Россия и становление сербской государственности, 1812–1856
Шрифт:
Постоянное вмешательство России во внешнюю и внутреннюю политику Сербии не способствовало улучшению уже достаточно испорченных к тому времени русско-сербских отношений. Было очевидно, что российскому кабинету все труднее удерживать княжество в сфере своего влияния. Сербия, появившаяся на европейской политической арене благодаря русской помощи, все больше отдалялась от державы-покровительницы. Этот несомненный факт нельзя рассматривать лишь как проявление глубокой неблагодарности всего сербского народа. В то же время нельзя назвать причиной расхождения двух стран лишь «грубые методы» дипломатического давления России на сербское правительство. Главная причина лежит в различии национальных интересов двух государств, которое проявилось в данное время со всей очевидностью. Это различие обусловило окончание эпохи «покровительства», взаимоотношений ведущего и ведомого со всеми вытекающими отсюда конфликтами. Для России Сербия по-прежнему представляла собой регион высокой геополитической заинтересованности, в котором она хотела бы удержаться любыми способами. Но Сербия, точнее, ее правящая верхушка, встав на путь самостоятельного развития, избрала другие ориентиры для своей внешней и внутренней политики, нежели те, которые могла ей предложить покровительствующая держава. Сербское правительство предпочло более притягательную для него модель развития, усваивая западноевропейские либеральные общественно-политические идеи. Самодержавно-крепостническая Россия не могла конкурировать с ведущими
Глава IV. Конец эпохи «покровительства»
1. Сербия и революционные события в Воеводине 1848–1849 гг.
Революционные события 1848–1849 гг. почти не захватили владений Османской империи: исключение составила лишь Валахия. Они не оказали значительного влияния и на Сербское княжество. Более того, объективно Сербия была вовлечена в подавление Венгерской революции, выступив при этом союзницей держав, признанных новой внешнеполитической доктриной неприятелями княжества, – Австрии и России. Этот на первый взгляд парадоксальный расклад политических сил явился следствием стремления сербского народа прийти на помощь своим единоплеменникам – сербам Воеводины, проживавшим на юге Австрийской империи в составе Венгерского королевства.
Начавшаяся в Австрии революция ускорила развитие либеральных настроений в княжестве, которые особенно ярко проявлялись в рядах учащейся молодежи. Определенное влияние на рост этих настроений оказали молодые сербы, получившие образование во Франции и Германии. К этому времени во французской столице находилась значительная группа учащихся из Сербии, часть из которых в 1848 г. присоединилась к парижскому Славянскому обществу, состоявшему в основном из польских эмигрантов [468] . На протяжении 40-х гг. XIX в. польские эмигранты имели большое влияние на формирование политических взглядов сербского общества. В 1843 г. А. Чарторыйский писал Александру Карагеоргиевичу: «Сербия и Польша имеют одинаковые интересы и известных врагов», имея в виду под государственными интересами национальную независимость, а под врагами – все тех же Австрию и Россию [469] . Лидер польской эмиграции искусно подталкивал сербское руководство к разрыву с Россией, в то время как сербский народ в целом был не готов сменить свои внешнеполитические симпатии, вслед за руководством княжества.
468
Дурковић-Jакшић Л. Сарадња jугословена и пољака у Паризу 1848–1849 године. Београд, 1972. С. 242.
469
Дурковић-Jакшић Л. Сарадња jугословена и пољака у Паризу 1848–1849 године. Београд, 1972. С. 193.
На волне антиавстрийских настроений в стране началось движение против сербов-австрийцев, занимавших места в правительстве, открыто выдвигались требования «удаления швабов» [470] . По этой причине в отставку ушел министр просвещения А. Янкович, на место которого был назначен русофил С. С. Тенка. В ночь с 12 на 13 марта 1848 г. по Белграду были расклеены прокламации революционного содержания. Следствием этого стал созыв специального Совета, обсуждавшего вопрос необходимости проведения реформ в Сербии. Уровень понимания этих реформ продемонстрировал выступивший на Совете секретарь белградской полиции Вукайлович, который обобщил настроения определенной части общества и их отношение к требованию расширения демократических свобод. Он заявил, что Сербии не за что бороться, поскольку она всего уже добилась: «Сербия обладает всеми свободами, за которые сейчас восстала Западная Европа; в своей народной скупщине Сербия имеет свой парламент; всякий серб может свободно носить оружие за поясом, у Сербии есть своя народная гвардия, а кто умеет писать, тот найдет и свободную печать» [471] .
