Рождение городской легенды

Иногда среди них мелькал и Каэдэ. И тогда я удивлялся, видя его бодрым и полным жизни на занятиях.

Он каждый раз звал меня с собой. Уговаривал всеми силами, но я отказывался, предпочитал этим сомнительным развлечением проверенные — чтение, например.

А через какое-то время я окончил школу, поступил в колледж. Все так пугающе менялось в жизни. Неизменным был только этот клуб в доме напротив. Почти неизменным. Разве что иногда я стал замечать молодого человека, одиноко ошивавшегося возле клуба в нерабочее время. Он приходил днем, часа в четыре. Решительно дергал на себя дверь, зачем-то без интереса оглядывался по сторонам, стучал носками ботинок по бетонному крылечку, чтобы стряхнуть осеннюю грязь, заходил в темноту дверного проема и исчезал. На самом деле исчезал.

Я все пытался уследить, когда же юноша уходит. Но мои старания проходили впустую. В какой-то момент от этой навязчивой идеи я даже стал мучиться бессонницей. Я сидел в кровати, смотрел на едва различимые в темноте часы и боролся с желанием встать и подойти к окну. Бороться удавалось не всегда, и порой я просиживал на подоконнике не по одному часу, пока не засыпал прямо там, облокотившись на холодное стекло.

Когда я рассказал об этой странной истории Каэдэ, он рассмеялся. Я в тот момент ужасно обиделся. Мне стоило таких огромных усилий ему все сказать, ведь я не знал, как он поймет, как среагирует, что скажет. А он рассмеялся. Но тут же объяснил, что хорошо знает этого таинственного незнакомца, не дающего мне покоя.

Позже Нанахоши, сын владельца клуба, тоже влился в нашу компанию. Он занял особое место, играл важную роль - он был нашей совестью. Заносчивый и эгоистичный, он, тем не менее, умел вовремя осадить парней, дать понять, что пора остановиться в своих выходках, уйти в тень.

И в тот вечер, сидя на моей кухне, Каэдэ вспомнил именно этот случай.

— Нет, я не ищу нового парня в наш скромный «коллектив», — заверил я, даже не допуская мысли, что могу и ошибаться. — Я помню наш с тобой уговор…

— Тогда… — Каэдэ взмахнул рукой, прося продолжить пояснения.

— Тут другая проблема…

Но закончить я не успел, из-за холодильника с тихим шуршанием почти что выполз Зэт, сонный и еле держащийся на ногах. Не знаю, чего он хотел, попить, стащить еще пачку печенья или найти меня. Встретившись взглядом с выглянувшим из-за холодильника с другой стороны Каэдэ, он в ужасе распахнул глаза, пошатнувшись в сторону стенки и, держась за нее, родимую, торопливо ретировался.

— Брат, что ли? — все еще глядя на медленно прикрывшуюся за ним дверь, спросил меня друг.

— Да, близнец, — сквозь сжатые зубы с сарказмом процедил я, — похожи, правда?

— Ну, теткин сын, — пояснил свое предположение Каэдэ, пожав одним плечом. — А кто ж тогда?..

Я подождал, пока он снова повернется ко мне, медленно выдохнул и сказал, наконец:

— Та самая проблема.

— Вот тут я совершенно не понял. Так что быстро объясняй, пока я не надумал…

Надумать Каэдэ мог. Я не сомневался. Иногда мне вообще казалось, что это он сочиняет все наши городские сплетни. Поэтому я поторопился рассказать мужчине, что случилось на самом деле. Он слушал молча, даже не двигаясь, только брови приподнял, как будто не зная, верить ли. Поверил.

— И что ты с ним делать собираешься?

— По этому поводу я и хочу посоветоваться… Как думаешь, может быть у него амнезия или что-то в этом роде?

— Я не врач, Мамо, тут специалист должен помогать.

Специалист может только сказать мне, помнит парень или нет. А что мне с ним делать дальше? Если у него амнезия? На самом деле?

— А тебе-то что? Пусть придет в себя, раз все так плохо. А потом пускай шагает, куда глаза глядят.

