Ричард Глостер, король английский

Растущее влияние королевы на Ричарда Третьего не нравилось его приближенным, они не желали, чтобы при дворе создалась новая могущественная партия, способная угрожать их положению. Все они - лорд Невилл, граф Суррей, канцлер Джон Гантроп, епископ Рассел Линкольнский, • сош­лись на том, что нужно пресечь влияние королевы Екатерины на их господина, и по возможности навсегда отдалить ее от него. Из приближенных Ричарда один только виконт Лавелл был против этого замысла.

– - Что именно останавливает вас, виконт?
– спросил его граф Суррей.

– - То, что ваш план по-настоящему опасен, милорд, и я очень сомневаюсь в его успехе, - откровенно признался Лавелл.
– Король до беспамятства влюблен в свою жену, и не станет слушать никаких наветов на нее.

– - А вы предлагаете Лавелл, сидеть и ждать пока люди мстительного герцога Бедфорда не вытеснят нас?!
– возмутился канцлер Гантроп.

– - Лавелл, у меня на руках прямые улики того, что королева переписывается с врагами нашего короля и тайно противодействует его воле. С такими доказательствами королю придется считаться, - снисходительно объяснил виконту лорд Невилл.

– - Я все равно отказываюсь участвовать в этом заговоре, - заявил виконт Лавелл.- Смотрите, милорды, как бы гнев короля не обрушился на вас, вместо того, чтобы пасть на его жену, а в королеве не пробудилась ее Пантера.

– - Но предупреждение Лавелла не могло поколебать решительности заговорщиков, они твердо решили осуществить свой замысел на следующее утро. В тот день Ричард разбирался с вопросом улучшения связи между отдаленными областями Англии. При нем в стране впервые ввели регулярно действующую почту, и административное управление государством стало более эффективным. На совете король обсуждал с советниками дополнительные меры для развития сообщения с органами правления других городов. По окончании совещания, лорд Невилл встал из-за стола и сказал:

– - А теперь, государь, мне нужно предупредить вас о тайных умыслах королевы. Она составила оппозицию против вас.

– - Что означают твои нападки на мою жену, Невилл? Ты хочешь стать моим врагом?
– нахмурился король.

– - Я хочу уберечь вас от врагов, кузен, - невозмутимо ответил лорд Невилл.
– Королева Екатерина желает отстранить вас от власти, и назначить своего дядю Джаспера Тюдора лордом-протектором королевства.

– - Я не потерплю голословного обвинения своей супруги, - яростно воскликнул Ричард.
– Горе тебе, Невилл, если у тебя нет доказательств ее вины.

Лорд Невилл тут же передал королю раздобытые письма королевы, адресованные ее сторонникам. Ричард резко схватил их и быстро прочел. Чтение мало что открыло ему нового, поскольку Екатерина давно говорила в их беседах о необходимости умерить недовольство сторонников Ланкастеров, просила вернуть ее дядю в Лондон, но письма можно было толковать двояко.

– Государь, нужно провести судебное расследование, чтобы выяснить имеем ли мы дело с государственной изменой, - рискнул сказать ему канцлер Гантроп.

Ричард не сразу ответил ему, еще не зная как поступить. С одной стороны он твердо знал о том, что Екатерина не составляла заговора против него, с другой стороны ей было выдвинуто подкрепленное доказательствами обвинение. Ричард понял, что из-за своих нравственных принципов он не сможет нарушить закон, и ему придется согласиться на это злополучное расследование. Но он надеялся, что Екатерина с ее даром слова без труда сумеет убедить своих судей в своей невиновности, и ее убедительное оправдание навсегда закроет рты ее хулителям.

Король нехотя дал свое согласие, и покои Екатерины окружила усиленная стража. Когда она хотела выйти в сад, то дорогу ей преградили два охранника, сообщившие ей, что она находится под домашним арестом.

– - Что вы такое говорите, вы разве забыли о том, что я ваша королева?- в изумлении произнесла Екатерина.

– - Простите, государыня, но пока над вами не состоится суд, вы не можете покинуть свои комнаты, - ответил ей один из охранников.

– Кто меня обвиняет, и в чем?
– быстро спросила королева.

– Король приказал провести расследование по обвинению вас в государственной измене, - получила она ответ.

У Екатерины потемнело в глазах от этой новости, и она без дальнейших слов вернулась к себе. Никогда Екатерина не предполагала, что Ричард способен так жестоко поступить с нею, и новость просто сокрушила ее, вызвав у нее сомнения в его любви и острую боль в сердце. На судебных заседаниях Екатерина вовсе не проявила свойственной ей убедительности и уверенности в правоте, на что так надеялся Ричард Третий, она отвечала односложно, часто невпопад, угнетенно думал о чем-то своем, что мало имело отношения к происходящему вокруг нее. Думала юная королева о том, что, не смотря на все ее усилия, ей так и не удалось смягчить сердца сторонников Йорков,- которые сейчас обвиняли ее яростно и озлобленно. Это зрелище окончательно подавило и сломило ее, - послед­ний год выдался на редкость тяжелым для нее. Екатерина чувствовала, что она устала успокаивать вечную подозрительность Ричарда Третьего, бороться с происками своих недоброжелателей, и пытаться хоть чем-то помочь сторонникам своей семьи. Когда канцлер Гантроп начала зачитывать оче­редное обвинение королеве в ее преступной переписке с лордом Фичаном, Екатерина поняла, что у нее нет сил бороться даже за свою жизнь. Она резко поднялась и сказала:

– Милорды, я больше не буду оправдываться. Выносите же мне такой приговор, какой вам будет угодно вынести.

– Сказав эти слова, Екатерина покинула зал суда, будто проведя между собою и остальными присутствующими невидимую черту. Она имела только одно желание - никогда не видеть людей, находящихся в зале суда, и ничего не слышать о них.

У Ричарда, державшегося в стороне от хода дела, будто оборвалось сердце, когда он увидел, как Екатерина покинула суд. В нем больше не осталось надежды на благополучный исход дела, вдобавок он чувствовал, как между ним и Екатериной разверзлась целая пропасть. Король без лишних слов бросился за женой, предоставляя обоим приближенным распутывать их проблемы, как они хотят.

Ричард застал Екатерину, когда она неподвижно сидела в кресле, а Скай хлопотала возле нее, уговаривая выпить горячего вина с пряностями. Король поспешил к жене, и в свою очередь попытался успокоить ее:

– Ничего страшного не произошло, Кэти. Я тут же прекращу этот суд, если он так расстроил тебя, - говорил он, но Екатерина упорно отнимала от него свои руки. Перед Ричардом теперь была чужая враждебная ему незнакомка с чертами его любимой королевы.

– Я уже сказала, государь, что приму любое ваше решение. Что вам еще от меня нужно?
– холодно спросила Екатерина, но Ричард еще не потерял надежды умилостивить жену.

– - Кэти, я предполагал, что ты сумеешь расположить своих обвинителей в свою пользу, и они, подобно мне, будут безоговорочно на твоей стороне, - горячо втолковывал Ричард жене.
– Во всяком случае, ты всегда будешь находиться под моей защитой, я всегда приду к тебе на помощь, и с тобой не случится беды.

– - Предать меня на суд моих врагов - в этом состоит ваша защита, Ричард?
– презрительно спросила Екатерина.

– - Монархи тоже подлежат ответственности перед законом, Кэти, но я исправлю это дело, - попытался было уверить ее Ричард, но Екатерина отвернулась от него.