Роза ветров

Его ожидала машина - вишнёвого цвета минивэн, мало чем отличающийся от своих собратьев на улицах города. Федор бы и сам не обратил внимание на такой транспорт. Злодейские машины все же не должны так безобидно выглядеть.

Окружившие его люди тоже не были похожи на злодеев. Скорее на молчаливых, деловитых и спешащих по своим делам. Тех самых, которым ни до чего нет дела. Самый опасный вид.

Людей в салоне – кроме него самого – было еще трое. Они не держали на виду оружия, они не переговаривались по рации, не перебрасывались какими-то непонятными словечками, над которыми они втроем могли бы похихикать, пользуясь его, Федора Достоевского, неосведомленностью. Но – и теперь он очень хорошо это знал – опаснее всего именно те люди, кто не держат оружие под рукой, а кто в состоянии использовать все, что угодно, в качестве этого самого оружия – вне зависимости, что ему там под руку попадается.

Ехали они – как ему показалось – очень долго. Добрались до части города, в которой он никогда не бывал – вдоль дороги здесь тянулись бесконечные бетонные заборы, какие-то одинакового вида панельные коробки домов и вывески, сообщающие, что здесь находится склад пищевых концентратов или оптовая продажа метизов. Перед одним из этих белесых, выступающих из снега, подобно его же собрату, заборов, а точнее перед железными облезлыми воротами, минивэн притормозил, плавно развернулся – очевидно, на хорошей резине – и вкатил во двор. Там, не сбавляя хода, сразу нырнул по пандусу на подземный этаж, стало темно, и Федор опасался крутить головой, чтобы ненароком не вызвать недовольство своих сопровождающих.

Авто остановилось, люди вышли, и Федор последовал за ними. Его провели по коридору, освещенному забранными под одинаковые, казенного вида, плафоны, лампами дневного света, к крашеной в красный двери. Федор понял, что на этом сопровождение передает инициативу в его руки – троица незнакомцев как по команде развернулась и зашагала прочь, не оставляя ему альтернатив.

Он постучал и вошел.

*******************

Он ожидал увидеть много чего. Какого-нибудь дона Корлеоне, утопающего в роскошном кресле с котом на коленях. Отморозка с глазами мистера Смита и столь же оживленным, как у этого достойного персонажа, лицом. Надменного, держащегося с апломбом принца варваров, ферта в дорогущем костюме… Чего он не ожидал – так это споткнуться об игрушечную машинку.

Опустив взгляд, Федор увидел на полу прекрасную миниатюрную сборную модель красного кабриолета – он не настолько разбирался в машинах, чтобы на глаз определить, что это за марка. Машинка, несомненно, покрашенная вручную из аэрографа, отливала лаковым блеском в тусклом желтоватом освещении. Изящная и такая же безупречная, как маникюр телеведущей. Федор сначала хотел было поднять игрушку и даже стал уже нагибаться за ней, но вовремя проснувшийся здравый смысл охладил его порыв. Впрочем, из сумрака донеслось:

– Нет, правильно-правильно, давай ее сюда!..

Федор все же поднял красный кабриолет – игрушка оказалась увесистой и действительно очень красивой. Он бы в детстве просто умер от зависти, увидев такую – и пошел на голос. Перейдя из одного пятна мутного света в другой, он увидел мало впечатляющую картину. Помещение, судя по всему, было прежде складом. У него имелись бетонные стены и пол, и кое-где с потолка еще свешивались строительные зажимы и крючья – впрочем, слишком высоко, чтобы кому-то повредить или напугать. Да и выглядели они заброшенными. Зато тут была немногочисленная мебель – пара обитых плюшем низеньких табуреточек, вокруг которых располагалась целая батарея разномастных и одинаково великолепных автомобильных сокровищ. Часть выстроилась ровной шеренгой, будто на парковке, но большинство игрушек выглядели так, словно ими забавлялся капризный ребенок, который сбежал, едва лишь ему прискучило.

