Революция кукольной принцессы
Шрифт:
Синтия Габор, например, нисколько не стеснялась появиться в окружении подруг, словно по ней совсем не ударило недавнее происшествие. На принцессу она демонстративно не смотрела.
Розали Мейнар… В своём светло-морковном платье выглядела солнечным лучиком, рассекающим тёмное царство фальши. Она собирала многочисленные взгляды: восхищённые, заинтересованные, завистливые… Но теперь чаша весов ощутимо качнулась в её сторону.
Даже те, кто прежде называли чужестранку отпетой лисицей, теперь смущённо помалкивали. Инцидент с аллергией доказал, насколько много места занимает белокурая дочь графа в сердце Альберта Эзреда.
Многие
Принцесса хотела его увидеть, будто встреча с ним – глоток свежего воздуха посреди невыносимо жаркой пустыни.
Неожиданно, музыка оборвалась. Танцующие поспешно разошлись, обращая всё внимание на принца, который вышел вперёд, держа за руку Розали Мейнар. Неприятное предчувствие кольнуло Киану пониже лопаток, и она также отошла от колонны, приближаясь к остальным…
— Прямо сейчас, в присутствии многих, я хочу объявить о своей состоявшейся помолвке с Розали Мейнар, - торжественно возвестил Альберт.
Бокал императрицы рассекла кривая трещина. Киана закрыла глаза, испытывая лишь бесконечное смятение. Замолкшие было люди опомнились и начали сбивчиво поздравлять наследника, тогда как принцесса нервно одёрнула край своей перчатки.
У неё кружилась голова. Настоящее делало крутой поворот, сильно отличаясь от известного наперёд прошлого.
«Я не… Не понимаю. Ведь Розали всегда склонялась к Теодору. Она вела себя мило с Альбертом, но держала его на расстоянии вытянутой руки, тогда как Гридберну позволялось многое… Почему?»
Чужестранка из Амбранта никогда не была невестой принца в прошлом воплощении. Эллерия бы не позволила. Но, судя по всему, в этот раз Альберт слишком рано перешёл к решительным действиям.
Он явно поссорился с матерью и умудрился так быстро заключить помолвку без её ведома… Розали на самом деле выбрала его? Сейчас леди Мейнар выглядела счастливой и смущённой, как и положено влюбленной девушке.
Но Киана не могла до конца поверить в случившееся. Она не была столь сильно осведомлена о событиях прошлого, но понимала, что обстановка становится иной. Даже более натянутой, чем раньше (хоть в это и сложно поверить).
«Что творит Альберт? И как Эрнст мог ему позволить…?»
Аглесс находился за спиной счастливой пары. Его безупречная улыбка и нежный взгляд передавали бесконечную поддержку, но, опустив взор, Киана заметила сжатые кулаки Эрнста.
«Ясно. Наследник настоял и не послушался советов брата… Это удивляет. Я всегда отмечала некоторую зависимость Альберта и от матери, и от рода Золотого герцога. Однако, похоже, он намерен изменить ситуацию… И получить новую зависимость в лице Розали»
Киана смутно ощущала, что история изменилась из-за её действий, но не могла определить переломный момент.
«Сердце. Возможно, всё дело в нём… Чьи-то чувства изменились вслед за моими, вызвав необратимую цепную реакцию»
Глава 24
Прямо сейчас должен был состояться торжественный танец по случаю помолвки принца. Традиционно, дамы и кавалеры выстраивались в две шеренги, синхронно исполняя движения, а принц со своей леди
проходили по импровизированному коридору, слушая восторженные поздравления... Даже если никто на самом деле не рад произошедшему.Киана неожиданно ощутила боль в плече. Одна из девушек, готовясь танцевать, слегка задела Аглесс, но, вместо извинений, лишь глумливо усмехнулась.
«О, а ведь я её помню… Эта пташка пела нежные песни рядом с Синтией Габор, а потом незаметно примкнула к Розали. Похоже, она уверена в том, что отныне я впала в немилость»
Тем не менее, Киана не стала разжигать скандал. Её и без того обвиняли во всех грехах, а разжигание споров во время всеобщего ликования словно бы возвращало к предыдущему поведению капризной принцессы.
Краем глаза Аглесс заметила какое-то движение со стороны той агрессивно настроенной леди и едва успела сделать шаг вперёд… Но было уже слишком поздно.
Девушка специально пролила некое алхимическое зелье из флакончика. Стоит сказать, что, по сути, оно не несло видимой угрозы… Но мгновенно застывало, соприкоснувшись с поверхностью.
Ловушка заключалась в том, что теперь каблук Кианы намертво приклеился к полу. Глаза принцессы опасно сузились.
«Я и забыла об этой особенности человеческой психики… Когда ты блистаешь – никто не посмеет и слова сказать против. Но стоит хоть немного запятнаться и обязательно найдется шавка, которая решится укусить первой, демонстрируя своё превосходство»
Мир прекрасных леди – полон жестоких издевательств. Многие подвергались остракизму, сталкивались с коварными унижениями от более умелых соперниц и скандальные слухи раз за разом разрывали Калн. Но благородные девы не смели играть подобные трюки с Кианой… До тех пор, пока ту не обвинили в преступлении. Теперь же белокурая чужестранка и вовсе получила статус невесты принца.
Неприятельницы посчитали, что это отличный шанс для того, чтобы окончательно разбить высокомерие дочери герцога.
Принцесса повернулась, с ледяной усмешкой взирая на ту, кто посмела бросить ей вызов. Гонор несколько спал с лица леди, которая мгновенно упорхнула в компанию своих подруг, пытаясь неумело скрыть смущение.
«Думаешь, что высокородный папочка за меня не вступится, а императрица не станет вмешиваться в скандал? Кажется, они ждут истерики в стиле старой Кианы Аглесс… Крики, вопли, разбитое стекло… Но, в конце концов, до чего интересная ситуация»
Она попыталась повертеть туфелькой и ничего не вышло. Прямо сейчас начнётся тот самый танец и, если Киана останется стоять на месте, как вкопанная – Альберт сочтёт это за оскорбление его невесты.
Более этого – подобное можно воспринять за официальную позицию всего герцогского дома. Словно не только Киана, но и Золотой герцог не признаёт Розали.
«Кто же надоумил её на столь хитроумную ловушку? Сомневаюсь, что сама догадалась…»
Киана чувствовала отвратительный привкус чужих интриг. Кто-то раскинул липкую паутину, и она действительно завязла в ней… Одним лишь каблуком.
«Хочешь, чтобы я станцевала так…? Хорошо»
Некоторые уже заметили, что принцесса не присоединилась к шеренге. Люди начали оборачиваться, задаваясь вопросами.