Русалки. В глубине

[1] которых, учитывая многочисленность среди них хорошо обученных химиков, у них был не один десяток.

Глава 4

Нахождение в одном помещении с Андре нервировало: я постоянно ловила себя на взглядах в его сторону. И, похоже, не только я, потому что время от времени наши взгляды встречались. Оставалось надеяться, что остальные были слишком заняты, чтобы замечать наши переглядки.

Со слов родственников удалось понять, что всё пошло наперекосяк почти сразу. И судя по всему было тщательно подготовленной ловушкой: Охотников оказалось больше, их защита и вооружение лучше, ну и так далее. Хотя от печальной участи быть раздавленными тем самым препаратом в большом количестве большинство спасли повелители воды, в ходе операции все равно мы не досчитались полтора десятка сородичей. Были и убитые, и раненые, и взятые в плен. Девушка-повелитель упала в откат, её коллега по дару пропал без вести. Спасло их только своевременное появление подмоги. И целительница.

— Во время Охоты Осинира довольно долго была одной из «полевых» целителей, так что неудивительно, — заявила на это Анастасия. — К тому же она на травмах изначально специализировалась.

Такое объяснение мужчин устроило, так что они продолжили детальный разбор сражения. Собственно из-за этого самого разбора я и предполагала, что мои взгляды в сторону троюродного брата были замечены только им самим — даже Эржебет была слишком поглощена рассказом младшего хамелеона. Я, честно говоря, понимала из половины: стратегия и тактика в мою программу самообразования пока не входили, а без знаний в этих сферах на понимание изобилующей терминологией и профессиональным жаргоном речи родственников (прошу заметить, получивших высшее образование именно в данной сфере или очень близкой к ней) можно было и не надеяться. Хотя может я и не права: Илина Владимировна, Анастасия и Андре ведь явно что-то понимали.

Устав понимать исключительно предлоги и союзы, я извинилась и отправилась к себе. Моего ухода, кажется, никто даже не заметил. Ну и черт с ними. Найду чем заняться.

Выйдя из ванной, обнаружила, что относительно «никого» ошиблась: в кресле у камина обретался Андре.

— Я стучал, — обернувшись на скрип двери, заявил он. Заготовленные заранее слова слетели с языка, а тритон замер. Как и я.

Ситуация, мда… Не ожидая визитеров, я переоделась в спальную одежду, так что теперь щеголяла перед парнем полуголой. Причем это «полу» было весьма относительно, ибо на мне были только короткие шортики и свободная майка. А всё потому что после замечания Илины Владимировны насчет холода, в особняке Антарио стало довольно жарко, особенно по сравнению с Подводным ветром.

Тритон сглотнул и с явным трудом отвел взгляд от моих ног:

— Света… — начал он.

Я отмерла, поспешив обратно в ванную за халатиком. Закутавшись и завязав пояс, сделала несколько глубоких вдохов и вернулась в комнату. Уверенно прошлёпала ко второму креслу, устроилась в нём, натянула на себя плед и только после этого рискнула встретиться взглядом с синими глазами родственника:

— Ты хотел что-то обсудить?

— Хотел, — кивнул тот. И замолчал.

— И? — попыталась подтолкнуть его, когда молчание уж слишком затянулось.

— Почему ты ушла из гостиной? — спросил явно не то, что собирался Андре.

Пожала плечами:

— Устала. К тому же я всё равно практически не понимаю, о чём речь. Для меня то, что они говорят, звучит сущей тарабарщиной.

— Мне казалось, ты уже более-менее разбираешься в боевой магии. По словам деда, против него ты неплохо держалась, — кажется, мой ответ тритона удивил.

— Именно более-менее. И в боевой магии, а не в стратегии-тактике. Но мне кажется, ты пришёл не для того, чтобы обсудить мой поспешный уход?

— Вообще-то да, — начал было мой бывший поклонник. И вдруг резко передумал: — Но, пожалуй, предпочту обсудить этот вопрос в другой раз. Отдыхай.

Оставив меня глупо смотреть на то место, где он только что сидел, троюродный брат поспешно исчез в портале. И что это было?!

— И что этот здесь забыл? — мрачно поинтересовалась Эржебет, отчасти вторя моим мыслям. Ну, по крайней мере, теперь ясно, что спугнуло Андре.

Проигнорировав вопрос телохранительницы как риторический, скинула плед с халатом на кресло и направилась в кровать. Идеи о том, что понадобилось танцору от меня в то время как все были увлечены рассказом его деда, у меня были, но делиться ими с явно докладывающей обо всем Лордам подводноветренницей я не собирался. А догадки, как говориться, к делу не пришьёшь.

Сегодня меня снова навестил дед. Похоже, разведка Храма не зря ела свой хлеб, и он уже был в курсе. Я бы, честно говоря, предпочла Сны с Алексеем, почему-то неожиданно прекратившиеся, хотя по заверениям Эржебет его и перенесли в Мерфит, если бы не одно но:

— Как мама? — этот вопрос опередил даже приветствие дедушки. Учитывая, что со всеми событиями я так и не добыла магбук с доступом в Интернет, он продолжал быть актуальным.

— Как обычно. Занимается всякой ерундой, не стоящей её внимания.

Я приподняла бровь: на моей памяти настоятель едва ли не впервые в открытую высказал недовольство маминым занятием.

— И что же эта за «ерунда»?

— Да вся это её «работа»! Кому, скажи на милость, нужны все эти соглашения между кучками людей? Не в сиюминутной перспективе, а в глобальной? — спросил он. И сам же ответил: — Никому! А она тратит на это годы своей весьма ограниченной человеческой жизни! И более того, рискует ей, оставаясь в опасной близости от эпицентра магического конфликта, ради «карьеры», — последнее слово он произнес, подражая маме. — Вот скажи, Света, разве это не безумие?!

На несколько мгновения я зависла, собираясь с мыслями. Дедушка озвучил ту сторону вопроса, о которой я даже не задумывалась, но мотивы матери понимала достаточно хорошо. Как понимала и то, что дай ему волю, промолчи, и настоятель наломает дров. Потому молчать нельзя.

— В чем-то ты прав, — аккуратно подбирая слова, начала я. — Но ей нравится этим заниматься, разве не так? Ей нравится договариваться с людьми, нравится разбираться в технической документации, нравится руководить. Ты же видел, как она меняется, когда говорит об этом.

— Но это не стоит жизни! — отрезал родственник.

— Не стоит, — согласилась я. — Но угрозы её жизни и нет: она выглядит как человек, ведет себя как человек, а Охотники людей не трогают, разве не так? — спросила не отводя взгляда от настоятеля. Тот нехотя кивнул. — Так дай ты ей свободу! Свободу заниматься тем, чем хочется ей. Нравится ей эта работа, так пусть работает! Зачем запрещать? Зачем давить авторитетом? Надоест — уйдет. Но сама, дед.

— Ты повзрослела, — странно глядя на меня, констатировал один из восьми настоятелей Храма.

— Пришлось, — я чуть грустно улыбнулась.

— Раньше ты бы не бросилась защищать Валины интересы. И тем более её свободу выбора.

— Только потеряв что-то, мы начинаем это ценить, — обтекаемо ответила на это. Восемь месяцев назад моя собственная свобода помахала мне ручкой. — Но ты ведь не для того, чтобы жаловаться на маму защиту Марианского обходил?

— Разумеется. Я надеялся, что ты мне расскажешь про атаку Охотничьего производства.

Вот так и знала! Неудачная смена темы.