Ромашка для Сурового Орка

Лицо орка вдруг искажается от напряжения, становится таким же устрашающим и звериным, как в таверне. Даже слова он выговаривает, коверкая, но мой разум интерпретирует их по-своему.

— Прими меня своим защитником, лашими. Скажи мне да.

Глава 7

— Прими меня своим защитником, лашими. Скажи мне да.

Я тяжело и часто дышу, прикусываю губу до крови, но упрямо мотаю головой из стороны в сторону.

Несмотря на явственные желания тела, я не могу поддаться мимолетному соблазну и лишиться невинности с тем, кого знаю всего ничего. И пусть этот орк пока проявлял ко мне только благородство, даже сумел побороть возбуждающий дурман и не взять меня силой, страх близости во мне всё еще силен.

Лапы Иргкхана хватают меня за бедра и приподнимают так, что наши лица оказываются на одном уровне. Он даже не запыхался, дышит ровно и размеренно, словно мой вес для него — пушинка.

— Я заставлю тебя изменить свое мнение, женщина, — шепчет он мне прямо в губы и водит кончиком носа по моему.

Я краснею, но не отодвигаюсь, чувствуя, как под моими ладонями бьется его ускорившееся сердце. Так обычно бьется мое от восторга или страха. Но последнее вряд ли можно соотнести с этим орком. Он, я думаю, почти ничего в этой жизни не боится.

Невольно вожу носом и принюхиваюсь, ощущая, как в легкие заполняет аромат можжевельника, который исходит от орка. Приятный и будоражащий, от него всё внутри сводит сладким томлением и звенит от напряжения, и я снова мотаю головой. Пытаюсь сбросить наваждение и с подозрением прищуриваюсь, глядя на орка.

— Что это за запах? Разновидность дурмана?

— Мой естественный аромат, лашими. Мы выбираем себе пару по запаху, так что мой для тебя, как и твой для меня — нечто наподобие возбуждающего дурмана.

— Я не хочу этого, — почти хнычу, ощущая, как контроль ослабевает, перед глазами плывет, а тело расслабляется, позволяя орку обнимать себя крепче и откровеннее.

— Это наша природа, — упрямо покачав головой, мрачно выдает орк, но в этот момент на него светит солнце, и я не могу разглядеть выражение его глаз. Для меня остается загадкой, что он по этому поводу думает и как на самом деле относится, но эта пауза дает мне передышку.

Я моргаю и ненадолго задерживаю дыхание. Отворачиваюсь и вдыхаю, когда мне в лицо бьет ветер.

— Я хочу привести себя в порядок и помыться, — говорю я, отталкиваясь ладонями от грудной клетки орка, и он, к счастью, в этот раз меня слушает.

— Я принесу полотенце, мыльные принадлежности и твои вещи, лашими. Ничего не бойся, я рядом.

Последнее он произносит с ощутимой угрозой, но не в мою сторону, а в отношении тех смертников, которые рискнут потревожить мой покой.

Иргкхан даже оглядывается по сторонам, особо вглядываясь в водную гладь, выискивая опасности, да так хищно, что меня охватывает озноб.

— Вещи чужих женщин я носить не буду! — выпаливаю, разозлившись только от одной мысли о том, что какая-то из орчанок, с которой он спал, поделится со мной одеждой.

— Мои сотники забрали твой немногочисленный скарб из того дилижанса, лашими. Если будешь хорошей послушной девочкой и не станешь бежать, пока меня не будет, я верну тебе всё в целости и сохранности.

Иргкхан хитровато посматривает на меня, отчего его глаза на солнце блестят сильнее, а я сглатываю, отводя взгляд. Он будто мысли мои читает, зная, о чем я уже успела подумать в свое голове.

— Бежать некуда, лашими. Вокруг только орки, а пересечь на своих двоих полноводную бурную реку ты не сможешь. Слишком сильное течение, которое даже орк с трудом способен преодолеть. В лучшем случае, тебя вынесет к скалистым берегам ниже по течению, изрядно покоцанную, в худшем — размозжит голову о камни.

Перспектива вырисовывается пугающая, и я снова оглядываюсь на реку позади себя. В излучине у поймы слабый напор течения, позволяющий искупаться, а если я даже рискну проплыть дальше, поперек реки, и правда рискую остаться в этих водах на веки вечные.

— Я никуда не сбегу. Обещаю, — последнее добавляю хриплым тоном и удостаиваюсь размашистого кивка орка.

Он стоит напротив, крупный, как скала, широко расставив ноги, и скрещивает мускулистые руки на груди, глядя на меня при этом как-то странно.

— Не обмани мое доверие, лашими. Преданное однажды, его уже не восстановить.

Иргкхан еще пару секунд буравит меня взглядом, затем резко разворачивается и скрывается в недрах пышных крон. Я же остаюсь стоять как замороженная и гляжу ему вслед.

Ловлю себя на бесстыдном осмотре крепких мужских ягодиц в тонких штанах, плавно переходящих в длинные, не менее мощные ноги.

Наваждение проходит, когда орк исчезает из поля моего зрения.

Тугая струна напряжения отпускает мое сердце, и я ненадолго выдыхаю, наслаждаясь временной иллюзорной свободой.

Поколебавшись, я всё же раздеваюсь до нижней белой сорочки и медленно захожу в воду.

На удивление, в излучине она теплая, словно этот уголок был создан свыше именно для купания, а мое тело продрогло и ослабло, так что мышцы скручиваются от удовольствия, когда теплая вода касается каждого ноющего участка тела.

Я нежусь, с охотой ныряя под воду, и отфыркиваюсь каждый раз, когда волосы мокрой волной облепляют лицо. Зачесав их назад, ложусь на спину и дрейфую спокойно на волнах, пока не слышу вдруг всплеск воды.

Кто-то нырнул неподалеку от меня, и я настороженно встаю на ноги, разглядывая прозрачную водную гладь в поисках опасности. Пока буквально в двух метрах от меня не появляется голова Иргкхана.

Он поднимается во весь свой немалый рост, и я как никогда отчетливее ощущаю, какой он крупный и большой. Скольжу невольно взглядом вниз, к его паху, и снова густо краснею.

— Иди ко мне, девочка моя, — звучит хриплый мужской голос, а затем он одним движением сокращает между нами расстояние.

Касается моих ключиц и скользит ниже, к горошинкам сосков, которые превращаются в твердые бусины из-за холода, не иначе.

Я цепенею, пока он нагло изучает мое тело, продвигаясь всё ниже и ниже, пока не трогает средоточие моей женственности.

Слегка раскрывает лепестки и трет их снизу вверх и обратно, отчего я сипло выдыхаю, беспомощно впиваясь ногтями в предплечья орка.