470
Страњаковић Д. Влада уставобрањитеља. 1842–1853. Београд, 1932. С. 110.
471
Страњаковић Д. Влада уставобрањитеља. 1842–1853. Београд, 1932. С. 111.
14 апреля 1848 г. сербская община в городе Сремски Карловци выдвинула требование об образовании Сербской Воеводины, куда вошли бы Баранья, Бачка, Банат и Срем. Сербская Воеводина выражала желание заключить политический союз с Триединым королевством (куда входили Хорватия, Славония и Далмация), что отвечало интересам Сербского княжества, поскольку такой союз способствовал консолидации южнославянских народов [472] . На Майской скупщине 1848 г. представители сербской общины провозгласили карловицкого митрополита Иосифа Раячича патриархом, а Стефана Шупликаца – воеводой. Во главе избранного правительства (Главного Одбора) встал Дж. Стратимирович. Скупщина объявила о политической самостоятельности Воеводины, входящей в состав Венгерского королевства. В 1847 г. венгерский парламент объявил венгерский язык официальным. Весной 1848 г. делегация сербов передала лидеру венгерских повстанцев Л. Кошуту петицию с просьбой признать равноправное существование сербского языка и сербской нации в королевстве. Кошут отказал, не пойдя навстречу пожеланиям сербов пользоваться своим языком в школах и местной сербской администрации [473] . Венгрия была не готова признать выделение Воеводины в самостоятельную политическую единицу и не приветствовала ее соединение с Хорватией. Венгерский палатин объявил решения Майской скупщины недействительными, и 10 июня войска под командованием генерала Храбровского совершили нападение на Сремски Карловци.
472
Освободительное движение народов Австрийской империи. М., 1980. С. 433.
473
На путях к Югославии: за и против. М. 1997. С. 39.
Александр Карагеоргиевич и сербское правительство поддержали требования воеводинских сербов. Гарашанин высказался за оказание им материальной и военной помощи. Существовала и оппозиция этому мнению – к ней принадлежал Вучич, но его голос терялся в общем хоре поддержки «братьев». Патриарх Раячич обратился к князю за помощью. И она не заставила себя ждать – в Воеводину пошли деньги, оружие, амуниция и войска. Вся помощь из Сербии оформлялась как действия добровольческих отрядов и организаций. Формально официальный Белград не предпринял конкретных шагов поддержки,
оставшись сторонним наблюдателем конфликта на своих северных границах.Европейские державы не были заинтересованы в какой-либо причастности Сербского княжества к революционным выступлениям. Франция возражала против оказания помощи австрийским сербам, поскольку этот шаг мог привести к непредсказуемым последствиям для стабильности Османской империи. Французский консул доносил в Париж: «Я верю, что сербское правительство активно готовится к войне против Турции. Помощь, которую оно послало сербам в Австрию, не только братская помощь, но в то же время и подготовка к войне против Турции за свою независимость» [474] . Кроме того, поддержка австрийских сербов могла послужить сигналом к объединению всех южнославянских народов и началу совместных действий против угнетателей.
474
Цит. по: Страњаковић Д. Влада уставобрањитеља. С. 117.
Россия, безусловно, также была заинтересована в сохранении мира и порядка в Сербии. Это традиционное пожелание должен был довести до сведения сербского правительства специальный чиновник Министерства иностранных дел Соколов.
Османские власти, со своей стороны, не поощряли вмешательства Сербии в австрийские дела. Их не могла не насторожить практическая консолидация славянских сил, выходящая за рамки теоретических построений. К тому же их пугало неизбежное усиление роли России в организации возможного общеславянского движения. Когда стало ясно, что революционные события не перекинутся на Сербию, Порта нашла возможным поощрить миролюбивые действия Александра Карагеоргиевича и присвоила ему высшее военное звание – мушира османской армии [475] .
475
Шеремет В. И. Революции 1848–1849 гг. и Османская империя // Революции и реформы на Балканах. М., 1994. С. 25.
