Русалки. Невеста Третьего Лорда
Шрифт:
Спасало тут только то, что русалки могли обзаводиться детьми и в две тысячи, и в четыре, и позже. Большинство, конечно, задумывались об это пораньше, лет так в двести-пятьсот. Вот как мой прадед, которому на момент рождения Илины Владимировны почти триста двадцать было. Зато прабабушке, если откат не минусовать, уже семьсот с лишним. И она, учитывая, что если не большинство, то, по крайней мере, многие из моих предков были хамелеонами и целителями, исключением не была. Как она сама это объяснила, виной всему были откаты, вечная занятость и уверенность, что спешить некуда, в итоге и поставившие многие рода под угрозу вымирания во время Охоты.
Линия Антарио была немногим сложнее, хотя сам Владимир Антарио был единственным сыном Вячеслава Антарио и Талирии Тирис, также уже покойных. А вот бабушки и дедушки современного градоправителя Марианского
— Он никогда не хотел править, не любил Марианский и предпочитал работу хамелеона скучной бюрократии, — вздохнула Анастасия. — Что ты так смотришь? Мы были знакомы, во время Охоты он не раз и не два прикрывал нас, да и лечить его приходилось.
Тут я снова посмотрела на годы жизни. Выходило, что по возрасту прабабушка была гораздо старше не только мужа, но и Виктора с братом, а их отца моложе всего на семнадцать лет. Получалось, что их с прадедом разница была ещё больше чем у нас с Анхелем.
— Вам не мешает разница в возрасте? — осторожно спросила я.
— В возрасте не особо, не забывай, я ведь две сотни лет провела в откате, а вот в опыте… — тут она вздохнула. — Опыт, Света, гораздо важнее прожитых лет. И Охота… Это был очень тяжелый, но очень сильно изменивший всех, кого она коснулась, опыт. Я много размышляла и пришла к мысли, что именно Охота, те тягостные несколько лет, что я прожила, каждый день выкачивая дар до дна и все равно теряя пациентов, лишаясь одного за другим родных и друзей, не способная ничего по большому счету изменить, стоят между нами с Владимиром. Он не понимает и никогда не поймет. То же самое, думаю, и с Крахом. Рите сложно сойтись, найти общий язык с кем-то из мужчин, кто родился уже после него. — Помолчав, призналась: — Я люблю Владимира, его сложно не любить. Как впрочем и любого из Антарио, есть в вас что-то такое, что притягивает. Я это ещё по Вячеславу с Виктором замечала. Да и в их отце что-то такое было. Влад, Илина, Ариана, вы с Андре, это есть в каждом. Но Охота… — она вздохнула. — Охота… это было страшно. По-настоящему страшно, — её взгляд стал пугающе пустым. Но миг и наваждение рассеялось. — И я очень надеюсь, что тебе не доведется пережить нечто подобное, Света. Хотя шансов на это уже мало.
Я вздрогнула. Вот так прямым текстом при мне никто этого не говорил. Косвенных признаков того что что-то надвигается хватало, обмолвок и напряженности тоже, но ещё ни разу я не слышала вот такой печальной констатации факта. А учитывая, что целительница видела Охоту… я склонна была ей верить.
Встав, она магией — электричества, даже его подобия, работающего на магии, Анастасия не признавала — подогрела чайник, высыпала в заварник содержимое бумажного конверта, вытащенного из шкатулки с десятками таких же, подписанных аккуратным почерком, и залила кипятком. По комнате поплыл ароматный запах трав. Снова она заговорила только минут через пять, разлив настой по чашкам:
— Возраст это важно, но второстепенно. Чем старше ты становишься, тем меньше для тебя играет роль разница сначала в пару лет, потом в десятилетия и даже столетия. Для пар, в которых обоим перевалило за тысячу, не имеет уже такого существенного значения и пара столетий разницы. Хотя брак атлантийки с мужчиной, которому едва перевалило за столетие, как и наоборот, будут считать мезальянсом. Но на такое редко идут. Гораздо чаще встречается разница в столетие-другое. Если ты внимательно посмотришь на свою родословную, примеров такого найдешь достаточно.
— Получается…
Легко угадавшая мои мысли родственница кивнула и уточнила:
— Ваша с Анхелем разница так драматична только потому что ты ещё совсем молода. Если бы тебе было даже сто, а ему пятьсот, это уже бы воспринималось легче. Не говоря уже про больший возраст. Но ваши три-четыре сотни — сколько уж там ему точно я не помню — далеко не нечто из ряда вон. Это магический мир, здесь многие не спешат с браками и создают семьи с теми, кто значительно моложе или старше. Тем более что у нас ещё и откат вмешивается. — Видимо, что-то поняв по моему взгляду, поспешила заверить: — Я не сторонница вашего брака, не думай. Если бы я могла вернуться в прошлое, то не задумываясь вытащила бы из Храма не только Андре, но и тебя.
