Родные дети

— Все еще не верится, что это уже наш последний рейс перед отпуском, — сказал Витя другу, — а там домой! Мы поедем в твою Одессу, потом в мой Киев, а затем вдвоем в Москву. Давно я не был в Москве! Москва, Москва!

Вдруг в проходе к трапу из-за бочек они услышали тихий шепот:

— Рус! Моску!

Моску! Как часто слышали они из толпы голодных, полуголодных, изнуренных непосильным трудом, бесправных людей это слово, которое звучало, как пароль, как клич, как вера и надежда. Кто его шепчет сейчас?

Витя наклонился и увидел две маленькие детские фигурки, худые, истощенные, измученные.

— Sie sind Russ? Sie sind Russ?¹⁴ — спрашивает девочка, немного старше. — Wir sind nicht Deutsch¹⁵.

— Откуда вы? — спросил по-немецки Витя.

— Мы из Советского Союза, — быстро-быстро шепчет девочка. — Но нас не вернули, так как мы ничего не знаем, кто мы, и фамилий не знаем. Только я знаю и помню, что меня зовут Лида, а его Ясик, и мне одна девушка говорила, когда мы лежали больными, что я из Советского Союза. Откуда вы? Вы говорили — Москва! Ясик в дороге заболел. А Петер умер, его в море кинули, и Надя умерла. А Юрис, наверное, ночью умрет. Мы в трюме сидели взаперти и услышали, что здесь стоит советский корабль,— мы и убежали, когда мертвую Надю выносили. Я и Ясик. Видите, он болен, не может стоять.

Юноши остановились, глянули один на другого. Они хорошо знали, что не имеют права брать кого бы то ни было на корабль. Но как могли они бросить тут этих детей, наших родных детей из Советского Союза!

Оставить их тут на муки и смерть! Да разве это возможно? Они поняли друг друга.

— Под мою ответственность. Что будет, то будет, — сказал, нисколько не раздумывая, Витя.

— Что тут разговорами заниматься? Бери мальчика, а я девочку, — скомандовал Женя. — Они их украли у нас, а мы их спасем! Это наши дети!

И они подхватили на руки мальчика и девочку, которые, совершенно не боясь, доверчиво к ним прижались.

— Я побуду с ними, — сказал Женя, — а ты иди к капитану. Ты сможешь лучше объяснить ему все и уговорить его.

— Разве нашего капитана придется уговаривать! — даже обиделся Виктор.

— Я не так сказал. Уговорить его все устроить как следует, чтобы не было неприятностей. Ведь мы сможем доказать, что это наши дети.

Капитана, конечно, не пришлось долго уговаривать, достаточно было всего нескольких слов. Он знал, как и все советские люди, что поиски наших детей идут все время.

— Ну, ребята, заварили вы кашу! — сказал он.

— А как мы могли поступить иначе? — спросил Виктор. — Вы сами посмотрите, какие это несчастные дети. Мальчик еле на ногах стоит.

— Я сейчас пойду к радисту, — сказал капитан, — попробуем связаться с нашим ближайшим консульством и с Москвой. Давайте я запишу их имена и откуда они. А вы пока накормите их и устройте, как дома.

— Есть накормить и устроить, как дома, товарищ капитан, — воскликнул Виктор.

Через час дети уже сидели в морском кубрике, вымытые, накормленные, и все свободные от вахты матросы и пожилой уже капитан стояли и сидели вокруг них.

Каждому хотелось сказать им теплое слово, подсунуть вкусный кусочек, хоть чем-то согреть.

— А там много еще наших детей? — спросил Витя.

— Много, только им врут, кто они, — сказала серьезно Лида и, как взрослая, приложила руку к головке Ясика. — Ты теперь выздоровеешь, Ясик. Мы уже домой взаправду едем. Тебя там мама ждет. А может, и моя мама жива и меня тоже ждет.

— Конечно, мама ждет тебя, Лидочка! — уверенно говорили матросы.

Они знали — на их Родине нет сирот. Они знали — вся Родина-мать ждет своих родных детей.

Витя и Женя заступили на вахту и положили детей спать в своей каюте.

Витя вышел на палубу. Взволнованный, возбужденный, долго не мог прийти в себя.

— Как много еще перед нами борьбы за мир, — сказал он задумчиво Жене, — борьбы со всеми врагами человечества.

— Все равно победим, — уверенно произнес Женя.

Корабль шел в открытом океане. Далекие звезды казались совсем близкими.

1948 г.

ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА

Вот снова поднялась могучая волна заботы всего советского народа о самом дорогом своем сокровище — о детях, — как всегда в особенно необходимое время.

Такая волна была в годы борьбы с беспризорностью, когда В. И. Ленин поручил ближайшему своему соратнику и другу Феликсу Дзержинскому возглавить эту борьбу, охрану детства, и именно тогда в борьбе за детей, подростков, несовершеннолетних правонарушителей стало известно имя изумительного советского педагога, творца и создателя «Педагогической поэмы» Антона Семеновича Макаренко. «Поэмы» не только в книге, а действительно педагогической поэмы на нашей родной Украине. Я счастлива, что еще девчонкой-студенткой так была увлечена претворением в жизнь его педагогических стремлений, что поехала к нему работать; я счастлива, что могу назвать А. С. Макаренко своим учителем и другом. И как я была горда, взволнована на одной встрече с женщинами в Канаде в 1961 году, с женщинами самыми разными — разных возрастов, разных национальностей, разных профессий, работающих и безработных. Представляя меня как детскую украинскую писательницу, между прочим, сказали, что я работала в колонии имени Горького у Макаренко. Что тут поднялось! Программа вечера была стихийно нарушена! Женщины кричали, вскакивали, обнимали и целовали меня, просили рассказать о Макаренко, о колонии все-все! Они знали «Педагогическую поэму», читали ее! Я воочию убедилась, как близка стала им забота нашей Родины, всего народа о детях в то трудное время становления небывалого в мире советского государства.

Вторая народная волна исключительной заботы о спасении детства особенно всколыхнулась после Великой Отечественной войны.

И не «интересный» писательский материал увлек меня, когда писала я повесть «Родные дети», а то, что волей судьбы, моей жизни мне пришлось столкнуться с фактами, явлениями, о которых необходимо было поскорее рассказать всем, чтобы и юные читатели с детства ненавидели войну, чтобы все взрослые люди были ответственны за судьбы сирот, всех детей, обездоленных войной.

Книга переиздавалась не раз. Теперь она переиздается на русском так же, как и в 50-е годы.

Мне кажется, что в наши дни перестройки особенно остро, гласно стали вопросы воспитания детей. Всех волнуют тревожные явления в жизни подростков, растет ответственность всего советского народа за их духовный рост, внимательно пересматривается работа наших детских домов, школ-интернатов. Свидетельствует об этом и возрождение Фонда детей имени Ленина, который возник в первое десятилетие Советской власти. Это новая волна, идущая от всего сердца народа.

Моя книга «Родные дети» возникла случайно. Я тогда работала над «Тарасовыми шляхами», была ответственным редактором журнала «Барвинок», несла много общественных обязанностей. Но жизнь натолкнула и заставила тогда немедленно написать эту книгу, и после каждого издания я получаю много писем, особенно от юных читателей, с просьбой ответить, что теперь с «героями» моей книги, где они теперь, все ли это правда, читатели хотят с ними переписываться, и почти каждое письмо заканчивается словами ненависти к фашизму, любви к Родине, призывом к борьбе за мир во всем мире.