Рудники Эхнатона

Но можно ли отправить его на драккар одного? Все люди Вагнера сейчас заняты, большинство на «Четвёртой», Берта охраняет Свенсона, Сид нужен здесь… Пилоты, сообразил Клаус — пилотам всё равно сейчас нечем заняться, вот пусть они и перебазируются на драккар. Кстати — а может быть, и самому туда перебраться? По идее, можно подключить коммуникатор к оборудованию дальней связи на драккаре, а дальнюю связь здесь подключить к сети базы. Тогда он не потеряет контакт с персоналом. Отличная мысль! И как только сразу не сообразил? Надо поставить задачу Кан Мэн Хо, затем Ибарре-3, затем Новачеку…

Приняв решение, Вагнер поднялся и заковылял в сторону Рикардо-3. И да — надо включить в план свою ногу, в который уже раз подумал он, опираясь на плечо оперативно появившегося рядом Сида…

…Признание Мицуи, что он, оказывается, уже успел один раз отказаться от предложенной ему ассистентки, подействовало на обеих копий-полукровок немного по-разному. Одна из них — Спуки-2, которую Софи отличала от её «сестрёнки» по намотанному на её шею шарфу, не особо-то нужному внутри базы — отсела ото всех на соседний диванчик. Несмотря на то, что её мечта о работе с Мицуи вот-вот должна была сбыться, выглядела она поначалу весьма грустной, нагоняя своим видом дополнительную печаль на молчаливо взирающих на нее Морель и Спуки-3, оставшихся сидеть в обнимку в визуальной зоне терминала. Впрочем, вскоре её мысли приняли несколько иное направление, и Софи, засмотревшись на то, как нежно полукровка поглаживает мягкий ворс шарфа, в очередной раз подумала, что шарфик этот не просто знаком Спуки, а вполне определённо символизирует конкретного человека.

Видимо, к такому же выводу пришла и Спуки-3 — она подняла голову с груди Софи, и, с трудом оторвавшись от созерцания своей «сестрёнки» (иначе копии друг дружку уже и не называли), призналась:

— Я написала стихи для Каори. Как думаешь, ей понравится?

— Ну, я даже и не знаю, — слегка обескураженно отозвалась Софи. — Что за стихи? Расскажешь?

Смущённо потупившись, Спуки кивнула. Она поднялась, нервно одёрнула костюм, поправила бант… Помолчала, нервно заламывая пальцы, затем всё же собралась с силами и продекламировала тихим голосом, чуть растягивая слова:

Я помню небо, облака,

И аромат травы степей…

Я — та, что дарует жизнь,

Я — ветер весенних полей…

— Ну, рифма определённо есть, — вежливо согласилась Софи. — Но на твоём месте я бы точно не стала читать эти стихи Каори.

— Но почему?.. — изумилась Спуки.

— Во-первых, ты говоришь: «Я помню небо, облака…» Что за глупости? Откуда ты можешь это помнить? Каори знает, что ты продукт «Биотека», и что ты в своей жизни ни одного поля не видела. Только корпоративные бетонные коробки. И то только изнутри…

— Но я видела это во снах!

— Мне кажется, это ещё глупее. Спуки, милая, я люблю тебя, и не хочу, чтобы ты так позорилась. А вот это: «я — ветер весенних полей…» Это, вообще, о чём? Как ты можешь быть ветром?

— Но понятно же, что это аллегория!..

— Да откуда ты вообще можешь знать, что такое аллегория?.. Твой функционал — вычисления. Ты вообще не приспособлена к стихосложению! Я и от Каори-то этого не ожидала, девочка всё детство гаммой пробыла. Но она, по крайней мере, и пишет более жизненно. «Заплётем тела», «твой язык утешает моё естество», что там ещё… мм, «мои соски горят огнем!».

— Не только! Она писала: «Я держу твоё сердце в дрожащих руках, Я к нему прикасаюсь губами…» Она же не имела в виду, что в самом деле твоё сердце вынула!

— Спуки, милая, пойми — она хотя бы описывает свои любовные чувства. Это жизнь. А ты — ветер… И почему весенний?

— Весна пора цветения. А я расцветаю, когда думаю о ней…

— Очень отвлечённо. Мне кажется, она точно не поймёт. Да и вообще никто не понял бы. Ну, а что ты хочешь сказать фразой: «Я та, что дарует жизнь»?

— Ну, я же женщина… Это миссия женщины — даровать жизнь.

— В смысле? — Софи озадаченно посмотрела на полукровку. — Рожать?

— Ну… — Спуки окончательно стушевалась. — Растить жизнь в себе, и выпустить её в мир. Это же и красиво можно сказать…

— Я сейчас не буду вдаваться в детали того, что ты не можешь забеременеть от Каори. Но, милая, ты же не можешь рожать на хирургическом уровне! Кто тебе вообще сказал, что ты на это способна?..

— Господин Свенсон… Он сказал, что если меня признают человеком, то я смогу и… ну… нести в себе новую жизнь…

— Вот урод! — фыркнула Софи. — Твой Свенсон — просто похотливый козёл! Да он просто хотел тебя трахнуть, а я не разрешила!

— Как так не разрешила?.. — отшатнулась Спуки. — Это же были мои отношения! Хорошо, пусть он, пусть… этот… похотливый… но это же я должна была решить! А я, может быть, хотела этого! Да от меня все мужчины шарахаются, он, может, единственный был, кто готов был быть со мной!.. Меня же даже господин Ибарра не хотел!..

— Хотел. Но я и ему не разрешила. Да и не только он. Список, знаешь ли, довольно большой. Но я никому не разрешила. Я не хочу, чтобы они тебя трахали!

— А почему ты меня об этом не спросила?.. — Спуки нервно сжала кулаки. — Я женщина, я этого хочу!

— Спуки! — против своей воли Софи ощутила, что начинает злиться. — Спуки, ты должна понять — для того, чтобы иметь возможность принимать такие решения, надо обладать правом субъектности. Быть человеком!

— Но я скоро буду человеком! — в отчаянии полукровка топнула ногой.

— Да с чего ты взяла?

— Письмо! Я же написала письмо!

— Спуки! Твоё письмо — это просто глупый розыгрыш! Этот урод не смог тебя трахнуть, вот и решил поглумиться! Вот и наплёл тебе, что если ты напишешь письмо, то тебя признают человеком!

— А это не так?.. — Спуки обескуражено смотрела на хозяйку, и в глубине её широко раскрытых глаз зарождался целый водопад слёз.

— Нет, конечно!

— То есть это всё было ложью?.. — потрясённая, Спуки пошатнулась, отступила на шаг.

Софи молча кивнула. Отчего-то эта история, раньше казавшаяся всего лишь тупым недалёким приколом, на который полукровка повелась исключительно по своей наивности, стала вдруг выглядеть довольно мерзко, гадко и подло.

— И ты знала?

Растерянная, Софи лишь виновато развела руками.

— И ничего мне не сказала?.. Как?.. Софи… у меня же нет никого ближе тебя!.. Как ты могла?.. Вы… вы все надругались надо мной!

Тяжело дыша, Спуки отступила ещё на шаг. Слезы исчезли из её глаз, и теперь её взор сверкал яростью.

— Я вам доверяла! Я вас любила! Я мечтала, что буду одной из вас! А вы все, оказывается — сборище похотливых лжецов! Я ненавижу вас! Всех ненавижу, понятно! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!..

Она развернулась и бросилась бежать, не разбирая дороги — прочь, прочь! Дальше от этого места, дальше от тех, кто унизил её, надругался над ней, растоптал её мечты…