Рудники Эхнатона

Фюрер недовольно поджал губы, но возражать не стал, тем более, что Спуки действовала очень быстро — уже через минуту на ней был костюм, состоявший из чёрных брюк, белой рубашки с высоким воротничком, чёрной приталенной блузки с роскошным белым бантом на груди... Образ дополняли новенькие лакированные туфельки, и волосы, которые Спуки убрала в узел на макушке и закрепила несколькими длинными деревянными заколками.

Рикардо ощутил, как челюсть его буквально сама собой отваливается — он никогда не видел полукровку такой нарядной. Надо признать, что Спуки выглядела не просто красивой, она вдруг стала казаться очень женственной. Откуда у неё этот костюм? Почему она никогда его не надевала?

— Господин Вагнер, вы позволите? — Спуки помахала перед собой маленькой серебристой коробочкой.

— Что ещё?

— Ногти. Это очень быстро! Пожалуйста, пожалуйста!..

— Я-то здесь причём?

— Полукровкам запрещены украшения, — тихо произнёс Ибарра Вагнеру на ухо. — Только с позволения альф.

— А, ну да… Хорошо, только быстро!

— Очень быстро! — Спуки совершила над коробочкой несколько ловких уверенных пассов, и продемонстрировала свои руки. В коробочке оказались не накладные ногти, как предположил поначалу Ибарра, а «умный лак» — ногти полукровки не стали длиннее, но отсвечивали теперь тёмно-ртутными бликами, словно выточенные из отполированного до зеркального блеска гематита.

Вагнер глянул вскользь, и кивнул, удовлетворённый скорее оперативностью процедуры, нежели её результатом, а вот челюсть Рикардо, осознающего стоимость этого почти неуловимого движения, вновь отпала.

— Красиво же? — робко осведомилась Спуки.

— Да, — признал Вагнер, открывая перед ней дверь. — Уверен, что господину Мицуи доставит удовольствие общаться с тобой. А теперь пойдём с нами. Да оставь ты эту шмотку!

— Нет-нет! — словно испугавшись, что у неё отберут взятую ею для Софи кофточку, Спуки прижала её к груди всеми четырьмя руками. — Это для госпожи!

Вагнер лишь пожал плечами, и Спуки, очевидно, настроившаяся уже на долгие уговоры, шмыгнула на выход, всё ещё прижимая кофточку к груди.

Видимо, эта кофточка была для неё своего рода идеей-фикс, она так и тащила её в обнимку всю дорогу. Впрочем, вскоре, убедившись, что никто не покушается на эту её драгоценность, она всё же смогла чуть расслабиться, и прижимала одёжку к себе только нижними руками. Однако верхние были, если что, наготове, это чувствовалось уже хотя бы по тому, как она время от времени прикасалась ими к своей ноше.

Ибарра же то и дело косился на её пальцы. Вагнер альфа, возможно, он попросту не осознаёт недосягаемость «умного лака», но Рикардо ещё в бытность свою в Академии, пытаясь ухлестнуть за девушкой-альфой, надеялся сразить её сердце таким подарком. Глупо тогда вышло… Ему бы и за год не скопить столько…

А сейчас он видит этот идеальный блеск у Спуки — у единственной на всей базе.

Как это понимать?

Ладно костюм — предположить, что корпорация снабдила её, ещё возможно — бывают же торжественные мероприятия, где красиво выглядеть должны все, кто имеет отношение к администрации, пусть даже и в статусе вещи… Но маникюрный набор премиум-класса у прислуги? Набор, который она не имеет права применить? Да ещё и учить этим пользоваться — не сама же она настропалилась так ловко прихорашиваться?

Спуки перехватила его взгляд и слабо улыбнулась. Чуть поправила волосы, завлекающе сверкнув ногтями.

— Ну что, я похожа на бету?

Ибарра отшатнулся. А вдруг Вагнер это услышит? У него с юмором ещё хуже, чем у Свенсона — он вполне может подогнать под эти тупые приколы статью «кощунство». Попробуй потом объясни, что это просто дурацкие свенсоновские шуточки, а не глумление над основами…

Но, к счастью, голова Вагнера была слишком занята другими вещами, и он не обратил внимания на слова полукровки. А прибытие к пункту назначения избавило Ибарру от очередных неудобных вопросов.

— Ну, вот мы и пришли, — объявил Вагнер, распахивая перед Спуки дверь малой переговорки «безопасников». — Проходи, располагайся. И жди. Ни о чём не беспокойся, мы, если что, здесь, снаружи.

Сквозь полуоткрытые жалюзи было видно, как, сделав пару нервных кругов по пустой переговорке, Спуки осторожно уселась на самый краешек стоящего у дальней стены дивана, охватив себя за плечи, опасливо озираясь. Время от времени она бросала быстрый недоуменный взгляд в их сторону — судя по всему, она видела их через незатемнённое стекло. Каждый раз Ибарра невольно отшатывался. Ему было не по себе. Он уже понял, для чего Вагнер затеял весь этот цирк, и на душе у него было довольно погано.

Однажды ему довелось наблюдать кормление огромной сколопендры мышами, и Спуки сейчас напоминала ему именно такую мышку, брошенную на растерзание, тревожно забившуюся в угол террариума. Вот только мыши не могут рассчитывать на проявление со стороны людей хоть какой-то эмпатии, а Спуки, выглядевшая сейчас как маленькая девочка, пытающаяся казаться взрослой, могла. Но ведь никто же не способен кинуть на корм сколопендре маленькую девочку! Или всё же способен?..

— Вагнер, так нельзя! — попытался возразить он.

— Что?! — Фюрер глянул на него так, что Рикардо сам ощутил себя мышкой возле сколопендры. — Ибарра, вы тут решили в сраного чистоплюя поиграть? Вы думаете, мне это нравится, да? А вы понимаете, что у меня выбор всего из трёх кандидатур? Может быть, вы хотите на её месте увидеть вашу драгоценную Софи Морель?

— Но…

— Возможно, нас ждёт ситуация массового контакта людей с разных уровней. Вы считаете, что этичнее будет рисковать ими, так?

— Но должен же быть другой способ!..

— Так придумайте! А если не можете взять на себя ответственность, не можете сами принять сложное решение — заткнитесь!

Прошло несколько минут, и явился второй участник намечающегося эксперимента. Сид, кажущийся в забитой разгрузке поверх бронежилета раза в три шире миниатюрной хнычущей Спуки, волочил её своей огромной лапищей за верхнее предплечье. Рикардо невольно поморщился — зная, какая нежная у полукровки кожа, он не сомневался, что вся рука выше локтя у неё теперь представляет один сплошной синяк.

— Запускайте! — распорядился Вагнер.

Если Сид и удивился, увидев в переговорке вторую Спуки, то виду не подал — молча приоткрыв дверь, он толкнул свою пленницу внутрь, и закрыл дверь снаружи, придерживая ручку, чтобы та не попыталась вырваться.

После секундного замешательства подскочившая было с дивана Спуки-3 выронила столь тщательно сберегаемую ею кофточку, и, похоже, даже не заметив этого, сделала нетвёрдый шаг вперёд. Её потрясённые глаза были широко распахнуты. Возможно, столь же изумлённые глаза были и у Спуки-2, мгновенно затихшей, и шарахнувшейся было спиной о закрытую дверь — со спины видно этого не было.