Таким образом, Сербское княжество оказалось в фокусе пристального внимания всех ведущих европейских держав, которым было небезразлично поведение сербского правительства. Вышедшая в 1848 г. статья Е. Груича «Обзор государства» соответствовала настроениям либеральных кругов княжества. В ней автор писал: «Народ наш не свободен ни во внутренней, ни во внешней политике. Во внешней – потому что платит Турции харач. Во внутренней – потому что… он лишь средство, которое то одно, то другое (государство. – Е. К.) употребляет со своей целью» [476] . Сложившаяся вокруг Сербии ситуация проиллюстрировала это высказывание наилучшим образом: в условиях революционного кризиса все заинтересованные державы сходились во мнении о необходимости поддержания спокойствия в княжестве.
476
Цит. по: Jакшић Г., Страњаковић Д. Срби jа од 1813 до 1858 године. Београд, 1935. С. 115.
Вооруженное выступление австрийских сербов в Воеводине носило национальный характер и было направлено исключительно против венгров. Поскольку официальная политика княжества не предполагала вмешательства в конфликт, Гарашанин делал ставку на помощь добровольческих отрядов. Он возлагал большие надежды на воеводинских сербов, поскольку сами обстоятельства революции должны были сопутствовать их успеху. К тому же один из планов всесербского объединения предполагал присоединение Воеводины к Сербии [477] . Сербское население этого края составляло в то время около 500 тысяч человек; в Хорватии сербов было 300 тысяч, а в Далмации – 200 тысяч. Всего в Воеводине и Триедином королевстве насчитывалось до миллиона сербов [478] .
477
Цит. по: Jакшић Г., Страњаковић Д. Срби jа од 1813 до 1858 године. Београд, 1935. С. 133.
478
Чуркина И. В. Михаил Федорович Раевский и его записки о национальном движении южных славян в 1848–1849 гг. // Революции и реформы на Балканах. М., 1994. С. 75.
На помощь австрийским «братьям» из княжества были посланы несколько отрядов, крупнейшим из которых был отряд под командованием С. Кничанина – бывшего члена Совета. Кроме этого достаточно крупного подразделения имелись более мелкие, их возглавляли Б. Джорджевич, капитан Андрошович, майор С. Йованович, Козелец, П. Гудович, П. Маркович, Р. Петрович, Т. Иванович и др. [479] Кничанин не стоял во главе всего войска из Сербии, ему принадлежал крупнейший отряд (по разным оценкам от 2 до 12 тысяч человек). Со временем все эти отряды превратились в южноавстрийское войско, получавшее жалованье из военной австрийской кассы. Кроме того, сербское правительство оказало воеводинцам материальную поддержку в размере 20 червонных, князь Александр от себя лично пожертвовал еще 12 тысяч флоринов [480] . Было передано также достаточное количество пороха, свинца, около 2–3 тысяч единиц огнестрельного оружия. В то же время Россия подарила Сербии 3 тысяч ружей и еще 7 тысяч продала по фабричной цене. Для его получения в Россию выехал Ненадович [481] . М. Экмечич прямо связывает военные действия в Австрии и присылку русского оружия в Сербию – он считает, что это была хорошо спланированная операция по подавлению венгерского восстания, где Белград выполнял роль посредника [482] . Конечно, совпадение этих событий во времени наводит прежде всего именно на такое предположение. Однако можно высказать и другую точку зрения: во-первых, передача оружия сербам готовилась давно, еще до венгерского восстания; во-вторых, принимая во внимание осторожную позицию российских властей, всегда очень неодобрительно смотревших на самостоятельные действия балканских славян, трудно предположить, что в данном случае они нарушили свое правило и выступили поставщиками оружия для «бунтовщиков».
479
Ристић J. Спољашни односи Срби jе нови jега времена. Књ. 1. Београд, 1887. С. 51–52.
480
Чуркина И. В. Михаил Федорович Раевский… С. 69.
481
Страњаковић Д. Влада уставобрањитеља. С. 122.
482
Экмечич М. Россия и народные движения на Балканах в 1848 г. // Национальное возрождение балканских народов в первой половине XIX века и Россия. М., 1992. С. 171.