Рудники Эхнатона

Подтверждением тому, что его впечатление далеко не безосновательно, служил кислый вид господина Кеплера — Су видел, что при первых встречах тот ещё пытался что-то вносить в свой планшет, но уже после третьего или четвертого разговора убрал его в портфель, и больше уже не доставал. Остальные «инвесторы» даже не пытались делать вид, что у них есть какой-то деловой интерес к здешним землям. Близняшки — так и вовсе, выбрав себе в собеседники жгучего молодого красавчика, заявленного представителем Северного Архипелага, откровенно флиртовали с ним, не обращая внимания на остальных.

Су же (точнее, скрытый глубоко под его внешностью лже-Су), прикрываясь беспокойством о безопасности своих будущих вложений от «остаточного населения» и «их приспешников из космоса», попытался выяснить хоть что-то о состоянии систем планетарной защиты и средствах контроля территорий, но и здесь претерпел неудачу. Даже в этих вопросах его собеседники были некомпетентны. В конце концов, он сузил задачу-минимум до одного пункта: «установление контактов пусть даже не на верхних, но хоть на каких-то уровнях временной власти».

После плотного обеда Магда встретила их в зале собраний и пообещала:

— А теперь, дорогие гости, сюрприз! Я покажу вам такое шоу, которого вы в своих спокойных мирах точно не видели…

Судя по оживлению, прокатившемуся в среде делегатов, это известие воодушевило их куда больше, чем предыдущие дискуссии.

Получасом позже господин Баркманн в сопровождении супруги, нескольких человек свиты, десятка солдат, а также непосредственно гостей-делегатов и нескольких примкнувших к группе «представителей территорий» сошли с автобуса возле унылой группы из нескольких огромных объединенных ангаров, располагавшихся на территории поместья, но уже вне внутреннего периметра, за собственным хорошо охраняемым ограждением.

Миновав вахту, несколько пустых залов и ещё одну вахту, группа оказалась в огромном погружённом в полутьму зале, увешанном какими-то странными кеглеобразными фигурами. В первые мгновения Су ощутил лишь, что фигуры эти выглядят зловеще, тревожно, пугающе, и лишь спустя пару секунд, когда делегация уже рассеялась между загадочными подвесами, понял, что это люди.

Точнее, вздёрнутые так, чтобы голова располагалась немного выше человеческого роста, обрубки людей, с полностью отсутствующими конечностями, подвешенные в основном за сшитые из кожаных лент конструкции, плотно охватывающие голову. У некоторых такие захваты выполнены были из железа, напоминая огромные захлопнувшиеся на шее капканы, кто-то был подвешен за волосы, а в одном случае Су видел человека, подвешенного на цепи, цепляющиеся к огромным сверкающим хромом кольцам, пронзившим его тело ниже ключичных костей.

Лишь на некоторых из них были накинуты чехлы из драной мешковины, но в основном одежда на фигурах отсутствовала, и можно было видеть, что шрамы, оставшиеся от ампутаций, тщательно выведены, в отдельных случаях их вообще невозможно было различить.

Самое жуткое — все эти люди были живы, кто-то из них смотрел на посетителей отсутствующим взглядом, кто-то едва заметно шевелил губами, у кого-то под кожей пробегали едва заметные конвульсии…

— Это мятежники, — пояснила Магда. — Хотя в первую очередь, конечно, здесь всё больше сочувствующие — сами мятежники редко нам живьём попадаются, а если уж и попадаются, то сначала надолго на допросы идут. Да и почти всех их мы уже повывели…

Су скосил взгляд на стоявшего рядом с ним Кеплера. Тот старался сохранять невозмутимый вид, но заметно было, что даётся ему это с трудом — левая половина его лица подёргивалась в нервном тике.

— Нет-нет, что вы, они не опасны! — успокаивала тем временем хозяйка кого-то из группы. — Мы же удалили им конечности! Это, между прочим, совсем не так просто делается, как вы, должно быть, себе представляете. Это только на казни просто — махнул саблей, или, там, топором — и рука в сторону! Такие обрубки у вас долго не проживут. Нет! Это наши студенты трудятся, отрабатывают технику ампутаций, выковыривают, что надо, потом кожу смыкают... И всё равно рег-раствор тоннами уходит! Дело, между прочим, сложное, я несколько раз пробовала, но у меня так и не получилось…

Гости разбрелись среди висящих фигур, скорее, подавленные жуткой атмосферой зала ампутантов, нежели разделяя восторги его хозяйки. Они просто шатались кругами, глазели, фотографировали, трогали диковинные экспонаты, в основном помалкивая, предоставляя возможность выговориться госпоже супруге коменданта.

