Рудники Эхнатона

Реальная же цель — даже странно думать об этом в облике господина Су — рекогносцировка, определение сил и средств противника, выявление уязвимостей в выстроенной Военной Администрацией планетарной и наземной защите. Выяснение планов захватчиков, установление контактов на верхних уровнях временной власти.

…Наскоро запущенный захватчиками гражданский космопорт Эребуса встретил делегацию пылью и развалинами, тусклым блеском усеявшего всё кругом битого стекла, копотью на уцелевших стенах и ветром, норовящим закинуть в глаза очередную пригоршню жгучего пепла.

В воздухе висел слабый, но вполне отчётливый аромат смерти. Вяло работающие бригады по расчистке завалов первым же делом очистили здания и прилегающие территории от трупов, но горы обломков по-прежнему таили в себе огромные количества мелких ошмётков — во время штурма Эребуса космопорт был переполнен беженцами, клочьями тел которых теперь были густо нашпигованы все развалины в округе.

Сопровождающий долго вёл делегатов от шаттла через руины терминала к таможенному посту по змеящейся среди гор обломков кое-как расчищенной тропке, медленно, строго-настрого запретив даже на шаг уклоняться от его следов.

Сообщения о «каменном веке» подтверждались. Никакие из привычных путешественникам систем транспортного узла не работали, багаж — и тот пришлось нести в собственных руках.

На таможенном посту, однако же, обнаружилась вполне функционирующая рамка сканера, запитанного от стоящего поодаль негромко тарахтящего генератора. И то, и другое, судя по подчёркнуто грубому дизайну, принадлежало военным. Все делегаты по очереди прошли через рамку, затем таможенники тщательнейшим образом перебрали их багаж, перещупали их самих и их одежду, после чего ещё один специалист — на этот раз в гражданском — долго водил вокруг каждого ручным сканером, высматривая что-то через подключенные к сканеру окуляры. Возможно, заморочки с имплантами всё же не были избыточны, подумал Су, переходя от наконец-то удовлетворившегося осмотром таможенника к посту проверки документов.

Впрочем, «постом» это было довольно условным — просто большая, чудом сохранившаяся почти целиком, каменная столешница, положенная на какие-то случайные опоры на неудобной для стоящего за ней оператора высоте, заставленная, скорее для виду, явно неисправным оборудованием.

— Имя, фамилия, социальный индекс, род деятельности, откуда прибыли, цель визита?

— Рональд Су, альфа-стандарт, региональный представитель корпорации «ОККР Управление Активами», Мензис, прибыл по приглашению, цель — бизнес.

— Документы, пожалуйста.

Су протянул пограничнику карточку паспорта. Тот, даже не глядя в сторону неработающего сканера документов, вручную сверил фотографию на карточке с хорошо подогнанным под неё оригиналом, кивнул. Поставил галочку в лежащей перед ним тетрадке, и вернул документ гостю.

— Добро пожаловать на Эребус.

На небольшом пятачке свободного пространства, расчищенного среди развороченных, заплетённых в диковинные спирали скамеек зала ожидания столпилась небольшая группка, прибывшая на параллельном шаттле. Видимо, ждали они относительно недолго, так как никто не пытался устроиться на поставленной на краю пятачка более-менее ровной скамье, покрытой, впрочем, столь густым слоем пыли и мелкого бетонного крошева, что всякое желание присесть отбивалось начисто.

Высоко над головами гостей тоненьким голоском поскрипывала, болтаясь на остатках арматуры, недобитая бетонная балка. Пару секунд Су наблюдал за её почти незаметным движением, втайне надеясь, что она всё же не выдержит, и, влекомая законами справедливости, погребёт под собой хотя бы часть из этих слетевшихся на пиршество стервятников; а затем, широко улыбаясь, присоединился к ним.

