Русалки. Новенькая

Получивший возможность изложить свою теорию Игорь приосанился и выдал:

— Я считаю, что для понимания природы русализма нужно провести тесты, в том числе генетические. Вполне возможно, что нарушение происходит в какой-то из групп генов, которые можно блокировать искусственно.

— Это все? — мягко, обманчиво мягко, уточнил зав. лабораторией. Паренек кивнул. Не колеблясь ни минуты, начальник изрек вердикт: — Передашь свои материалы и наработки Инне Олеговне, она, уверен, лучше сможет ими распорядится. Сам поступаешь под начало Вениамина Викторовича. Инна, передай дела по «Летучей мыши» Коле, а сама займись «Камбалой». У тебя вроде бы на примете был информатор? — Брюнетка кивнула. — Вот и хорошо. Останься, обсудим план. На этом, господа и дамы, у нас все. Всем спасибо!

Когда все вышли, Семен Иванович указал подчиненной на стул рядом с собой и сообщил:

— Как ты помнишь, кое-кто из наших коллег уже работал с русализмом. Всего несколько случаев, но тем не менее. Я выдам тебе материалы, которые мне передали.

— Почему они сами не продолжат исследования?

— Финансирование, — развел руками мужчина. — Все как всегда упирается в деньги. У нас же за счет спонсорской помощи сейчас возможности пошире. На одних вампирах далеко не выедешь, их все кому не лень изучают, публикаций хватает. Портфель «Вестника паранормального» уже давно, говорят, заполнен. Публикации по вампирам на полгода расписаны, а нам отчитываться надо. — Женщина задумчиво кивнула. — Да и тема в принципе интересная: с каждым годом все больше случаев становятся достоянием гласности. А о скольких мы ещё не знаем?

Инна оживилась:

— Я интересовалась вопросом, по неофициальной статистике, каждый год из системы образования города в неизвестном направлении исчезают один-двое на каждую сотню. Конечно, не у всех именно русализм, но все равно данные потрясают.

— Вот именно. Стоит этим заняться. Игорь, возможно, в чем-то прав, хотя, если это действительно гены, подобрать что-то будет непросто.

Глава 4

Света

Проснулась я поздно: сказывалась вчерашняя ночь. Часы, висящие над дверью, показывали десятый час, Алины в комнате уже не было. Умывание заняло почти двадцать минут, а расчесывание и того дольше, так что из ванной я вышла злая.

— С добрым утром, — приветствовала меня уже одетая в так сказать уличную одежду (джинсы и водолазку) соседка, тоже занятая волосами. Как она этот густой рыжий водопад день. каждый расчесывала оставалось только гадать.

— Какое ж оно доброе? — пессимистично отозвалась я.

— Что «радует» проблема с умыванием?

Кивнула:

— Ещё как. — И уточнила на всякий случай: — Вы на завтрак уже сходили?

— Наташа с Рией да, я нет ещё, — ответили мне, пока я переодевалась из пижамы в разношенные черные джинсы и обтягивающую оранжевую майку. Подумав, натянула теплую белую кофточку. Все-таки в школе было прохладно. — Я и встала-то минут сорок назад.

— И, умывшись, сразу же убежала к девчонкам? — предположила, роясь в сумке на предмет наличия балеток.

— Ага, — кивнула соседка. А зачем мне балетки, кстати? Столовая ведь в том корпусе! Убрав по закону подлости как раз попавшиеся под руку туфли, вытащила из шкафа сапоги. — Не хотела тебя случайно разбудить. — И бесхитростно добавила: — Ты, когда спишь, такая милая!

— Мне говорили, — проворчала я, заплетая косу. Хвост слишком сильно быстро, особенно с шапкой приходит в состояние «я упала с сеновала», а это никуда не годится. В целом мне моя внешность в принципе нравилась, хотя до модельной ей было ой как далеко. Русая коса кончиком щекотала спину в районе лопаток, большие синие глаза, на мой взгляд, были слишком наивными, светлые — даже слишком! — реснички и не очень яркие брови слишком блеклыми, а острый подбородок странно смотрелся с пухлыми губами… Но многое из этого я обычно компенсировала легким макияжем (от того что слишком сильно краситься в повседневной жизни не стоит мне крестная объяснила). Где там моя водостойкая тушь?..

