случилось-то?
— Это у него надо спросить, Эва.
Вот так? У него, значит? Я просто в ярости. А в последнее время в ярости я страшна!
— А я спрошу! Обязательно. Еще как спрошу! До министра обороны дойду, буду спрашивать, ясно?
— Это я уже понял.
— Понял он! Это… это просто… беспредел какой-то! Вы собираетесь разбираться в ситуации?
— Всенепременно.
— И как? Нужно провести расследование. Их трое, а он один, и напал? А свидетели были? Может быть, камеры что-то зафиксировали?
По чеканному лицу генерала ползет усмешка.
— Какие камеры? Тут тебе, Эва, не Москва.
— Не Москва, говоришь?! Тогда я буду Москва. Раз вы, товарищ генерал, не можете разобраться…
— Эва, послушай…
Но договорить ему не дают.
— Папа! Ты должен отпустить Демида!
Нас снова прерывают, но на этот раз в кабинет врывается миловидная тоненькая шатенка, глаза круглые, губки бантиком, куколка просто, но характер виден — папин!
— Ой, здравствуйте… — замечает меня, сбивается, на отца смотрит.
Он — на нее.
— Дочь, ты не видишь, мы тут заняты? Выйди!
— Я…
— Подождите, — подхожу к девушке. — Добрый день. Я мама Демида, Эвелина Романовна. Вы… знаете Демида?
— Я… знаю, да!
— Ульяна! Я сказал тебе не вмешиваться, я разберусь!
— Спокойно, товарищ генерал, вы уже разобрались, так, что мой сын сидит, а эти… — обращаюсь к девушке. — Ты что-то знаешь о драке?
Вижу, как Зимин пронзает ее взглядом, от которого, я уверена, даже у бывалых солдат дрожат поджилки.
Но эта девушка, видно, не промах, она и бровью не ведет. Она пришла сюда защищать моего сына, так что сразу переходит к сути:
— Этот придурок подрался из-за меня, — говорит твердо, только от волнения сжимает, разжимает кулаки, а крылья узкого носика трепещут, — они… Короче, эти парни объявили на меня охоту, они меня подкараулили, а он… он спас.
Придурок?
Интересно… Мое отношение к этой девушке меняется как маятник.
Сперва она мне понравилась, своим напором, смелостью, теперь думаю — ничего себе! Мой мальчик ее защитил — а он для нее придурок?
К тому же привлечь на себя внимание сразу трех парней, да так, чтобы они голову потеряли и напали на генеральскую дочь… Что-то тут нечисто. Порывает сказать что-то в защиту сына, но тут в целом нужно разобраться, что произошло.
— Они… они давно до меня докапывались.