Разъярённый Шершень Жалит Смертельно

– Что нужно эльфам на землях людей?
– громко крикнул он.

Я уже успел существенно пополнить языковой багаж, с помощью лингвосистемы шлема, поэтому неплохо понимал речь, поскольку местный языки были весьма похожи на наши языки романской группы: французский, испанский, английский и даже латинский, говорил вот только, немного запинаясь.

– Отвечайте, грязные собаки!
– ещё более повысил голос всадник.

– О, всемогущие боги, и что они цепляются к эльфам?
– тихо пробормотал кто-то рядом.
– Никому не мешают, живут в своих лесах...

– Да, а кто помогает магам и ведьмам?
– тут же запальчиво возразил ещё чей-то голос.

– Ну, помогают, и что такого? У меня в позапрошлом году скотина болела, так пришёл коновал, привёл мага, в два счёта сделали какое-то лекарство, и все мои быки с коровами выздоровели. И взяли-то всего ничего, пять крон...

– Вот-вот! Ведьмы с эльфами наслали порчу, а маг её изгнал, и денежки заполучил!

– Да любой маг, если захочет, двумя заклинаниями все подвалы своего дома золотом наполнит! Ему деньги ни к чему!

Но тут меня отвлекли повышенные тона всадников, и я уже не услышал окончания разговора. А там всадники окружили эльфов, и что-то яростно кричали, угрожающе хватаясь за мечи и тесня эльфов конями. Назревал скандал, если не потасовка.

Внезапно один из эльфов выбросил вперёд руку, и лошади послушно попятились назад, не обращая внимания на шпоры и плети. Всадники взвыли от ярости, схватились за мечи, несколько из них выхватили из петель арбалеты. Но эльфы были ещё проворнее, у всех, кроме отталкивавшего магией лошадей, в руках уже оказались луки, тетивы были уже натянуты, а на них наложены стрелы. Тот же эльф, что заставил пятиться лошадей, резко взмахнул рукой, лошади встали на дыбы, завертелись, забрыкались, сбрасывая со своих спин всадников. Удержаться в сёдлах удалось немногим. А лошади, сбросившие седоков, с громким ржанием умчались прочь.

Сброшенные наземь всадники вскочили, в их руках блеснули мечи. Дело шло к кровопролитию. И я решил вмешаться. Так, на всякий случай. И решительно направил коня между эльфами и людьми. Эльф попытался остановить и меня, но мой конь Банзай был ему не по зубам. Я встал точно посередине между людьми и эльфами и спрыгнул на землю, отвесил церемониальные поклоны обеим враждующим сторонам.

– Разве жизнь настолько дешева, что её можно разменивать просто так?
– спросил я на своём ломаном языке.
– Или здесь у вас уже достигнута божественная мудрость, позволяющая воскрешать мёртвых?

– Кто ты такой?
– удивлённо вопросил один из дворян.

– Всего лишь смиренный слуга своего сёгуна, выполняющий его повеление в ваших землях, - ответил я.
– Мой сёгун хочет знать, насколько здесь в западных землях люди постигли вершины мудрости. Например, наша мудрость говорит, что, победа, добытая обнажённым мечом, ценна, но много ценней согласие и понимание, достигнутые без обнажения мечей.

Честно скажу, эту мудрость сочинил я! И неплохо получилось, чёрт меня подери. Хотя нечто подобное у восточных мудрецов обязательно имеется.

– В чём причина столь откровенной вражды?
– спросил затем я.

– Эльфы должны убраться с земель людей!
– громко сказал тот дворянин, что затеял ссору.

– Они претендуют на эти земли? Желают их отобрать, лишить людей права жить на них?

– Нет, но они оскорбляют людей своей гордыней, кичатся мудрость, якобы известной им одним!

– А если они уйдут, их гордыня исчезнет? Они перестанут обладать той мудростью, которая, якобы у них есть, по вашим словам? И молва об их мудрости утихнет?

У дворян отвисли челюсти. Вопрос был интересным. Потаённое знание всегда кажется более значительным, чем оно есть на самом деле, обрастает легендами и небылицами.

– А... э... ну... как...
– выдавил из себя дворянин.

– Кстати, вы не представились, - послышался вдруг из повозки бархатный грудной голос, явно принадлежащий даме средних лет.
– А осмеливаетесь говорить с дворянами!

– Акаги Ямасиро!
– сделал я ещё один церемониальный поклон.
– Самурай сёгуна Тайхо Сёкаку!

"Тайхо" и "Сёкаку" были японскими авианосцами, которые пустили на дно американские подлодки во время боя у Марианских островов в 1944 году. Но я их объединил. Всё равно здесь ни бельмеса не понимают в этом.

– Это ничего нам не говорит!
– резко возразила дама.

– Самурай десятого дана, черного пояса!
– смело брякнул я, вешать лапшу на уши, так вешать!
– По вашей градации - не ниже маркиза!

– Тогда почему же вы путешествуете в одиночку?
– продолжился допрос.

– Самурай должен совершить деяние во славу сёгуна самостоятельно, без помощи слуг и воинов клана! Иначе это не деяние!
– с пафосом ответил я.

– Ладно, мы поинтересуемся, что известно о сёгунах и самураях, - резко сказала дама и захлопнула дверцу.

Её дворяне к этому времени уже отловили своих коней, запрыгнули в сёдла. Кучер взмахнул вожжами, и шестёрка коней стронула карету с места, дворяне поспешили окружить её, и кортеж поскакал по дороге.

Я тоже запрыгнул в седло. И был несколько раздосадован. Нажить себе недруга, ничего не зная об его возможностях, не самый лучший повод для радости. Только мне ещё не хватало, чтобы всякие разные стражи и сыски начали на меня охотиться. Я посмотрел на эльфов. Они продолжали стоять с всё тем же невозмутимым видом, только отступили шагов на пятьдесят от дороги. И даже не поблагодарили, паразиты, что от драки их избавил. Или они так были уверены в своих силах?

Толпа зевак, собравшихся поодаль, тоже быстро редела, хотя там и продолжали спорить об эльфах, ведьмах и чародеях. Судя по всему, существенный перевес был на стороне тех, кто не считал эльфов, ведьм и магов опасными. Ну, может быть, только ведьм стоило чуть опасаться.

Я двинулся дальше, и вскоре вдали показались стены и башни города, являвшегося административным центром графства. Из разговоров я уже знал, что город называется Бржецварт. Подъезжая к городу, я внимательно его рассмотрел. Стены города выполняли скорее административную функцию, чем оборонительную. Над стенами высились несколько шпилей, скорее всего храмов, возвышались черепичные крыши и виднелись верхние этажи зданий. В глубине города виднелась цитадель. Вот это уже было явно оборонительное сооружение. С мощными стенами, высокими башнями. В цитадели тоже высилось несколько шпилей и башенок, но уже явно не храмовых, а дворцовых.