Роковые таблички

Максим уже задыхался от усталости. Воздуха не хватало, так как удушающая вонь невольно вызывала в организме здорового человека протест, и желание вдыхать эту отвратную смесь, как можно меньше. При попытке сделать вдох поглубже, организм мгновенно отвечал приступом кашля, желая очистить лёгкие от мерзкой вони. Максим устал, но, когда он оборачивался, то по прежнему видел толпу стонущих от боли и одышки тяжело больных людей. Им было ещё хуже, но ни один не остановился и не повернул назад, настолько силён был сигнал, созданный в их мозгу странным недугом, и понуждавший распространять заразу любыми методами.

Осталось миновать два дома, а дальше – зыбкое полотно трясины. Заражённые выдавливали его к болоту, надвигаясь медленно, но неотвратимо. Максим миновал последнее живое, вернее, полумёртвое препятствие, в виде женского скелета, завёрнутого в халат, который казался на ней непомерно огромным, как чехол от вертолёта, надетый на велосипед. Дама сидела на скамейке, вкопанной в землю у завалившегося забора. Она сидела, вытянув ноги, и выпученными глазами следила за приближавшимся мужчиной.

По остаткам мимических мышц, натянувших потрескавшуюся кожу на её лице, несложно было распознать её желание искупать Максима в потоках заражённых выделений. Однако, слабому женскому организму не хватило выдержки, и едва живую особь женского пола вырвало прямо на костлявые ноги.

Максим, несмотря на усталость, без труда перепрыгнул через вытянутые конечности, даже не наступив в лужу зловонной блевотины. Сделав ещё несколько шагов, он понял, что дальше бежать некуда – у самых ног покачивалась мутная болотная водица. Максу стало по-настоящему страшно. Он панически боялся болот. Ещё будучи мальчишкой, когда в увиденном фильме один из героев тонул в трясине, после просмотра он не спал всю ночь – не давали кошмары. Это бессилие перед вязкой топью, эти грязь и тина, заливающиеся в рот и ноздри – неизбежные спутники детских страхов, теперь подступили вплотную.

Максим до жути боялся заходить в стоячую воду. Его просто трясло от страха. Однако, посмотрев на подступающих со всех сторон изуродованных, одержимых жуткой болезнью, людей, нет, теперь уже скорее не людей, а существ, он ещё сильнее сжимался внутренне от испуга. Выбор был между смертью и смертью – выбор нечестный и трудный, но Максим сделал его.

Он вдохнул тяжёлый воздух, пропитанный адской смесью из самых жутких миазмов, поперхнулся, и тут же решительно вошёл в мутную воду. Шаг, другой, третий. Дно вязкое, но Максим успевал вытаскивать ноги прежде, чем топь вцепится в них мёртвой хваткой. Глубина нарастала постепенно, что дало возможность беглецу отойти на приличное расстояние от домов, прежде чем вода достигла его пояса. Максим оглянулся, и заметил, что преследователи потерянно топчутся на берегу, не решаясь ступить в воду.

Хорошая новость! Но была и плохая – дно давало всё меньше опоры ногам, заглатывая их, как рыба наживку. Максим вынужден был постоянно двигаться, переступая ногами, чтобы не дать им увязнуть. Он осмотрелся, и решил идти в сторону ближайшего, хилого кустика. Если тот смог за что-то уцепиться корнями, значит, есть шанс, что и Максиму достанется какая-то часть относительно твёрдого дна.

Расстояние до куста было небольшое, но на его преодоление пришлось затратить несколько долгих минут. Десятки и сотни секунд, размазанных, как вонючая болотная тина по лицу, ушли на то, чтобы преодолеть несколько метров вязкой трясины. Наконец, Максим уцепился за ветки кустарника, и нащупал ногами пучок склизких корней, подаривших не очень надёжную, но, всё же, опору.

Утвердившись на этом мизерном островке, Максим отдышался и посмотрел назад, в сторону деревни. То, что он увидел, поразило его, как удар молнии посреди зимы – на берегу болота разыгрывалось совершенно нереальное, фантасмагорическое действо. Когда ещё мир не сошёл с накатанных рельс, по телевизору иногда показывали фильмы ужасов, насыщенные жестокими спецэффектами – примерно то же теперь творилось на границе трясины и сухой земли.

