Русалки. Невеста Третьего Лорда

Встретившись взглядом с типично синими для Антарио глазами родителя, в сочетании с темными волосами на миг напомнившими мне об Андре, поёжилась и продолжила разговор о всякой ерунде, новостях на работе и в школе, погоде, событиях в Энске… Наконец чашки были отставлены, мармелад (папа не поленился заехать в магазин) съеден, и мы переместились в гостиную.

— А теперь поговорим серьезно, — папа занял место в кресле. — Что у тебя случилось?

Я забралась на диван с ногами. Вот и как ответить на такой вопрос человеку, пусть и родному? Он ведь не в курсе магии. А иначе не то, что помолвку, даже эпопею с приворотом не объяснить. Да я могу сейчас рассказать ему о магии. Но как он к этому отнесется? Да и если я скажу, причин для того, чтобы молчать об Илине Владимировне уже не будет. А я к этому разговору не готова. Пусть она сама признается!

Опустила голову:

— Прости, но я не могу ничего рассказывать.

— Света, ты же знаешь, что я не буду ни ругаться, ни осуждать. А тебе, могу поспорить, давно хочется всё с кем-нибудь обсудить!

Хочется, кто же спорит. Вот только это не то желание, которое стоит выполнять.

— Пап, дело не в этом. Не в тебе. Я просто не могу.

Не знаю, до чего бы мы договорились, но во входную дверь позвонили, и я поспешила сбежать от опасного разговора. Как и предполагалось, пришла мама. Снова были объятия, поцелуи, ласковые слова. Мама явно тоже соскучилась: обычно от неё такого не дождешься.

Я уже не особо удивилась, увидев маячащую за ней женщину. От деда такого вполне можно было ожидать. Эржебет поспешила знакомиться, а я прищурилась на тяжелое ожерелье, обхватившее мамину шею и спрятанное под высоким воротом, сейчас расстегнутым. Наверняка на нем ещё и невидимость была, но когда меня это останавливало? Коснулась камней и тут же отдернула руку: артефакт легонько, но неприятно обжег.

— Подарок твоего деда, — заметив мой интерес, объяснила мама.

— Да я уж поняла, — демонстративно потерла пальцы.

Мама чуть побледнела, но ничего не сказала. Надо обязательно поговорить с ней о магии и молчании.

Сообщению, что новоприбывшая также является телохранителем, я уже не удивилась, как и тому, что она у мамы не единственная. Дедушка дочь любил и всячески оберегал, так что охрана была закономерностью. Главной странностью было то, что она появилась именно сейчас. Все больше убеждаясь в том, что чего-то не знаю или не понимаю, продолжила разговор обо всем и ни о чем. Кроме того, эта закономерность серьёзно мешала жить: за весь день мне так и не представилось шанса спокойно поговорить с мамой и выяснить, что именно ей известно.

Не выдалось такой возможности и на следующий: когда я встала, оба родителя уже сбежали на работу. Так что я оказалась предоставлена самой себе. Обидно, конечно, но это не значит, что я не найду чем себя занять.

Для начала позвонила Вероничке. В этот раз у меня всё было предусмотрено заранее: ещё два дня назад я поставила её в известность о своих планах. Ни снега, ни дождя повелители воды на сегодня не обещали, я специально дважды проверила SiF, так что можно было не волноваться. Зато за ночь подморозило, и теперь немногочисленные лужи на обочине сковывал ледок.

Неотступно следующая за нами Эржебет нервировала, да и мои интересы сильно поменялись, так что разговор не особо клеился. Говорили о начале года, грядущих экзаменах (хотя у нас они ни на что кроме чисто формального аттестата за девятый класс не влияли), преподавателях, общих знакомых… В какой-то момент подруге это явно надоело. Мы шли по набережной, когда она остановилась так, чтобы оказаться напротив, и с высоты своих почти ста восьмидесяти посмотрела на меня:

— Свет, что происходит?

Выдержала взгляд:

— Ничего особенного.

