Ричард Длинные Руки — грандпринц

— Я посоветуюсь с магами, — сказал я шепотом. — А ты точно принес великую клятву покорности?

Донесся едва слышный, почти комариный писк:

— Да!.. Могу повторить!

— Потом, — сказал я. — А пока поспи, исследуй новые физические законы полумикромира.

У короля то ли совсем невелик штат приближенных работников, то ли здесь полагают, что если граф Байлинген уже установил со мной контакт, то пусть и продолжает представлять интересы королевства, а то другие вдруг да испортят, этот принц-завоеватель вроде бы капризен.

Во всяком случае, кланяются все, но только сенешаль приблизился ко мне в зале, когда я ходил от окна к окну и пытался увидеть признаки, что буря скоро закончится.

Я оглянулся, он склонился в почтительном поклоне.

— Граф? — сказал я.

Он ответил, не поднимая головы:

— Ваше высочество…

— Вы что-то смотритесь встревоженным, — заметил я. — Что-то случилось?.. Выпейте, согрейтесь.

Он с опаской посмотрел на темно-красное вино густого насыщенного цвета, тончайших стенок из стекла абсолютно не видно, напиток как будто сам по себе держит такую форму, осторожно взял за длинную ножку, потому что ее только и видно, к тому же она достаточно толстая, не рассыплется в пальцах.

— Вы очень щедры, ваше высочество…

— Бросьте, — ответил я легко, — это не такая уж и роскошь.

— Большая, — заверил он. — Да вы и сами знаете…

Я создал и себе такой же фужер, только наполнил виноградным соком, таким же темно-красным, источающим зовущий запах, отхлебнул, глядя в окно.

— Какая жуть… Проживите три месяца зимы, а четвертый получите в подарок…

— Ваше высочество?

Я отмахнулся.

— Да это у нас так шутят. Колдуны, конечно, кто ж еще способен на такое?.. А вы что такой мрачный? Насколько я понял, положение королевства стабильное, финансы растут, народ доволен…

Он сделал осторожный глоток, я ожидал восторгов, однако он сказал грустно:

— Ваше высочество, к сожалению, богатства нашего королевства стали слишком большой приманкой для соседей.

— Насколько серьезно?

— Очень, — произнес он, уронив взгляд. — Там на тронах великие короли…

Он сделал паузу, подбирая определение, я сказал с пониманием:

— А здесь король не великий, верно?

— Ваше высочество, — промямлил он встревоженно.

— Потому, — закончил я, — воевать не любит, а занят лишь тем, чтобы не мешать людям жить. А еще следит за соблюдением законов.

Он поклонился, взглянул на меня с осторожностью, еще не поняв, похвала в моих словах или осуждение, все-таки обо мне идет грозная слава, как о весьма воинственном и кровожадном правителе, потому я должен уважать больше тех, кто с мечом в руках раздвигает пределы своих королевств.

— Увы, ваше высочество, вы прямо в сердце…

— А как удается избегать вторжений? — поинтересовался я. — Да вы пейте, у меня еще есть некоторые запасы.

Он послушно сделал еще глоток, уже побольше, но ответил с прежней осторожностью и почти опаской:

— Его Величество хорошо понимает суть побуждений… а также характеры соседей, потому ему удается, как бы это сказать…

— Манипулировать?

Он поморщился.

— Не совсем, но влиять на их решения. А когда королей трое, а кроме того в их землях немало могучих лордов с амбициями, то удается путем умелой дипломатии…

— Прекрасно, — одобрил я. — Самое простое и верное — это когда в тылу противника, собравшего огромную армию и намеревающегося идти войной, вспыхивает мятеж, и кто-то предъявляет права на трон по праву древности рода.

Он поклонился с осторожностью, сделал еще глоток и прямо посмотрел мне в глаза.

— Есть и другие способы, ваше высочество… Я счастлив, что вы это понимаете и даже вроде бы одобряете.

— Не только потому, — заверил я, — что считаю короля Вольфганга своим личным другом. Такая политика мне нравится больше, чем завоевательская. Я сам предпочел бы таких соседей, что не истощают страну налогами, чтобы собрать несметную армию и с ее помощью разорить соседа.

Он тяжело вздохнул.

— Ваше высочество, вы говорите мудро.

— Спасибо.

Он вздохнул еще тяжелее.

— К сожалению, на сегодня все средства подобной защиты исчерпаны. В королевствах Аганд, Сизия и Эстия сейчас договариваются о ненападении. Уже подготовлен пакт…

— Настораживает? — спросил я.

— Еще бы, — ответил он. — Нехорошо, когда люди воюют и убивают друг друга, но лучше пусть убивают один другого соседи, чем нападают на нас.

— Разумно, — сказал я, поправился: — Нет, просто резонно. Кого опасаетесь больше всех?

— Любое королевство из трех равно нашему по землям, — ответил он, — хотя у нас людей побольше, однако у нас самая крохотная армия. Во всяком случае, мы сможем воевать с одним соседом, но не с двумя.

Я сказал мрачно:

— Понятно. Сожалею, что ничем не могу помочь. Моя армия… очень далеко.

Он пробормотал:

— Вы уже помогли… своим появлением.

— Боюсь, — сказал я трезво, — этого будет мало. Ваши враги тоже понимают, мои армии слишком далеко. И, конечно, моя армия сюда не придет, это тоже все понимают трезво.

— Понимают, — сказал он горько. — У них есть еще один важный повод, чтобы вторгнуться к нам… В землях нашего королевства есть Гора Света, а к ней слишком многие хотят добраться. Король Вольфганг Мудрый, это прадед нашего короля Вольфганга, запретил туда подниматься, чтобы не терять лучших воинов, но в соседних странах уверены, что там великое сокровище, которым не хотим делиться.

Я подумал, спросил с подозрением:

— А почему ни король Вольфганг, ни королева даже не помянули мне про эту Гору Света? Времени для бесед было достаточно.

Он пожал плечами.

— Могу только предположить. Его величество не желает вашей гибели, ваше высочество. Как и королева… Зная ваш нрав, можно почти с уверенностью сказать, что вам восхочется взглянуть на такое чудо.

— Это мой прошлый нрав, — сообщил я мрачно.

— Ваше высочество?

— Взрослею, — пояснил я, — превращаюсь в политика, перестаю метаться с мечом в руке в поисках подвигов. Я уже не слэшэрник, а стратег! В смысле, других посылаю во все стороны копать, рубить, рисковать головами.