Рубиновый лес. Дилогия

– Отбрось смущение, госпожа! Это всего лишь танец, – осклабился Сильтан, когда я забормотала о том, что эта идея с «хвостатыми объятиями» кажется мне излишней. – Ты ведь любишь Сола, не так ли?

Этот вопрос словно снова выбил почву у меня из-под ног, но нет – это опять сделал Сильтан. Он резко ушёл вправо, и его хвост дёрнул меня следом. Всё, что я могла, заключённая в чешуйчатый плен, – это часто-часто перебирать ногами, чтобы не спотыкаться. Серьга с ракушкой раскачивалась в ухе Сильтана, и её звенья издавали мелодичный перезвон, вплетаясь в музыку диджириду [19] , как ещё одна нота – дерзкая, игривая, своевольная. Сильтан сам крутил и переставлял меня туда-обратно, как фигуру на шахматной доске. От этого голова кружилась, и вскоре я окончательно потеряла Сенджу из виду.

19

Диджириду – амбушюрный духовой музыкальный инструмент, внешне представляющий собой длинную трубу из дерева.

Впрочем, он давно исчез из моих мыслей тоже.

– Солярис и я знаем друг друга почти восемнадцать лет, – проблеяла я, стараясь не растерять остатки самообладания. Лицо горело, но в этот раз мне было жарко вовсе не из-за климата или близости дракона. – Конечно, нельзя не привязаться к человеку, которого знаешь всю свою жизнь…

– Огонь мира сего, ну и дурёха ты, госпожа! Знаешь ведь, что я говорю совсем не об этом. Влюблена в Соляриса по уши, а даже слово «любовь» произнести вслух не можешь.

Слух. О нет!

Я совсем забыла о том, что у драконов он такой же острый, как у гончих псов. Если Солярис в первый раз не расслышал слова Сильтана, то уж точно расслышал во второй. От этой мысли мне сделалось дурно, и я невольно заозиралась.

– Не переживай, музыка слишком громкая. Ни один дракон не сможет услышать нас, даже Солярис, – успокоил меня Сильтан сквозь смех. Очевидно, всё было написано у меня на лице. – И это, кстати, невероятно его бесит!

Не удержавшись, я украдкой оглянулась ещё раз. Сол по-прежнему стоял за рядами разгулявшихся гостей, и пальцы его сжимали уже не бронзовый кубок, а край накрытого стола. Заострившиеся когти проделали в светлом дереве глубокие борозды.

– Скажи, ты хочешь, чтобы Солярис видел в тебе женщину? – спросил Сильтан вдруг, и я запнулась, но лишь на миг. В конце концов, я никогда не умела достойно лгать, особенно самой себе.

– Да, хочу.

– Тогда веди себя как женщина.

– Что это значит?

– Кокетничай и притворяйся!

Это звучало логично в той же мере, что и нелепо. Но тем не менее я поняла, что имеет в виду Сильтан, ведь не раз видела в замке, как Матти строит глазки молодым хускарлам, чтобы они пропустили её в кладовую за лимонными пирожными, которые добывать тайком было интереснее, чем выпрашивать напрямую. Точно так же благочестивые дамы пытались сосватать своих дочерей старшим хускарлам, а себя преподнести Ониксу, когда тот был ещё молод и прекрасен. Я же никогда не была такой и даже не осмеливалась пытаться. И всё-таки… Что я теряю?

Сильтан выжидающе сощурился. Его хвост мягко сжался вокруг моей талии, направляя, а мягкие пальцы скользнули между моих. Но вместо того, чтобы смутиться, как в прошлый раз, я… засмеялась.

– Хороший человек, – шепнул Сильтан мне на ушко, когда смех этот, пусть и неискренний, но звонкий, достиг края зала, где стоял Солярис, и запечатлелся на его лице проступившими желваками.

– Зачем ты помогаешь мне? – спросила я сквозь фальшивую улыбку.

– Разве я помогаю? – Сильтан склонил голову вбок так, что серьга с ракушкой коснулась его собственного плеча. – Ты что-то путаешь, госпожа. Я всего лишь докучаю своему младшему братцу. Обожаю это занятие!

