Руки прочь, Эйдан Линч!

Вещунья велела разобраться со своими чувствами, отделить ложные от истинных, что я и сделал. И признался сам себе, что перерос слепую детскую привязанность к лохматой девчонке. Но она, как была для меня всем, так и осталась. Просто теперь я хотел провести с ней всю свою взрослую жизнь.

Она молчала, покусывала нижнюю губу, а я не торопил с ответом. Хотя внутри всё скрутилось в тугой узел и замерло, причиняя неимоверную боль. Даже дышать не получалось. Но это казалось ненужным, ведь я впитывал тепло её тела, взгляд, полный замешательства и какой-то внутренней борьбы, наслаждался ароматом кожи Никки. Насыщался всей её сущностью как кислородом. Это ли не любовь? Ответа на вопрос я не знал, но чувствовал, что прав.

И в миг, когда воздух между нами уплотнился до предела, Никки коснулась моего лица. Нежно и остро одновременно, это прикосновение было подобно разрядам крошечных жалящих молний. Только бы не прекращалось, молился я про себя. Только не останавливайся.

Не остановилась. Накрыла губами мои губы и поцеловала. Первая! От внезапной эйфории я замер, позволил ей прижать себя крепче, а спустя секунду ответил. Граш! Невероятный коктейль её вкуса и аромата мог бы сорвать все предохранители.

В том самом алом платье, которое будоражило фантазию. И которое для неё выбрал я. Витала в моей голове шальная мысль ночью переодеть Никки, выдумав для себя правдоподобное оправдание, но я отмёл эту идею. Увидеть её в белье было заманчиво, но тут как и с поцелуем — мне было важно, чтобы она сама этого хотела. И кольцо, что я купил тогда, когда то самое платье и выбирал… Я уже представлял, как подарю его ей, и Никки сама догадается о смысле украшения. Не сразу, конечно, но я готов был ждать.

Сейчас же я просто наслаждался тем, что есть, хотя тело давно перестало принимать сигналы от мозга, реагируя на желанную и любимую ожидаемо — свободные штаны вдруг стали тесными, член закаменел от вполне понятного желания, а пальцами я скользнул от тонкой шеи к ключицам, собираясь вслед за ними слизать аромат её кожи языком.

Но неожиданно Никки разорвала поцелуй и упёрла ладони мне в грудь. А я неосознанно вновь потянулся к её губам. Кто бы мог подумать, что на вкус они будут подобны яблочному сидру с лёгкими нотками корицы, да и разум туманят примерно так же неотвратимо.

— Нет, — резко выдохнула эта потрясающая девушка.

Мне даже показалось, что я ослышался.

— Что?

— Я сказала нет, Эйдан, — теперь её голос звучал твёрже, но и как-то безжизненнее что ли. Или мне просто показалось?

— Да, наверное, я поспешил, — я тут же убрал руки и отстранился. Далось мне это, конечно, тяжело. — Прости. В следующий раз…

— Не будет следующего раза, — девушка спешно выпуталась из моих объятий. Слишком спешно. Будто обожглась или испугалась, что я вдруг потеряю контроль и наброшусь, чтобы удержать. — Ничего не будет.

— Никки, я не понимаю, — я в замешательстве смотрел, как она спрыгивает с постели, будто вместо меня на ней оказался дикий степной граш. Все её движения были резкими, так непохожими на привычные движения Никки. Отойдя к окну, она замерла. — Мне казалось, что тебе нравилось…

Поджав губы, она отвернулась.

— Тебе казалось. Я поддалась моменту, да. Реакция тела, ничего больше. В конце концов секс у меня был давно, а тут ты… Но ты предал меня однажды, Эйдан, — её голос дрогнул. — Ты избалованный аристократ, который привык получать любую девушку, и такие не меняются. Не хочу быть очередным твоим увлечением, с которым ты наиграешься, а потом перейдёшь к новому. А теперь тебе пора, — и она кивнула в сторону выхода.

Грудь сдавило от внезапной боли. На миг я даже потерял ориентацию в пространстве, а боль всё расползалась и жалила изнутри, подобно отравленным шипам. Как в прострации, я поднялся с кровати и на негнущихся ногах направился к двери. Я ведь был готов отпустить её, если бы Никки дала понять, что Хелл ей больше чем друг. Настраивал себя на этот исход все те часы, пока она мирно спала у меня под боком. Да, мне этого не хотелось до тремора в пальцах, но терять их обоих… Худшего наказания и не придумаешь.

Однако, слова Никки превзошли самые изощрённые пытки, о которых я раньше лишь читал на страницах книг.

Закрыв за собой дверь, я ушёл к себе. Несколько раз прошёл из угла в угол своей спальни, стараясь унять эту боль. И сам не понял, как оказался у письменного стола, как вытащил из его ящика тёмно-синюю бархатную коробочку, и как открыл её. Кольцо с прозрачно-голубым аквамарином вызвало в груди новый приступ жжения, ведь я уже не раз представлял себе лицо Никки, когда она его увидит.

Не знаю, что дёрнуло меня вернуться в гостиную вместе с этим кольцом. Чего я хотел? Идиот! Она явно сказала нет, а сейчас я испорчу всё ещё больше. Хотя куда уж больше? Всё и так разваливалось прямо на глазах.

И не оставляя себе времени на размышления, я в сердцах закинул коробочку в полупустую урну, прекрасно понимая, что через час-два мусор уберут работники института.