— Потому что я — ваша правнучка? — Я знала, что у русалок очень многое определяет родство,
но не очень это понимала.Но целительнице удалось меня удивить:
— Потому что ты была в опасности. Ну и потому что родную кровь я смогла бы вытащить, на неё гораздо легче настроиться. Но Илина промолчала, я думала, что вреда тебе не причинят, а в твоем поле было столько зелени, что понять по нему сама я не смогла.
— Сейчас в любом случае уже ничего не изменить, — как можно тверже сказала я, хотя на душе опять скребли кошки.
Чтобы как-то отвлечься, снова открыла «Великую книгу», которую положила рядом с собой на закладке с родословной Антарио. Ситуацию с запоминанием, к слову весьма осложняло то, что на страницах фолианта даже родители приводились только для тех, кто в род входил. Супругов приходилось искать по фамилии. Так что собственно родословную я строила сама, для чего выписывала новые имена в тетрадь. Вот и сейчас, я переписала Виктора и их с Вячеславом родителей и полезла в содержание, чтобы узнать, на какой странице мне искать род Лиор, из которого происходила Луиза.
Нужный разворот попался не сразу. Зато когда попался, в глаза бросились стоящие у многих имен годы смерти и постоянно повторяющиеся 1610, 1611. Разумеется, написано было в магическом летоисчислении, то есть от основания Атлантиды, но за время изучения страниц Лайон, Элирсен и Антарио я успела запомнить, какие числа им соответствуют. Во время Охоты погибли многие. Очень многие.
— Так много…
Анастасия перегнулась через столик:
— Кто там у тебя? — Увидела название рода и помрачнела: — А, Лиор. Вот уж кому досталось. К концу Охоты у них хорошо если четверть рода осталась. И это вместе с теми кто в откате! Потому и мало их сейчас.
— Вы её знали? Луизу? — перерисовывая странную, но после Дориссы Дерене (бабушки Анастасии) с её двумя браками и шестью детьми относительно понятную схему, касающуюся трижды «пра» бабушки.
— Не очень хорошо. Её сводных тетушек гораздо лучше. Те ещё были хохотушки, — Анастасия улыбнулась. Воспоминания явно были светлые. И, помрачнев, без перехода сообщила: — Старшие погибли в один день: Хелена прямо на поле боя, Микаелла чуть позже, от яда. Младшую, Веронику, Рита с Лияной удержали, но из отката она до сих пор не вышла, — то, как обыденно это было сказано, особенно пугало. — А Луиза первой из тех Антарио, кто оставался в Марианском, рванула к нам на помощь. Шел второй год Охоты, большинство хамелеонов были кто в откате, кто в могиле, с целителями ситуация обстояла не лучше, даже несмотря на выходящих из долговременного, мы вовсю использовали хамелеонов уже не только как защитников, но и как доноров энергии дара — ваша же всем подходит — меняли дары, в общем крутились как могли. Помощь тех, кто по той или иной причине до этого держался в стороне, таких как Луиза и её муж лишней не была. Правда, не сказала бы, что, выйдя из очередного отката, Виктор был рад узнать, что его родители оставили Марианский. Тем более что не прошло и нескольких месяцев, как они погибли. Старшие Антарио к этому моменту были уже мертвы, так что управление Марианским свалилось на Виктора и Вячеслава. А это я скажу тебе непростая задача, особенно в таких экстремальных условиях, какие были тогда. Хотя, не исключаю, что только благодаря этому Владимир вообще родился. Учитывая смертность среди хамелеонов и то, как часто они падали в откаты, не окажись тогда Вячеслав вынужденно вне этой мясорубки, мог бы и не уцелеть. Да и Талирия тоже.
Она говорила об этом спокойно, мне же уложить в голове подобное было сложновато, сказывались человеческие представления о возрасте. Да и тема Охоты, что уж скрывать, пугала. Особенно, учитывая возрастающую напряженность и только что прозвучавшие слова.
Сделав глоток умопомрачительного травяного сбора, занялась выписыванием родственников Луизы Лиор на отдельную страницу (на главной по совету Рии я писала только прямых предков). То, что бабушка Лины — а это, по всей видимости, была именно та Лина, с которой я была знакома, потому что по году рождения все сходилось — была кузиной Луизы, оказалось неожиданностью. Подсчитать степень родства я затруднялась, а просить помощи у Анастасии было стыдно, так что я отложила это на потом, решив, если не забуду, спросить у Ри. Самым интересным было то, что Сэма с Майклом я тоже уже нашла: они были в родстве с Антарио через матушку моего прадеда, которой Вилмар Октано — прапрадед Сэма — приходился родным братом[1]. Кажется, это означало, что мы с ними были кузенами, только пятиюродными или около того.