– Потому что он предал вас, оставшись с людьми?

– Нет, потому что это удел всех старших братьев – потешаться над младшими.

– Так, значит, поэтому ты постоянно заигрываешь со мной, хотя я вовсе тебя не привлекаю? Потому что тебе нравится издеваться над чувствами других людей? – озвучила я то, что поняла ещё в нашу первую встречу. Сложно было не раскусить столь топорное притворство, но Сильтан всё равно вскинул брови и усмехнулся, тем самым доказывая мою правоту. Неужто он правда считал меня настолько наивной?

– Я не помогаю тебе, – повторил он, прижавшись к моему лбу своим, и я почувствовала, как его хвост, обвитый вокруг моего туловища, подозрительно ослаб. – Но, быть может, я помогаю Солярису?

А затем Сильтан грубо оттолкнул меня. Я почувствовала себя куклой, которая ему наскучила, и потому наполнилась праведным гневом, готовая сейчас же публично научить его манерам. Но не успела: чужой хвост сменил хвост Сильтана и повернул меня в противоположную сторону. С молочно-белыми гребнями и жемчужной чешуёй, этот хвост держал так властно, но аккуратно, что у меня самой отпало всякое желание вырываться.

Тем более что лишь по одному его прикосновению я узнала того, кому он принадлежит.

– Ты же ненавидишь танцевать, – заметила я, на что Солярис замешкался, но хватку не ослабил. Наоборот, сжал хвост крепче.

– Я ненавижу танцевать дейрдреанские танцы, а вот традиционные танцы Сердца мне по нраву.

Сол никогда не пил при мне ни сидра, ни мёда, ни вина, и оттого я решила, что и то питьё, которое было в его кубке, не содержит алкоголя. Однако горечь хмеля в его дыхании и нотки чего-то пряного, похожего на кориандр, говорили об обратном.

– В этом уже нет смысла. Сенджу ушёл, – вздохнула я разочарованно, пробегая взглядом по толпе в поисках красной сверкающей рубахи. Сильтану удалось так умело сбить меня с толку, что я провалила единственный план, который у меня был.

– Что-то я не заметил, чтобы ты, танцуя с Сильтаном, хотя бы поглядывала в сторону Сенджу. Просто скажи прямо: с моим братом танцевать приятнее, чем со мной?

На этих словах Солярис принял такой оскорблённый вид, что я не смогла не засмеяться.

– Ох, Солярис! Иногда ты и впрямь глупая ящерица.

Он поджал губы, но расслабился и опустил напряжённые плечи, когда я накрыла их своими руками. Все вокруг танцевали именно так: прочно держась друг за друга, почти сплетаясь телами. Может быть, поэтому Солярису нравились танцы Сердца? Не потому, что они были такими весёлыми, а потому, что они были такими интимными?

Как и Сильтан, Солярис сам вёл меня, но, в отличие от старшего брата, делал это гораздо мягче, не лишая меня свободы действий. По крайней мере, я чувствовала под ногами опору и сама задавала темп. Даже когда музыка резко ускорилась, Сол позволил мне двигаться плавно и деликатно, как мы двигались в Дейрдре. Из-за этого мы иногда сталкивались с соседними парами, но Солярис каждый раз ловко закрывал меня от них, поворачиваясь спиной. Даже в танце он делал всё, чтобы подарить мне чувство безопасности.

Тальхарпа, флейта, барабаны… Я слышала их, но больше не слушала – мой мир замкнулся на Солярисе. Его сердце билось под моей ладонью, соскользнувшей с широкого плеча, а хмельное дыхание стало моим дыханием. Кольца хвоста, обвитого вокруг талии, посылали дрожь к коленям. Я снова рассмеялась, когда Солярис случайно оступился, всё-таки столкнувшись с другими драконами, и неловко наступил мне на ногу.

– Я тебя сейчас отпущу, – пригрозил он несерьёзно.

– Нет, не отпустишь. Я хочу ещё немного потанцевать, раз уж мы оказались здесь.