Большая часть присутствующих уже была ему знакома, он успел немного пообщаться с ними ещё в полёте, дополнительно закрепляя образ «давнего знакомого» в баре во время ожидания на орбите. Половина из делегатов не имела к инвесторам никакого отношения, вызывая у него ассоциации скорее со светскими и полусветскими тусовщиками. За коим чёртом они явились на опасную разорённую планету? Все они представлялись ему стаей саранчи, налетевшей на и без того уже пострадавшую, пожухлую зелень — жадные, прожорливые, неистребимые… Шли слухи о каком-то шикарном шоу, задуманном устроителями — видимо, весь этот полусвет влекла, кроме жажды наживы, ещё и жажда зрелищ…

Особенно же его бесила девица по имени Пиайя, крупная, вульгарная, мужиковатая, но с накачанными губами и грудью, якобы представлявшая «Трастовый Фонд «Морис-Шнеер и партнёры», но разбирающаяся в инвестициях меньше даже ненастоящего Су. Ах да, именно от неё он и слышал про шоу… Не лично — она смотрела на изображаемого им нескладного неумёху с изрядной долей презрения, но, исполняя роль любителя «заложить за воротник», он всегда был трезв и внимателен, и любой обрывок разговора, долетевший до него, разбирал «по косточкам».

Единственный из этой своры, кто был хоть сколько-то ему симпатичен — господин Кеплер из «Кеплер Контроль Ресурсов», что, наверно, было слегка парадоксальным — ведь, в отличие от жаждущих зрелищ тусовщиков, Кеплер являлся одним из немногих членов делегации, кого можно было бы назвать потенциальными стервятниками — инвестор. Впрочем, у Су было ощущение, что его «коллега» попал сюда случайно, когда специалист Военной Администрации, уже перебравший все крупные инвестдома, принялся слать приглашения в первые попавшиеся фонды, лишь бы набрать группу.

Полноватый, с залысиной, с портфельчиком — Кеплеру не хватало разве что старинных очков, чтобы выглядеть, как типичный бухгалтер из фильмов времён зари кинематографа. Собственно, он и был типичным бухгалтером-занудой, с забитой цифрами головой, и даже в баре хвастался не победами на любовном фронте, а правильно предугаданными им тенденциями в промышленности. Они составили прекрасную компанию — двое зануд, невнятно бормочущие что-то на собственном наречии, и даже выглядящие похоже (Су был разве что чуть повыше и пошире в плечах, но сутулился и подволакивал ноги точно так же), и вскоре в глазах остальных они превратились в такого же интегрального персонажа, как и близняшки дочери господина аль Кремо — Фарида и Морения, или, как их чаще называли, Фара и Мара, или даже, как говорил Кеплер, Фаморния.

Пройдя через пост последним, на порядок быстрее любого из прибывших, их сопровождающий, оглядев их и почти незаметно пересчитав, удовлетворённо кивнул.

— Автобус ждёт снаружи.

— Автобус? — разочарованно протянула одна из близняшек. — Я думала, для нас предоставят хотя бы вертолёт…

— Простите, госпожа Кремо… — сопровождающий развёл руками. — Даже мы сами, даже господин Баркманн не может сейчас предоставить себе подобной роскоши… Видите ли, в этом районе ещё не вполне безопасно. Мы подозреваем, что территория ещё не вполне очищена от мятежников и сочувствующих им… В воздухе вы представляли бы собой отличную мишень для них. Давайте доверим эту опасную миссию пилотам, что будут сопровождать наш кортеж на летадлах, прикрывая нас с воздуха…

Разочарование близняшек несколько поубавилось, когда оказалось, что огромный бронированный автобус внутри весьма комфортабелен, и никто со стороны, даже отважившись подойти к нему вплотную, не разглядел бы пассажиров сквозь зеркальные пуленепробиваемые стекла, а сопровождает его целая кавалькада джипов с установленными на них пулемётами.

— Господин Баркманн был столь любезен, что предоставил для вас свой передвижной штаб, — прокомментировал сопровождающий.

…Су, удобно разместившись в огромном, без труда поглотившем его массивную фигуру кресле, смотрел в окно, нацепив на лицо маску безразличного утомлённого равнодушия, что было непросто, даже несмотря на то, что ослабленная коррекцией внешности мимика гораздо слабее реагировала на эмоциональные импульсы. Хуже того — слегка непривычная конфигурация мимических мышц внушала опасение, что какая-нибудь чрезмерная эмоция окажется неподконтрольна мозгу, и перекосит его лицо в ужасающей гримасе.