— Сейчас пойдешь к Илине Владимировне? — поинтересовалась наблюдающая за моими манипуляциями со своей кровати Алина.

— После того как поем, — уточнила, уже убирая косметичку. — А то, думаю, я зависну у неё надолго. Хочу попросить её поучить меня магии.

— А-а, — протянула девушка. Мне показалось или в её голосе было сомнение? — Хорошее дело. Пойдем, что ли завтракать.

После завтрака, за которым Алина между делом «обрадовала» меня, заявив, что во время учебы все мы обязаны носить форму, я пошла к директрисе. На вопрос как эта форма выглядит, ничего внятно ответить она не смогла, так что теперь у меня в голове билась сумасбродная мысль спросить об этом наставницу.

— Здравствуйте, — поприветствовала я Илину Владимировну, нерешительно остановившись в дверях.

— И тебе добрый день, — не отрываясь от заполнения каких-то бумаг, ответили мне.

— Вообще-то ещё утро, — устроившись в кресле, сообщила осторожно.

— Если ты недавно встала, может для тебя ещё и утро, — глава школы на секунду все-таки оторвалась от бумаг и посмотрела на меня. Взгляд был усталым. — А я вот вожусь с этими проклятущими бумажками с восьми утра, — несколько нервно она провела указательным пальцем по боковой стороне внушительной стопы. Потом, видимо, вспомнив обо мне, поинтересовалась: — Ты что-то хотела?

Кивнула и, собравшись с духом, сообщила:

— Вчера, когда я мылась, мой хвост стал белым. — Это новость заставила Илину Владимировну полностью сосредоточить свое внимание на мне. О том, что в бассейне он был серо-синим, скорее даже серым, она явно помнила. — Ну, я спросила у Алины, но она не знала, чем это объяснить. Тогда мы пошли к Наташе, я показала ей. — Смутившись под взглядом директрисы, несколько скомкано закончила: — В общем, она сказала, что я — хамелеон.

— Очень интересно, — протянула директриса. Удивленной она не выглядела. Кажется, она не слишком удивилась. — Я подозревала, что так будет — очень уж узор в поле характерный — но не была уверена, — она внимательно смотрела на меня и словно не видела. — Показывать не прошу, других причин для смены цвета быть не может.

— Значит, Наташа права?

— Права. — И, явно предугадав мой следующий вопрос, пояснила: — Сразу после Превращения дар ещё слабо активен, в поле слишком мало энергии, и хвост обычно практически не хамелеонит, так что не удивительно, что я не заметила…

— А остальное? Я правда смогу становится невидимой?

— Маскироваться, — поправили меня. — У маскировки есть принципиальные отличия от невидимости. И да, сможешь.

— Круто!

— По полю тебя все равно будет видно. Любой магически одаренный заметит, стоит только посмотреть магическим зрением, — спустили меня с небес на землю.

— А ещё что-то? Ну, кроме неви… маскировки?

— Исключительно маскировка в разных её проявлениях. Наши дары не слишком-то разнонаправленны. Те же поисковики могут только отслеживать поле, сирены влиять голосом, целители исцелять, ну и так далее. — Захотелось узнать, кто по дару она сама, но спрашивать я постеснялась. — Но ведь кроме них есть ещё и магия. — Это действительно успокаивало.

— Я действительно единственный хамелеон на всю школу? Этот дар такой редкий?

— Да. В шести из семи школ тоже сейчас по одному. Только у тритонов двое.

— Было бы интересно с ними познакомиться!

— С мальчишками или вообще с коллегами по дару? — подколола директриса. Я от такого немного растерялась, но она и не стала ждать ответа: — У тебя будет такая возможность: каждое лето хамелеоны из всех семи школ соревнуются в состязании по маскировке. Как впрочем, и русалки с другими способностями.

— И раз у нас хамелеона не было…

— Мы последние тридцать лет оказывались за кормой Соревнований хамелеонов, — кивнула директриса. — Выигрывать общий зачет нам это не мешало, но приходилось сложнее чем остальным.