Розы и Револьверы 2. Некромантка
Шрифт:
Наесться я не могла долго, так что девушка с силой оттолкнула меня и, шатаясь, побрела прочь. Антропоморфу пришлось удерживать меня за локоть, чтобы не кинулась в погоню, но взяла себя в руки я быстро. Хоть и не наелась.
– Ты знаешь, что делать, – кратко бросил ему мясник.
Ящер издал воинственное шипение и потащил меня по коридору.
Как и в первый раз, зелёная верзила приволокла меня в комнату с купелями и принялась мыть. Я апатично сидела в холодной воде, пока намыленная мочалка в грубых рептилоидных лапах шаркала по моему телу, волосам и лицу, вымывая запёкшуюся кровь. Молча повиновалась приказу встать и, сжав зубы, терпела,
Терпеть пришлось и не такое. Насухо вытерев меня полотенцем в противоположной комнате с одеждой, он обмазал моё тело сладко пахучим маслом. Всё моё тело, не пропустив ни одной складки и больно поцарапав самые нежные места своими когтями. Мои стиснутые челюсти сводило судорогами.
Глаз задёргался, когда я увидела то, что мне предстояло надеть. Чёрные сетчатые чулки, туфли на шпильке, стринги и чёрный приталенный пеньюар с тугим кружевным лифом. Спасибо хоть не прозрачный.
Нарядись я так для любимого человека или хотя бы любовника, я бы почувствовала себя жгучей богиней любви и сладострастия. Но ни того, ни другого у меня нет, и учитывая, к чему меня готовят, я скорее секс-рабыня и игрушка для каннибала-извращенца.
По цепочке на ум пришёл Ганнибал Лектер, а следом за ним другой псих. И опять в груди закопошилось склизкое сомнение. Или того хуже – сожаление. Сказала бы я тогда, что принадлежу Морентону, не было бы этих издевательств, скотобойни, домогательства трёх вурдалаков, моей дикости от голода, нового убийства, сексуального рабства. Раньше я была как собака, которую спокойно отпускают на самовыгул, теперь – безвольная вещь. Кукла для взрослых. Чего я добилась своим упрямым противостоянием некромантскому лорду? Ну неужели с ним было бы хуже?
Так, стоп, Женя, не загоняйся. «С ним». Ну да. А ещё с его гаремом из племянниц, дружками-вампирами, жаждущими сделать из человечества кормушку, очень «обиженным» на меня кузеном – если выжил после свидания с моим револьвером – и армией тупых зомбаков. Потрясающая компания, то, что я всегда хотела.
«А здесь лучше, да?..»
Когда мои волосы подсохли и были обшарканы жёсткой штуковиной, которую язык не повернётся назвать расчёской, скорее, щёткой для обуви, ящер туго завязал мне глаза какой-то тряпкой и повёл дальше. Поднимаясь по ступеням высокой лестницы, я едва переставляла ноги, то ли из-за огромных шпилек, то ли от сотрясающего изнутри страха.
Стоило оказаться наверху и пройти через заветную дверь, как меня обволокли свежий воздух обманчивой свободы и домашнее тепло. После холодного грязного подвала с гниющим трупом в окровавленной темнице. Жаль, не насладишься.
Плен с завязанными глазами напомнил мне первый злополучный день в этом злополучном мире. Заточение в темнице, допрос деспотическим лордом, надругательства надо мной его прихвостнями. То, как я стала ужином для его ненасытной невесты, после чего Каин сделал из меня монстра, чем спас мне жизнь.
Каин…
Да чтоб меня прорвало! Каин!
«Я всю ночь чувствую твой панический зов. Я обратил тебя, между нами есть определённая связь», – сказал он мне, когда я отчаянно нуждалась в помощи и искала его.
Какая же я дура!
Пока меня вели, я порой слышала шаги по коридорам, знакомое постукивание костей и беззаботные голоса из комнат. Но думала только о меланхоличном эмобое с изувеченным лицом и отчаянно крутила в голове его имя.