– Нравится?
– продолжил тот же голос. Откуда-то сбоку вышел, на ходу протирая очередную машинку (то была дивная белая «ланчия») обшлагом рукава, человек. Даже человечек – Федор мог бы поклясться, что незнакомец уступает ему в росте, а ведь всю школу Федор простоял на физкультурном построении предпоследним… Человечек был рыжим – не как Наполеон, не жизнерадостной медью, а ярко-кирпичным - и подвижным, чем-то неуловимо напоминая тот типаж заокеанских комиков, которые вроде бы ничего особенного не говорят, но зал помирает от смеха. Наряжен человечек был в красный костюм, удивительно шедший его кирпичной шевелюре.

– Они милашки, - продолжил он, улыбаясь и посматривая на прибывшего. Федор сглотнул и кивнул – он мог согласиться, не покривив тут душой. Игрушки и верно были хороши.

– Однажды, - продолжил рыжий человечек, проходя мимо гостя к своим машинкам, - я решил, что они недостаточно аккуратно выглядят, и заставил своего гарда протирать каждую модель замшевой тряпочкой. Три дня он старался, бедняга, а потом все же свалился и заснул. И разбил, можешь себе вообразить, при падении лобовое стекло лимонной «шевроле» образца 58-го года. Уж мне поверь, я любил ее как родную… - он вздохнул, очевидно, отдавая память лимонной машинке. – Конечно, - продолжил он, - сам понимаешь, после того случая пришлось искать нового гарда. А когда я нашел – пришлось еще велеть им убрать того, первого – все же, он пятый день на полу лежал, не комильфо…

Федор продолжал молчать, поедая фигуру в красном костюме глазами.

– Так к чему я все это, - продолжал тот, опускаясь на одну из скамеечек. – Я не люблю, когда люди ломают мои вещи. М?

Он пытливо взглянул на Федора.

– Ну, не молчи! – подбодрил он. – Давай, скажи мне что-нибудь. Например: «Да, Том». Или: «Нет, Том».

– Тебя зовут Том?.. – сам от себя не ожидая, переспросил Федор.

– А что? – склонил к плечу голову тот насмешливо.
– Думаешь, это имя мне не идет?

– Как Волдеморта.

– Я так и думал, что ты романтик, - Том запустил белую «ланчию» куда-то в сторону, и она, сверкнув хромовыми деталями, скрылась в сумраке. – Смерть, бессмертие – такие абстрактные понятия! – он взмахнул маленькой ручкой.
– Чем думать о них – лучше подумай о настоящем. Если подумать о нем недостаточно хорошо, смерть (или бессмертие, окей) могут наступить куда раньше, нежели ты рассчитывал. Идем-ка, - он поднялся и поманил гостя за собой. – Думается мне, есть кое-что, что тебе надо…

Он не договорил – рядом раздался чиркающий звук и почти сразу за ним - грохот.

– Макс!!! – немедленно обернулся в ту сторону Том. – Слепая тетеря, ты опять наступил на одну из моих малышек! Молись, чтобы она была цела!

Из темноты не раздалось ни слова. Макс, кто бы он ни был, очевидно, или лежал без сознания, или торопливо изучал последствия своего неумения видеть в темноте.

Потеряв интерес к источнику шума, Том сделал жест следовать за ним – и вывел Федора в боковой коридор. По одной его стороне на равных промежутках чередовались двери. Пройдя мимо первой же, Федор увидел, что там никого нет, но есть вещи, будто человек недавно вышел.

– Тут жил Витек, – кивнул на дверь Том. – Наш корсиканец переломал ему по одному пальцы, пока тот был связан и беззащитен, можешь себе вообразить? Витя очень кричал. Даже плакал, просил, обещал. Но знаешь, когда этот рыжий войдет в раж, его уже ничем не остановить…

========== Часть 5 ==========

– Зачем он это сделал?.. – помертвевшими губами выговорил Федор, теперь застывший перед дверью, как приклеенный.

– Затем, что я ему заплатил за это, - пожал плечами Том.
– Ему платят деньги – он делает, что скажут, улавливаешь концепт? Вот тут, - он потянул гостя дальше.
– Тут у нас жил Саня. Бедняга, Жук сломал ему позвоночник, и он потом протянул еще пару дней. Ползал тут по полу. Все просил добить. Но Жук у нас парень дисциплинированный: я распорядился ему стоять тут на карауле, он и стоял… Идем, идем. Вон там у нас одно время жила Алиса. Милая девочка. Когда ее в четвертый раз повели топить…