Рефугиум

– Оно, это существо, там?
– я указал рукой на двери шлюза, зная, что скреббер меня прекрасно видит.
– Внутри чистой зоны?

И в качестве ответа тот, второй экран с изображением здания глазами скреббера изменился, отобразив видео с одной из камер наблюдения, о чём свидетельствовал угол наклона, да и то, на что я смотрел. Она располагалась под потолком довольно высокого и просторного зала, заставленного непонятным оборудованием, среди которого удалось опознать лишь пару терминалов, из монитора и клавиатуры под ним.

Помимо оборудования в помещении находились и два человека, один из которых отдыхал, сидя на небольшом диване в углу и держа в руках планшет, а второй копался в одном из агрегатов. Разглядывая обстановку я как-то не сразу заметил, что стена, на которую смотрит камера, прозрачна, а за ней в серой жидкости едва колышется нечто, не имеющее особой формы. Вглядевшись в существо, из которого торчало несметное количество шлангов и непонятных жгутов, что мне до отвращения напомнили то, что мы видели в капсуле, я понял, кого именно имел в виду скреббер. Некоторое время я пытался осознать, что вижу, но, вспомнив как изувечили тело женщины, решил, что это может быть как искалеченный слон, у которого обрубили все ненужные конечности, так и неизвестное мне животное.

– Как тебе удалось подключиться к камерам наблюдения?
– спросил я, продолжая фокусироваться на изображении.

– Мне никак, - получил я пространный ответ, но он тут же был уточнён: - это делает он, это его составляющая, а я лишь принимаю и показываю тебе, - путано пояснил скреббер, на что я сразу поинтересовался.

– Что это за существо? Кем оно было раньше?

– Никем, его создали, с точки зрения внешников, оно существует для определённой цели, это как аналог машины, но другое, - образовалась пауза и мне показалось, что скреббер подбирает слова, и я понял, что не ошибся, когда он добавил: - живая машина, биологический компьютер.

Получив ответ, я слегка растерялся, но потом сообразил, что это вполне логично, ведь, судя по тому, что мы видели ранее и заявлению Зуун, их биотехнологии далеко за гранью средних. Да и рассказы о том, как они посещали ближайшие стабы, намекали на то же, но сейчас это было не столь важно, скреббер давал информацию, так что я продолжил выспрашивать.

– Ты тоже таким был?

– Нет, - прозвучал короткий ответ и как я не ждал конца затянувшейся паузы, пояснений не последовало, так что сам решил уточнить, задав, наверно, один из тех вопросов, что способны приоткрыть сокровенную тайну СТИКСа.

– А как ты здесь появился?

– Не знаю, - получил я вновь короткий ответ, не удовлетворивший моё любопытство, но когда хотел ещё задать наводящий вопрос, скреббер добавил: - не помню.

– Не помнишь? А что ты помнишь, ты же не вчера стал разумным?
– выпалил я, пытаясь заставить самое опасное существо этого мира хоть немного приоткрыть свои тайны. И после продолжительной паузы скреббер начал рассказ о том, как он осознал себя.

Я в основном слушал, лишь изредка задавая наводящие вопросы, мысленно удивляясь как так могло случиться, что передо мной исповедуется существо, для которого я - всего лишь одно из звеньев его пищевого рациона. Одним из первых же предположений, нашедших подтверждение, оказалось то, что не все скребберы разумны, так как даже то существо, что вело рассказ обрело самосознание далеко не сразу.

Первые отчётливые воспоминания свидетельствовали о голоде, страхе и желании усилиться, из чего последовавший от меня вопрос: “а были ли у него тогда дары”, прояснился. Да были, и да, он их умел использовать всегда, и главное, что он чувствует их все, и те моменты, когда у него появляются новые. Это заявление явно доказывало, что скреббер - одно из звеньев эволюционной цепочки этого мира, но представляет некую исключительную еe ветвь. Главное же отличие его от иммунных и обычных тварей - возможность изменения своего тела, и не как-то через использование дара, а полностью на концептуальном уровне.

Ранее я убедился, что внешность иммунного всегда подстраивается под самый оптимальный вариант для конкретного индивидуума. Обычно это интервал двадцать пять - тридцать пять лет, у девушек и того меньше, и, если есть необходимость, тело омолаживается довольно быстро, а вот обратный процесс идёт всегда своим чередом, если не прибегать к услугам знахаря. Но и исключения также встречаются, та же Айя выглядит как ребёнок, но по возрасту она намного старше меня. Толстяки, перекачанные спортсмены, да те же старики встречаются редко, но есть. Хоть какая тут оптимальная форма, но, видимо, механика взаимодействия с колонией спор каким-то образом подстраивается под иммунного, хотя отрастить себе лезвие на плече или ещё один комплект рук никто не может.

Квазы, те в отличие от иммунных, начинают приобретать признаки характерные неразвитым заражённым: когти, утолщение защитных покровов вплоть до появления защитных наростов и изменения формы челюстей. Но прослеживается всегда одна и та же закономерность, тогда как в случае со скребберами есть явная возможность неограниченной модификации тела, и как раз этот факт выделяет их в отдельную группу обитателей СТИКСА. И, как мне кажется, именно в этом причина того, что белый жемчуг формируется только в этом виде существ, отсутствуя в других, даже самых матёрых тварях.

Как я понял из представленных на обозрение отрывков, изначальной средой обитания будущего скреббера была вода, а самым болезненным периодом, окутанным непробудным страхом, стал тот, когда кластер уходил на перезагрузку. Да и, если судить по масштабу объектов, его размеры были в тот период значительно скромнее, а тело не имело конечностей. Увы, но ни в одном моменте так и не удалось увидеть начальную форму создания, поскольку в тот период его память сохранялась только в таких, экстремальных ситуациях, а транслируемые эмоции пронизывала паника.

С представлением о времени у скреббера была беда, хоть он и понимал саму его концепцию и даже прекрасно ориентировался в тех же категориях, что и мы, объяснив это тем, что я не уникален, и ему уже не раз приходилось общаться с иммунными, но сам подсчёт времени не ведёт. Так что о давности транслируемых мне событий можно было судить разве что косвенно, из чего выходило, что происходило всё не одну сотню лет тому назад. Так как он упомянул, что чернота мигрирует, и зоны, охваченные мёртвыми кластерами, постоянно движутся, меняя рисунок мира. Ну а если учесть, что такой факт не общеизвестен, а кластер с периодом перезагрузки в полсотни лет уже считают почти стабом, то можно предположить, что речь идёт о весьма внушительных интервалах времени.

В итоге оказалось, что точного момента, когда он осознал себя, не было, это был изрядно растянутый процесс, закончившийся тем, что вместо логики “где шкуру прокусили там и нужно сделать её толще” он перешёл к вполне осмысленному планированию своего развития. Каждый раз сталкиваясь с новой угрозой, скреббер был вынужден изобретать контрмеру, способную его защитить, а текущая форма вообще заслуга внешников. Правда тех, которых уже давно нет, причём благодаря свершившейся мести, которую он мне тоже показал, хоть и урывками, но суть была ясна.