Снова лестница, и я на втором этаже. Только
поднялась, как услышала скрип двери и мерзкий радостный голос:– О-о-о, ну что за прелесть! Дитя моё, ты очаровательна! Молодец, Шингар, давай её сюда.
Вот и заботливый дедушка, пришёл вручать внучку подарок. Сейчас, наверное, натянет сбоку бантик или посадит в коробку с праздничной обёрткой. А может, в огромный торт, откуда мне предстоит выскочить и станцевать стриптиз? Меня передёрнуло и начало мутить. Интересно, если меня стошнит на нового хозяина, он обидится достаточно, чтобы отказаться от такого подарка?
«Каин… Каин. Каин!» – чеканила я про себя это имя. Он должен почувствовать, должен мне помочь!
Ящер завёл меня в комнату вслед за доном Альваро и закрыл за нами дверь. Я решительно сняла с головы повязку и огляделась. Ну конечно – спальня. С керосиновыми лампами на угнетающих серых стенах – зажжена только одна – и плотными тёмными шторами, скрывающими окно. Мебель я увидела лишь мельком, зато огромная кровать так и бросалась в глаза из интимного полумрака.
Вампир подошёл ко мне совсем близко и приподнял пальцами с длинными ногтями мой подбородок.
– Я надеюсь, ты не разочаруешь меня, дорогая, – приторно мурлыкнул этот крашенный хрыч. Я стиснула в кулаке повязку. – Ты должна понравиться Луису. Знаешь, он у меня мальчик особенный… Но ты уж постарайся, пожалуйста.
– Что значит особенный? – прошептала я, не рискуя говорить нормально. Альваро отвёл взгляд, чуть задрав голову, и нелепо распахнул фиолетовые губы.
– У него… очень своеобразные и не совсем традиционные предпочтения. Меня и его родителей это начинает беспокоить. Конечно, все мы были молодыми и стремились попробовать в этой жизни всё. Но в его возрасте пора бы уже остепениться и взяться за ум, жениться, обзавестись потомством. А с этими его увлечениями…
Я чуть челюсть не затоптала. Не совсем традиционные предпочтения?! Так этот Луис что, по мальчикам? Фу-у…
– А… при чём здесь я?
– Ты достаточно красива и аппетитна, чтобы привлечь его, – ласково стал перебирать мои волосы у лица Альваро. – Докажи ему, что ты ничем не хуже его нынешних увлечений. Я надеюсь на тебя, моя куколка. Не подведи меня.
Мой дар речи и рассудок печально махали мне ручкой. Вампир погладил меня по щеке и шее, невесомо провёл ребром ладони по ложбинке между вульгарно выпирающими полушариями груди и вышел из спальни.
Я швырнула на пол тряпку, закрутила головой, и взгляд споткнулся об зашторенное окно. Думают, я буду покорно сидеть тут, а потом из кожи вон лезть, чтобы совратить какого-то гомика? Да оборжаться! Если Каин не придёт мне не выручку, я выберусь отсюда сама.
На цыпочках, чтобы не стучать шпильками, я подошла к окну и распахнула плотные шторы. За старинным окном с двумя створками и декоративной косой решёткой на стекле чернела ночь, не видно ни звёзд, ни луны, вообще ничего. Наружное освещение отсутствует, а в спальне слишком тускло, чтобы что-то разглядеть, кроме грязно-рыжих отражений самой комнаты.
Я взялась за оконные ручки, запоздало увидела медный засов над створками и стала карабкаться на подоконник.
– Побег запрещён.
От страха чуть не свалилась на пол и больно ударилась ногой об подоконник. Из ближайшего угла, докуда не доходил ничтожно тусклый свет лампы, вышла девушка в коротком платье. У меня скрутило внутренности, когда я поняла две вещи – ей не больше пятнадцати-шестнадцати лет. И она мертва.