Но на то Верон и была моей лучшей подругой, чтобы понимать как никто. Из всех, наверно, только она и крестная знали меня настолько хорошо. По крайней мере, других, в том числе Асавена, Илину Владимировну и девчонок, прямой взгляд и спокойный ответ обманывали.

— Ничего, да? — взорвалась брюнетка. Ветер трепал её волосы. — Да тебя в этой твоей новой школе словно подменили! Хочешь расскажу, как это выглядит для меня? — И не дожидаясь ответа продолжила: — Посреди весенних каникул ты пишешь, что тебя перевели в школу-интернат за городом и пересказываешь впечатления. Рассказ, кстати, вполне на сценарий начала фильма ужасов потянет. А в следующем письме говоришь, что просто неправильно все поняла и ничего не объясняешь! А потом пропадаешь и ни слуху, ни духу вплоть до лета! Да ещё ни твоих родителей, ни крестную дома не застанешь! Что я должна была думать?

— Мне, кажется, мы это уже обсуждали.

— Обсуждали, — кивнула Вероника. — Вот только толку от этого не было: ты опять на три с лишним месяца испарилась! И снова, объявившись, как чертик из табакерки, ничего не хочешь объяснять!

— И хотела бы, но не могу, — вздохнула я. Действительно не могу, как бы не хотелось поделиться и найти поддержку в её лице. Это слишком опасно. Магический мир опасен, в этом я на своем опыте убедилась.

— Да без разницы! Летом я тебе позволила отделаться отговорками, надеясь, что ты со всем разберешься и расскажешь. Но, судя по тебе, ты так и не разобралась, всё даже хуже стало. Так что рассказывай.

Покачала головой:

— Вер, я же говорю, не могу.

— Не майся дурью! И не отрицай, ты вляпалась и вляпалась по-крупному!

Всё-то она поняла. Но все равно, ни к чему ей в это лезть. Отрезала:

— Даже если и так, я не собираюсь тебя в это впутывать. — Показывая, что разговор на этом закончен, направилась в сторону дома.

— Свет! — не оборачиваюсь. Лучше уж ссора, чем угроза её жизни просто из-за того, что она моя подруга. — Света! — продолжаю отбивать семисантиметровыми каблуками звонкую дробь. Сапоги нашлись дома, и я не удержалась от искушения их надеть, несмотря на очевидные неудобства.

Догнав, Вероника схватила меня за руку, так что я едва не упала:

— Так дело не пойдет, — карие глаза едва не метали молнии. — Ты — моя лучшая подруга и терять тебя из-за каких-то непонятных проблем… Это не по мне! Во что бы ты там не вляпалась, я не позволю тебе сбежать без объяснений.

Проглотила вставший в горле комок и благодарно улыбнулась. Наверно, всё же действительно стоит рассказать. Лучше бы это, конечно, делать дома, но там тётя Лена, а она в прошлый раз ясно дала понять, что не одобрит такое решение. Потому скользнула на магическое зрение, проверяя нет поблизости магически одаренных, способных нас подслушать или помешать. Разумеется, неподалеку обнаружилась Эржебет (её поле я вчера хорошенько изучила, чтобы запомнить) и её компаньон (нежно-голубое поле высшего нереида сложно было с чем-то перепутать). Как бы они меня не выдали. Уже собираясь переключиться на нормальное восприятие мира, краем глаза уловила красное поле рядом с синим. Таак. Это может ничего не значить, но в последнее время я параноик.

Елена Валерьевна

Вода в озере оказалась холоднющей. Перспектива окунуться в этот холодильник с головой не вдохновляла, но выбора у взрослой русалки не было. Превращение начавшего тонуть оболтуса уже шло полным ходом и лучше ей быть рядом, когда оно закончится. Да и второй оболтус, чисто человеческого происхождения, уже тонул. Оттолкнувшись, поисковик рывком бросила себя в воду, превращаясь ещё в воздухе. Холод обжег даже в воплощении.