— Ты серьезно? — с легким разочарованием спросил я.

— Не знаю, — раздраженно отмахнулся мужчина. Он обвел кухню взглядом, но не нашел никаких подсказок. — Нет, наверное. Я растерян, если честно. Года четыре назад мы бы так и поступили…

— Тогда такой ситуации и не получилось бы.

Эта фраза прозвучала тихо и задумчиво. Мы с Каэдэ переглянулись. Да, так и есть. В то время я бы повел себя иначе. Я бы сразу понял, что Каэдэ нет в этом злосчастном переулке, откуда доносился шум. Я бы не вмешался в чужую драку, которая не сулила мне никакой выгоды. Или просто не привел бы раненого незнакомого парня домой.

Сегодня же я изменил свои взгляды, пусть и не расстался со старыми принципами. Как уставший от погони пес. Я пытался отдышаться, не зная еще толком, стоит ли и дальше преследовать свою добычу. И жизнь стала совсем другой, а вместе с ней и я.

— А если это будет продолжаться долго? Как я буду искать его знакомых?

— Как и все — через полицию.

— Издеваешься?

— Иди к Уми. Он детектив. Искать — его работа.

— Он будет рад…

Мое знакомство с детективом никогда еще мне не помогало. Лишь наоборот, приходилось во многом быть осторожным. А Уми… Он хоть и знал обо всем, но лезть в мои дела никогда не начинал, ведь такого приказа ему никто не давал. Я не знал, как быть. Каэдэ прав, с таким делом стоило идти в полицию, но почему-то я не хотел.

Но полиция сама пришла ко мне.

***

В понедельник, в самом конце рабочего дня Уми заглянул ко мне в студию. В это время я уже наводил порядок на своем столе и слушал Юкки, сидевшую в кресле ведущего и рассказывавшую мне что-то про подорожавшие салаты. В моей студии по понедельникам была только она, поэтому после утреннего эфира Юкки почти всегда оставалась со мной, занимаясь какими-то документами, подготовкой текстов, но чаще просто просиживая несколько часов за онлайн-играми. Увидев детектива, Юкки торопливо натянула вельветовый жакет и выскользнула за дверь, тихо пообещав ждать на первом этаже.

— Добрый вечер, — сухо, почти без эмоций поздоровался Уми.

Вместо ответа я слабо улыбнулся и указал ему на старое кресло, стоящее у стены, на которое обычно все бросали свои сумки и куртки. Детектив коротким, хорошо знакомым мне движением поправил очки в черной оправе, оглянулся на дверь и только после этого сел.

— Думаю, Мамо, ты догадываешься, о чем я хочу тебя спросить, — тихо начал он, профессиональным взглядом осматривая студию.

— Конечно, детектив, — усмехнулся я, откинувшись на спинку своего кресла. Без лишних раздумий я начал расписывать, что и как, чтобы Уми не решил, что я осторожничаю с ответом и продумываю каждое слово. — В тот вечер я с другом был в баре. Можете сами спросить у Каэдэ. Плюс меня знает бармэн. Так что он также может подтвердить, что я был в их заведении. Мы разошлись около трех, и я пошел домой. Этот бар находится севернее моего дома, а место, где нашли труп — южнее. Дорога домой у меня заняла всего пятнадцать минут. В пять минут четвертого я еще разговаривал с бармэном, а в двадцать минут на меня уже ругалась вредная соседка по лестничной площадке. Так что по пути быстренько убить и прикопать девушку я бы никак не успел…

Он улыбнулся такому полному рассказу. Нас с Уми связывали довольно странные отношения. Он был моим личным полицейским, я - его личным злостным нарушителем порядка. Мне много раз приходилось вот так вот расписывать ему свои вечера, ведь каждый раз, когда что-то случалось, я был под подозрением. И постепенно мне стало даже обидно, что мои рассказы до ужаса неинтересны и однообразны. Я был у родителей. Я ходил с другом в бар. Других алиби в моем случае просто не существовало. Как-то раз я даже подумал из-за этого, что Уми, должно быть, считает меня невероятно скучным человеком с серой и неинтересной жизнью.