Ромашка для Сурового Орка

— Тощая, — звучит надо мной недовольно, и я не сразу понимаю, что этот баритон с рычащими нотками принадлежит хозяину наглых конечностей.

Вердикт вынесен.

Я уже жду с облегчением, что меня отпустят, ведь по сравнению с Груни я и правда проигрываю.

Невысокая, стройная, тонкокостная, я хоть и обладаю вторым размером груди и достаточно крутыми бедрами, а всё равно на фоне орчанок и троллих выгляжу субтильно и неаппетитно.

Вот только орк, на чьих коленях я сижу, со мной явно не согласен.

— Ешь!

Не слово, приказ. Огромная зеленая ладонь подносит к моему рту внушительный ломоть мяса, а я ловлю на себе удивленный взгляд Лоры. Она зависает с накренившимся набок подносом неподалеку и не обращает внимания, что всё содержимое валится на пол.

Груни, стоящая на другом конце зала, качает головой, округлив при этом в ужасе глаза, а я не сразу понимаю, что это она так пытается донести до меня какую-то мысль.

В этот момент пальцы орка раздвигают мою челюсть и суют мне в рот кусок мяса, который мне приходится жевать.

Зал неожиданно взрывается оглушительным ревом. Я дергаюсь и оказываюсь лежащей на огромном теле орка, который еще больше наглеет и с довольным урчанием лапает мою грудь.

— Что вы себе позволяете? — опомнившись, пищу я, а затем резко оказываюсь вздернутой попкой кверху, вниз головой.

Этот зеленокожий варвар вскидывает меня на свое плечо и, как какую-то добычу, под улюлюканье остальных сородичей несет меня на второй этаж. В комнаты, которые посетители оккупируют для постельных утех.

Глава 2

— Помогите! — кричу я, но из-за страха и кома в горле мой голос больше похож на сипение, которое теряется в гуле орочьих басов.

А вот орк, который меня несет, явно слышит мой писк. Хлопает своей огромной лапищей по моим ягодицам, сжимает их и явно урчит, судя по дребезжанию грудной клетки.

— В постели кричать будешь, женщина!

Не уверена, что правильно расслышала его слова, но посыл именно такой.

Мое сердце колотится птичкой в клетке, стучит заполошно о ребра, а сама я с трудом соображаю. Вся кровь приливает к голове из-за неудобной позы, из которой никак не вырваться, и всё, что я могу, это упереться ладонями об твердые ягодицы орка и слегка приподнять голову.

Фиора зажата между двумя спутниками этого дикаря, те глядят на нее плотоядно, не позволяя убежать, а вот Груни и Лора потрясенно смотрят нам вслед.

Друза нигде не видно, и я чертыхаюсь, злясь на тролля, что его всегда нет в самый ответственный момент.

— Помогите! — истошно кричу я снова, но орки вдруг начинают стучать пивными кружками об стол, создавая целую какофонию звуков, так что мой вопль теряется, и я быстро осознаю, что никто помогать мне не собирается.

Орк тем временем поднимается на второй этаж и уверенно дергает ручки дверей. Натыкаясь на закрытые комнаты, недовольно рычит от нетерпения, и у меня в груди расцветает надежда.

Он ведь не знает, что двери может открыть только Друз, а он слово дал, что заставлять меня и Фиору ублажать посетителей не станет.

Мысли начинают неохотно ворочаться, и я вовремя замечаю вторую лестницу, предназначенную для персонала. Раньше ей пользоваться мне не доводилось, так как я категорически против дополнительной работы на втором этаже, но сейчас это моя последняя надежда спасти свою честь.

Пока орк отвлекается и ищет свободную комнату для утех, я, воспользовавшись моментом, открываю рот и изо всех сил кусаю мелькающую перед глазами задницу.

Вот только в моменте забываю, что мускулы у него даже в этом месте крепче, чем мои зубы.

Челюсть сводит от боли, из глаз летят искры, и я даже не сразу чувствую, как тяжелеет на моем бедре ладонь орка.

А затем он демонстрирует, что я зря его недооценила.

Орк ударом ноги выбивает одну из дверей. Пригнувшись, входит внутрь чистой комнаты, и это единственное, что вызывает у меня облегчение.

Сегодня утром уборка была обязанностью Лоры, а она та еще чистоплюйка, на грязных простынях кувыркаться бы не стала.

Вопреки моим ожиданиям, орк бережно кладет меня спиной на кровать, а затем совершает ошибку. Отворачивается, чтобы приставить дверь обратно к косяку, чтобы создать видимость уединения.

Я же спешно сползаю с траходрома, который занимает едва ли не половину комнаты, и бочком продвигаюсь к выходу, надеясь, что сумею ускользнуть от орка, пока он занят.

Орки считаются довольно неповоротливыми по сравнению с эльфами и людьми, но конкретно этот массивный образчик орочьего племени ничего не упускает из виду. Проворно хватает меня за талию, стоит мне попытаться сбежать мимо него в коридор, приподнимает меня и сексуально порыкивает, прижимая спиной к своей груди.

Попкой я чувствую, как твердеет его пах, и краснею, судорожно хватая ртом воздух.

Работа в таверне не предполагает наивности, так что я знаю, как размножаются и животные, и люди, и нелюди, а всё равно оказываюсь не готова к тому, что так уверенно прижимается к моим ягодицам.

— Эт-то ч-что? Ор-ружие? — спрашиваю я с надеждой, заикаясь от испуга.

Пульс рвано стучит, к горлу подкатывает ком, а вдоль позвоночника проходит такая дрожь, что мое тело буквально колотит.

— О да, — рычит довольно орк, наклоняясь к моему уху и опаляя кожу жаром своего дыхания. — Дубина стоит.

Сглатываю, услышав, как рвано и грубо он говорит.

Его язык проходится по моей шее, и я вздрагиваю.

В животе что-то сладко ухает, но я мысленно даю себе затрещину.

Орк предупреждающе рычит, когда я дергаюсь. И я, парализованная страхом и каким-то непрошенным смущением, утихаю и даже не пытаюсь вырваться, когда он легко, будто я ничего не вешу, как игрушку разворачивает меня к себе лицом.

Его руки — огромные, зеленые, горячие, мозолистые — обхватывают меня за бедра, затем сжимаются чуть выше, на талии. Грудь едва не касается его обнаженного торса, от которого пахнет дымом, кожей и чем-то звериным, мужественным до безумия.

Его зрачки расширены, взгляд цепкий, прожигающий насквозь.

— Аппетитная. Моя! — скалится орк, опустив взгляд, и жадно мнет мою грудь.

А я даже не сопротивляюсь, на удивление, словно на меня напало оцепенение. Позволяю этому варвару трогать сокровенное и жадно урчать, роняя слюну на мое тело, которое его явно возбуждает, вон как тяжело пыхтит.

Но больше всего меня удивляет не это. А моя собственная реакция.

Взгляд плывет, расфокусировывается, а тело становится ватным, нехотя мне подчиняется. Тянется к этому дикарю, словно он единственный источник воды в пустыне, а я умираю от жажды после нескольких дней скитаний.