Рома Рама, Ин Инэма

Через четыре часа она проснулась, от свистка кипящего чайника, она встала, надела первую попавшуюся футболку и пошла на кухню.

Огурцов сидел за столом и пил кефир, его лицо выражало задумчивую спокойность. Он взглянул на футболку которая была на Инессе, футболка была сильно велика, и поэтому одно плечо вылезало из ворота.

– О... Привет, а тебе идёт моя футболка, особенно когда одно плечо вылезает из ворота. Надо будет запечатлеть этот вид на бумаге.

– У тебя есть томатный сок?
– Спросила Инесса.

– Посмотри в холодильнике.

Она открыла холодильник, но на белых полках лежало одно большое - ничего.

– Ты издеваешься!

– Давай стакан, я тебе кефирчика налью.

Чистых стаканов не оказалась, все стаканы лежали в мойке, но что примечательно, в мойке были только стаканы, никаких тарелок, ложек, вилок в ней не было.

– Ты что, дома ничего не ешь?

– Нет. Пью молоко, кефир, иногда с печеньками, иногда бананы покупаю, обедаю в столовой или у мамы.

– Мда...

– Ты посмотри, как ты живёшь, Рома, у тебя в ванной нет полотенца, твоя кровать похожа на свитое гнездо, одежда разбросана по всей квартире, не ешь ничего, не занимаешься спортом, у тебя полудохлый вид, синяки под глазами. Я допускаю, что тебя всё устраивает и тебе так нравится, но жизнь это не только твои картины и эти стены убогой квартиры. Так жить нельзя, нужно стремиться к лучшему и любить себя.

Рома ничего не отвечал, они сидели в тишине, и пили кефир, каждый, думая о своём.

– Мне пора, у меня спа в одиннадцать, спишемся, свидимся.

– Хорошо.

Инесса оделась и, словно бабочка выпорхнула на белый свет, Рома взглядом из окна проследил, как она такая лёгкая как пушинка прошла по двору и села в припаркованный Evoque.

Оставшись один, Рома пошёл в ванну, контрастный душ всегда спасал его от мученических воздействий похмельного синдрома, струи воды массировали голову, мышцы расслаблялись, а узкие стены прекрасно отражали звук. Один местный мудрец (живущий по соседству, в сорок седьмой квартире) научил его антипохмельной мантре, которую Рома запомнил и читал её хриплым голосом как шаман на капище, прекрасная акустика ванной комнаты придавала мантре особый мистический звук. Через полчаса этой процедуры мантра уже читалась неосознанно. Он не чувствовал, что на него льётся вода, он не осознавал, что произносит слова, он ощущал себя в другой реальности, это состояние изменённого сознания достигалось только в похмельном состоянии, хотя он много раз пробовал повторить это в трезвом рассудке, но достичь нужного результата не получалось.

В этом состоянии всё было легко и просто, весь мир с его страхами и заботами растворялся, всё то, что в реальности казалось таким сложным и непостижимым стало открытым и простым. Полусном полуявью.

Его фантазии перерастали в иллюзии, в одной из таких иллюзий он оказался в зале ожидания железнодорожного вокзала, видение было столь четким, что он мог разглядеть мельчайшие детали видимого, это было не просто сном, где пространство размыто, а время хаотично, это было как на яву. Рома искренне верил, что это необыкновенный дар, который он смог развить в себе, он думал, что его душа покидает тело и странствует в пространстве, но, к сожалению, он ошибался. Любой элементарно квалифицированный психиатр ему охотно бы объяснил, что это всего-навсего обычный трип вызванный влиянием алкоголя на нервную систему в совокупности с недосыпанием, а чрезмерное и частое употребление алкоголя привело бы вообще к галлюцинациям, что в народе именуется - "белочка". Но, слава богу, ему до галлюцинаций было ещё далеко, а находился он в подобии управляемого сна. В этом сне его заинтересовали две молодые девушки с чемоданами, шедшие по зданию вокзала. Он в доли секунды оценил их внешние данные спереди, затем переместился за их спины и просканировал вид сзади. Их ноги, и попки плотно обтягивала ткань, от интенсивной ходьбы ягодицы потрясывались в плавных перекатах, ножки шагали симметрично и звучным эхом был слышен звук каблуков, одним словом, - красота. Есть народное замечание, что бесконечно смотреть можно, как горит огонь, течёт река, к этому списку можно смело добавить и задний вид ходьбы особей женского пола (если конечно они обладают магическими данными). Девушки остановились перед табло, видимо, чтобы узнать, на каком пути стоит их поезд и продолжили путь дальше. Вот они подошли к нужному вагону и подали билеты проводнице, затем, тяжко пробираясь сквозь узкий проход плацкартного вагона, таща за собой чемоданы, они нашли свои места и стали обустраиваться согласно всем общепринятым ритуалам советско-российского общежития. Поезд Самара - Санкт Петербург отправился в путь, прорезая снежные просторы центральной России, прямо во мрак тёмного севера.