Лишь близняшки, в силу возраста не имеющие ни представления о ценности жизни, ни тормозов, ни, видимо, вообще никаких моральных ориентиров, вели себя с жизнерадостной непосредственностью — вот они устроили игру в пятнашки, бегают, лавируя среди тел; вот они учинили весёлую фотосессию, изображая тренировку с «боксёрской грушей»; вот они качаются на одной из жертв; вот они творят на камеру нечто непристойное… Су быстро отвернулся, оказавшись в круге слушателей. Магда продолжала хвалиться:

— Чего мы только не удаляем… Одно время всем повально языки вырезали, чтобы они тут в наше отсутствие не болтали. А потом пришли к выводу, что некоторые должны говорить. Да и оказалось, что, не имея возможностей к общению, в своём состоянии слишком многие из них умом трогаются… Так что сейчас чаще оставляем. Пусть себе болтают. Правда, некоторые пытаются его сами откусить… Но так ведь мы и зубы удаляем!

— Но зачем все эти сложности? — задал кто-то вполне закономерный вопрос.

— Что-то идёт на политику устрашения — вывешиваем у них в общественных местах, кого-то возвращаем родственникам, как напоминание о том, что надо вести себя скромнее, что-то для агитационных или коммерческих фильмов, что-то на экспорт. Часть ребята в казармы забирают — говорят, что удары отрабатывают. Хотя, наверно, просто развлекаются. Да и у нас тут весело! Материала у нас много! Слишком много! Вся планета!

— А что здесь так воняет? — поморщилась Пиайя.

— У них апатия часто возникает, и они себя не контролируют, — скривилась Магда. — И ещё расстройства разные… Так что санитары вынуждены следить за всеми этими моментами. Но вы не беспокойтесь, перед вашим прибытием мы устроили всем им неплохой душ.

Она неспешно двинулась меж рядов, и группа, рассеявшаяся ещё больше, столь же неспешно устремилась вслед за ней. Господин комендант шёл чуть в стороне от супруги, периодически слегка втягивая голову в плечи — судя по всему, её увлечение он не особо разделял, и ему было несколько неуютно.

Понурившись, брёл вслед за ними и Су, борясь с неподконтрольно выползающей откуда-то из глубин его тела дрожью. «Сочувствующие»! Уничтожив противостоявших им мужчин, получившие власть маньяки перешли на женщин и детей, вот как это надо было назвать, а не «борьбой с сочувствующими»!

Как знать, вдруг здесь есть кто-то из его знакомых? Су не ожидал, что кто-либо из них ненароком выдаст его неловким словом, вскриком невольного узнавания, или даже хотя бы округлившимися глазами — его внешность была изменена, изменился и стиль его движений… Ни люди, ни ИИ следящих камер не распознают его. Но вот самого себя он боялся значительно больше, чем тогда, в автобусе — он так и не успел привыкнуть к карте чужой мимики, привычное гашение эмоций не всегда помогало, а в этом зале давление на психику было несравнимо выше, чем при созерцании руин…

Следующий зал оказался таким же, разве что некоторые из тел несли на себе следы ещё более изощрённых издевательств. Магда воодушевлённо комментировала многие из них, но Су старался не слушать. Не слушать, вспомнить умение «прозрачного взгляда», смотреть сквозь полосующую его мозг картинку, не позволяя ей воздействовать на эмоции... Сохранять заинтересованный вид, находясь при этом в другой плоскости восприятия… Первоначальный шок прошёл, Су смог взять себя в руки, и сейчас он выглядел, наверно, получше Кеплера, гримаса на лице которого была не слишком уважительна (надо, пожалуй, оттеснить его подальше от хозяйки, а то как бы она не обиделась, что кто-то не восторгается её отвратительным хобби…)