Десятки измождённых, изуродованных страшной болезнью, людей превратились в живые факелы. Они метались вдоль кромки болота, сталкиваясь друг с другом, падая, прыгая в воду, и, при этом, не прекращая стонать и реветь от боли. А чуть выше, у домов, стояли странные, похожие на огромных, прямоходящих жаб существа, которые поливали огнём вопящих больных.

Максим присмотрелся внимательней, и понял, что существа – это не какие-нибудь пришельцы с иных планет или исчадия преисподней, а люди, облачённые в армейские защитные комбинезоны и противогазы. Всего их было пятеро. У двоих за плечами висели ранцы огнемётов, из хоботков которых выплёскивались мощные струи пламени, поддерживающие костёр из визжащих доходяг. Трое других держали в руках длиннющие багры, острыми концами которых сгоняли в кучу мятущихся разносчиков страшной эпидемии.

Кошмарные, лишенные всех жизненных соков туловища, корчащиеся в ярком пламени, в окружении инфернальных существ, плюющихся огнём – Максим будто оказался в чистилище, став свидетелем сожжения грешников. Зрелище пугало и завораживало одновременно. Максим не знал, что будет с ним, когда огнемётчики заметят его, но бежать было уже некуда, и он продолжал наблюдать за предсмертными муками своих недавних преследователей.

Время шло, пламя усердно поглощало изувеченные тела. Когда живой костёр превратился в груду чадящих головней, огнемётчики подступили к берегу. Выпученные глазницы противогазов уставились на Максима, и тот попытался укрыться за кустом. Сознанием он понимал, что поступает глупо, прячась за пучком голых веток, будучи уже обнаруженным, но инстинкт толкал его на это бессмысленное действие. А ведь, и в самом деле, кто знает – может, эти ребята и его сжечь захотят.

Прорезиненные существа мелко задрожали, а потом друг за другом постаскивали противогазы, и поверхность болота огласилась дружным хохотом.

– Ах-ха-ха, видали, мужики – спрятался. Вот, юморист!

Потом один крепкий мужик с багром, отсмеявшись, крикнул Максиму:

– Эй ты, давай к берегу. Нам Степан, староста здешний, про тебя сказал. Жечь не станем.

Максим выглянул из-за куста, и, не очень уверенно, спросил:

– Мне и самому в болоте сидеть не хочется. Только вы и меня поймите – люди горят, вы их палите, как мусор. Страшновато. И, кто вы, вообще такие?

Багорщик ответил сразу:

– Люди? Нет, это уже были не люди, а переносчики препоганейшей заразы. Причём, очень активно эту дрянь разносившие. Сам, наверное, успел заметить – не просто, ведь, искупаться в трясину полез. А мы кто такие… Про «Новый мир» слыхал что-нибудь?

Максим, едва заслышав о «Новом мире», позабыл о безопасности и желеобразной жиже, укрывающей дно, и бросился к берегу, расплёскивая затхлую воду по сторонам. Но он сумел добраться до твёрдой земли, даже не потеряв обувь в топкой грязи. Он сам не понимал, как ему это удалось, но на четвереньках выползая из трясины, не успев отдышаться, Максим обратился к тем, в чей лагерь так долго стремился попасть:

– Так, я же… Это… Я ведь, к вам…, - в какой-то момент, поняв, что не может, из-за волнения и одышки, составить из слов внятную фразу, Максим дрожащими пальцами расстегнул куртку. Разодрав подкладку, он вытащил кусок фанерки с полустёртым знаком в виде перекрещенных серпа, молота и ножа. Он вытянул перед собой этот деревянный прямоугольник, призванный служить пропуском в «Новый мир», билетом в светлое будущее.

Крепкий мужик с усталым лицом, взял фанерку из рук Максима. Перчатками из толстой прорезиненной ткани он вытер её от грязи, и внимательно рассмотрел со всех сторон. Потом передал табличку остальным, а сам протянул руку Максу, помог ему встать, и приветливо похлопал по плечу.

– Добро пожаловать в Новый мир, товарищ.

Глава 15 Новый мир, старые знакомые

Перед тем, как покинуть деревню, один из багорщиков, назвавшийся Иваном, забежал в дом старосты. Его не было минут пять, в течение которых все вынуждены были дышать гарью от догоравшего костра из мёртвых тел, сложенных во дворе. Вышел Иван с тугим свёртком в руках, и скорбным выражением на усталом лице. Свёрток он сунул в руки Максиму.