Русская поэзия в 1913 году
Шрифт:
Самые же «смелые» упивались подробностями любовных сцен и чувственных описаний. При этом разница между модернистами и массовыми поэтами, мастерами стиха и графоманами опять же оказывалась несущественной:
Приди с улыбкою наяды – Тебя я жду в мерцанье свеч, Приди и скинь свои наряды И обнажи свой мрамор плеч. Я расстегну шнуры на платье, Я обнажу твой пышный стан, И ты падешь в мои объятья, В мой опьянительный вулкан. Измяты пышные цветы, Одежды белые прелестной красоты Рассеяны кругом небрежно, И упоение страстию мятежно Здесь сладостный нашло приют. Здесь мил сердцам немой уют, В нем Лидия в сиянье красоты, На юноши стальную грудь Раскинув кудри золотисты, Вдыхала запах лип душистый. И безупречный алебастр девических грудей, То две лампады светят мне на празднестве страстей. Как кость слоновая – живот, и, торжество стиха, Уводит грезу нежный грот, укрытый дымкой мха. Там поцелуи и вздохи объятий, Тела бесстыдного радостный стон, Горе отвергнутых смертных проклятий. Бубна танцовщицы рокот и звон… Бесстыдно в нирване шелков утопая Призывным волненьем роскошной груди, Она разметалась, раскрылась на ложе Непентой коварной, к безумьям спеша. Сквозь гибкое, хищное тело слепая Едва лишь украдкой дышала душа. И снова ты, и на груди целованной Мой поцелуй отметили сосцы. Такой же юный, ты пошли уловы нам, Твоей мы ночи ранние косцы. Сорви с себя наряд свой празднично-крикливый, Одежд последних ткань я сам с тебя сорву, Я потушу огни; как воин торопливый Я страсти натяну живую тетиву. ……………………………… И вот мы на костре. Кровавыми кругами Нас обступила тьма. Змеями ног и рук С тобой соплетены, как чарами, как снами Мы тьмою опоясаны для ада мук. Мы сожжены, мы падаем в бессилье, Как мира два сгорающих в друг друге мы… Где пурпур нежных роз? Где свежесть белых лилий? Где алость юных утр, рожденная из тьмы? В змеиных сгибах сладострастных Вопьюсь в твой стан я вновь и вновь, Из жил трепещущих и красных, Как хмель, я жадно выпью кровь. она невинная нагая и капли блуда в пляске зноя желанием роняя сильнее пью дым кальяна закрыв глаза смотрю молчаньем говорю в пустых объятьях ее сжимаю немую нежную нагую Ты была черноглаза, Шаловливая Катя. Развязалися платья Под защитою вяза. Покраснев, ты молчала, Стало сонно и сладко. Жадный миг отвращала, Сдвинув ноги украдкой. Тонкий писк комариный, Ты тепла и стыдлива. Зеленеет крапива, Жжет нам руки и спины. В моих объятьях прижиматься… Всем телом знойно… целовать… Дыханью страсти отдаваться И в наслажденье замирать. Волшебной силой вдохновенья Дышу при встрече я с тобой, И дышит силой обольщенья Прелестный стан полунагой… И линьями, движеньем тела Меня швыряла ты как пса… Меня ты в страсть преобратила… За то ж должна ты быть моя. Я пальцы длинные целую, Быть может рук, быть может ног… Никто загадку их немую Мне разгадать бы не помог… И в темных чарах смутной мари Кружась, как листья на воде, Округлость двух я полушарий Ласкаю – и не знаю: где? Кругом обманны стали дали, Обманны тени в терему: К каким губам твоим припали Мои уста – я не пойму… Ты упала с томным стоном, Звонко бросивши тимпан… Тише, с шепотом влюбленным К персям девы воспаленным Припадает юный Пан. Поет душа, под осени berceuse, Надежно ждет и сладко-больно верит, Что он придет, галантный мой Эксцесс, Меня возьмет и девственно озверит. Люблю тебя, страсти весталка, Красивая, злая шатенка, Смеясь, и качаясь, и плача, Ты молвила с блеском оттенка: «Мой папа уехал на дачу, Нас могут подслушать сквозь стенку!»Вместо подведения итогов к этому разделу нашей работы попробуем сменить оптику и очень коротко показать, чт'o может дать читателю и исследователю рассмотрение той или иной конкретной книги стихов на выявленном нами тематическом фоне.
Поделиться с друзьями: