Русская поэзия в 1913 году

И дети мрака, эти гады [26] Доныне между нас живут, Россию губят без пощады И сети гнусные плетут. (Н. Броницкая «Памяти царя-освободителя») В дни революции факты доказали, Что офицерство закаленней стали: Опасность родины, приказ Царя В сердцах их будит долг богатыря. В дни испытаний, в годы лихолетий Они, как нежно любящие дети, Стояли грудью грозно у кормила Верховного Вождя, – их не смутила Растерянность властей – гражданских лиц, Упавших пред бунтующими ниц. (И. Заржицкий «В дни революции факты доказали…»)

26

С позволения сказать, я так называю гг. революционеров и террористов (примечание Н. Броницкой).

Спасительной отдушиной для поэтов и читателей, исповедовавших консервативную идеологию, могло бы стать пришедшееся на 1913 год трехсотлетие дома Романовых, которое широко отмечалось в стране и прославлялось в великом множестве стихотворных произведений, вошедших в стихотворные книги. Удручающее однообразие почти всех этих текстов позволяет нам здесь ограничиться лишь несколькими характерными (или забавными) примерами:

Любящих армию, народ Цариц обеих – Мать, Супругу, Храни, Господь, из года в год, Не дай Их посетить недугу. ……………………………… Всех награди святой любовью К Царю, к Отчизне дорогой, Чтоб были рады своей кровью Им дать величье и покой. (М. Аксенов «Молитва») Помни Тулец, как святыню, Ты завет, нам данный встарь: В небе – Бог, нам мать – Россия, А над нею – Белый Царь. (Полк. Кончевский «Боевая песня-памятка 72-го пехотного Тульского полка: 1769–1913 гг. Варшава, 1913») Сегодня Володя лениво вставал, Чудесный свой сон он опять вызывал, Картинки истории русской земли В душе его прочно вчера залегли. Красивую книгу папаша привез, В пунцовой обложке, с тисненьем из роз. «О царстве Романовых», папа сказал, И с сыном ее целый вечер читал. (Н. Кузьмина «Сон маленького патриота») С Ним сольемся для ловитвы В сети счастья – не Содом. Все к Царю мы обратимся И дадим мы все обет, Что до поту потрудимся И поддержим Руси свет. (Свящ. В. Лузанов «К 300-летию Дома Романовых») И вот под властью Николая Пришла желанная пора: Настал и для родного края: Век просвещенья и добра… (К. Ростовцев «О, Русь. Гряди вперед без страха…»)

Все дело, однако, в том, что юбилейные славословия дому Романовых еще совсем необязательно свидетельствовали о консервативном настрое поэтов-прославителей. Так, например, С. Акимова, дежурно воспевшая Романовых в стихотворении «1613–1913 гг.», вошедшем в ее книгу «Песни старости»:

И род Романовых стране Дал много доблестных царей, Покрытых гением Великого Петра!

включила в эту же книгу и совсем другую «песню»:

Просыпайся, толпа терпеливая, Ты, великий рабочий народ! Пусть богатство и знатность спесивая Твое грозное слово поймет… («Октябрь 1905 г.»)

Преобладали голоса демократически настроенных авторов и в тех стихотворениях из книг 1913 года, в которых трактовался национальный вопрос. Это были преимущественно стихотворения поэтов-евреев, выразительно изображавшие страшные погромы и призывавшие русский народ к толерантности и милосердию. Упомянем тут о книге К. Бархина «Гроза и ночь», а еще из двух подобных сборников, Б. Гуревича и С. Дайтчмана, процитируем несколько строф:

Кого-то убивали на глазах его детей; Фонари горели тихим, ровным светом; Библия раскрытая глядела на людей Радостным и благостным приветом! Кого-то убивали на глазах его детей. Били долго, медленно и слегка сопели… Девушка кричала, что он не еврей, А мальчик тупо стоял у колыбели. (Б. Гуревич «Кого-то убивали на глазах его детей…») Русь – не одна только вера. Есть мать наша общая – Русь; Тихо за каждое поле, за каждую травку молюсь. Там на просторах усталый и грустный живет Кроткий народ-богоносец, правдивый и добрый народ. (Он же «Русским шовинистам») Ужели новый год твои умножит слезы И даст тебе лишь новый ряд невзгод? Когда же над тобой рассеется угроза И оживешь, как встарь, истерзанный народ? (С. Дайтчман «К своему народу»)

Этим книгам в 1913 году русские поэты-шовинисты смогли противопоставить разве что книжонку стихотворных фельетонов В. Пуришкевича «Административные типы», в которой, впрочем, национальная тема не была главной, хотя время от времени неизбежно и возникала:

И видит в том лишь утешенье, Чтоб, путь избрав разнузданных газет, Правительство на целый мир ославить, Себя на пьедестал поставить, Сказав еврею – «Я кадет!»

От тем политических перейдем к социологическим. Для начала отметим удивительное единодушие, проявлявшееся всеми нашими авторами (как охранителями, так и демократами), когда они противопоставляли привольную жизнь в деревне и на природе суетливому существованию в городе:

Не по душе нам песенки Городские, холодные… У нас свои есть песенки – Сердечные, народные! (С. Кошкаров «Не по душе нам песенки…» – из книги «Для народа») От родных полей, От родных лугов Увезли меня С молодых годов – В город, в сторону Чужедальнюю, В люди отдали, В жизнь печальную. (И. Устинов «Песня девушки») Носится облако пыли и смрада, Грудь надрывается – нечем дышать. В поле уйти бы от этого ада, Дальше б куда убежать. (Ф. Филимонов «На фабрике») От электрического света, От шумной уличной тоски Нашел я отдых у поэта, В предместье, в доме у реки. (Д. Цензор «Луна»)

Писать, однако, большинство поэтов 1913 года предпочитали о жизни города (столичного или провинциального), иногда проклиная и высмеивая ее, иногда же – внимательно, с тайной или явной любовью присматриваясь к ее обыденным неприметным подробностям:

К гнилым и кривым телеграфным столбам Подтяжки, подпорки все ставятся, Не новость – друзья, безобразие нам, Но думать об этом не полагается. С яичного склада желоб спущен, В Чечеры помои сливаются; На это нашел архитектор закон, Где думать об этом не полагается. (Д. Безрукавников «Не полагается») Плит тяжеловесных мерные квадраты. Золотые вывески над узором штор. Цифры прейскурантов, пальцы и плакаты. Мраморные доски обществ и контор. (В. Винкерт «Главная улица (Кантата в честь провинции)»)