"Вот, что две красивые девушки будут делать в Питере?" - Размышлял Огурцов.

Они много чего могут делать в Питере, но именно эти две девушки с поезда направились в морской порт, где у причала стоял огромный круизный лайнер, подойдя, к которому они просто замерли от величия этой белой махины. Но ещё больше они были приятно шокированы, когда вошли в главный атриум лайнера, где всё сверкало позолотой и зеркалами.

Рома уже предвкушал все прелести предстоящего путешествия этих девушек, как неожиданно видение растворилось и он очнулся в своей ванне, в входную дверь квартиры настойчиво стучали, чем-то тяжёлым и, видимо, продолжалось это уже длительное время.

Рома в крайне недовольном расположении духа вышел из ванны, прокрутив все возможные варианты, он понял, что скорей всего в дверь ломится Крайман, от чего настроение ухудшилось ещё больше. Взглянув на мобильный, его догадка подтвердилась, Крайман звонил порядка ста раз.

В итоге он открыл дверь. Оправдываться перед Крайманом было неприятно и недопустимо, но в то же время было нестерпимое желание, как можно быстрее от него избавиться.

– Да, я понимаю, что времени мало, но Вы мне дали конкретные сроки и я о них помню, времени ещё предостаточно.

Крайман что-то кричал.

– Хотите чаю, Самуил Яковлевич? (Чая у Огурцова не было, был только недопитый кефир).

– Какой, в пизду чай, Рома, ты, что не понимаешь, что нам надо, как можно скорее выполнить работу.

– Завтра! Завтра я её закончу, а послезавтра будут готовы формы, даю Вам честное слово, всё будет в лучшем виде, я не подведу.

Кое-как спровадив Краймана, Рома вздохнул с облегчением, но возвращаться в ванну было уже бессмысленно, противный человек сделал своё дело.

Огурцов сел в кресло.

"... жизнь это не только твои картины и эти стены убогой квартиры" - Вспомнились ему слова Инессы.
– Она, конечно, права, жизнь это миг - здесь и сейчас, в котором присутствуют либо положительные эмоции, либо отрицательные, либо восхитительные, как у тех девчонок в атриуме лайнера. Если задуматься, то всё восхитительно у меня было в детстве, последние лет десять, пожалуй, я восхитился лишь, когда получил миллион за проданную картину от Инессы, и когда она появилась в новом образе, всё остальное это моменты отрицательных эмоций. Которые сменялись положительными, но они были положительными лишь только потому, что не было отрицательных, по сути, положительными они тоже не были. Бля... какие же мне мысли приходят на больную голову. Напрашивается вывод, что надо, что-то менять в этой жизни, причём прямо сейчас.

Ужасно хотелось вызвать Поповского и пойти в бар, но сдерживало обещание данное Крайману. Походив по квартире, он, видимо, принял какое-то важное решение. Оделся в приличную одежду, почистил ботинки, достал из-под матраца миллион рублей, завёрнутый в целлофановый пакет из пятёрочки, надел чёрное драповое пальто и вышел на улицу.

Улица ободрительно обвеяла лицо холодом, от принятого решения на душе стало очень легко, душа находилась в приподнятом настроении, Рома надел свои меховые наушники, включил на телефоне play и зашагал по улицам города в сторону центра. В наушниках звонкоголосая Алиса Воск пела "... я не хочу жить без неё, я закричу - это моё". Ленинград - Сумка.

Огурцов пришёл в офис инвестиционной кампании, где вчера проходила вечеринка.

В приёмной ему сказали подождать, ждать пришлось сорок минут, после чего его провели в кабинет Александровича.

Александрович сидел за столом и недоуменно смотрел на Огурцова. Начать разговор не решался ни тот, ни другой от чего возникла неловкая пауза.

– С чем пожаловали, молодой человек?
– Всёже первым начал Александрович.

– Знаете, я вчера общался с вашей сотрудницей Таней, она мне вкратце поведала о деятельности Вашего фонда.