Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Русская поэзия в 1913 году
Шрифт:

К примеру, Н. Евсеев в стихотворении «Два памятника (Из Новочеркасских мотивов). По поводу постановки памятника Я. П. Бакланову» иронически стилизовал монолог прекраснодушных провинциалов, обращенный к условному скульптору-реалисту XIX столетия:

Мы дети прогресса… Дней прошлых завеса Тебя отделяет от нас… Иди к футуристам, Примкни хоть к кубистам – Тебя просветим мы сейчас.

А Я. Коробов с А. Семеновским издали во Владимире-на-Клязьме книгу стихотворных пародий «Сребролунный орнамент», на титульной странице которой красовалось: «Автору “Громокипящего Кубка” благоговейно посвящаем». Адресата этого втайне глумливого посвящения пародировал Коробов:

Белый фартук. Шарф, гребенка, На щеках бутоны роз. – Няня,
няня, у ребенка
Оплаточьте сопленос…
(«Веснодень»)

Он же насмешливо перепевал двух левых акмеистов – Владимира Нарбута и Михаила Зенкевича:

Багряносиний рядотуш И жирногноестный прилавок… И целый сонм скотинодуш Укорно зрится с пялопалок. («Мясоготовня») [13]

13

Одно из пародируемых Коробовым стихотворений (Михаила Зенкевича) целиком приводится ниже в этом разделе нашей работы.

При этом жанровое определение «пародия» в подзаголовке к книге Коробова и Семеновского отсутствовало: сметливому читателю предлагалось догадаться обо всем самому [14] .

Но, по крайней мере, в одном встретившемся нам сходном случае даже самый сметливый читатель, вероятно, попал бы пальцем в небо: мы имеем в виду три вышедшие в Зенькове книжечки Сергея Подгаевского, производящие стопроцентное впечатление затянувшейся пародии на стихи сразу нескольких кубофутуристов, в первую очередь Алексея Крученых и Владимира Маяковского.

14

За подражание, а не за пародию принял книгу Коробова и Семеновского такой замечательный знаток русского авангарда, как Андрей Крусанов. См.: Крусанов А. Русский авангард. Т. I. Кн. 2. М., 2010. С. 463.

Приведем один характерный фрагмент из книги «Бисер»:

Затворились Квадратные Двери. Как же Не радоваться Такой Мудрости?! Свиньи, Гнояю Задверно Удавленных Гнидами. Гнусно Корчится Белиберда.

Один – из книги «Эдем»:

из ночи слезливой выползла рыжая змея моих лжестраданий. Пускай будет так. Плач мой – визг. визг пришибленной собачонки… это из другой оперы… нет, нет… ничего подобного! улица. гм?

И один – из книги «Шип»:

мне – учителю, тарабарщно, ните – ики.

И только твердое знание о том, что будущий соучастник Владимира Татлина по выставке «синтезостатичных композиций» Сергей Подгаевский писал свои стихи абсолютно «всерьез», заставляет перестать относиться к ним как к пародии и попытаться увидеть в этих стихах опыт усвоения футуристической поэтики.

И все-таки вслед за М. Л. Гаспаровым резко обособлять русскую модернистскую поэзию от массовой представляется нам не вполне корректным и уж точно – излишне категоричным. О значительном влиянии модернистов на не модернистов от противного убедительно свидетельствуют хотя бы процитированные выше пародии молодых авторов на стихи Северянина, Нарбута и Зенкевича [15] .

15

«При анализе пародии как процесса рабочего, при учете рабочих моментов пародии, уясняется ее связь с моментом подражания, вариирования» (Тынянов Ю. Н. О пародии // Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 292).

Весьма многочисленными в стихотворениях не элитарных поэтов были вариации модернистских программных текстов, а иногда и прямое копирование модернистов.

Особенно усердно осваивали поэтику Бальмонта:

Я – поэт для взалкавших немногих, Я – поэт предпоследних
ступеней,
Там, где света ползучие блики Переходят в холодные тени И шуршат на пороге.
(Борис Дубиновский «У порога»)
Я – горюч, едко-жгуч, как ланиты слеза, Я – река, я – ручей, я – загадка речей, Я – опал и рубин, аметист, бирюза… (Симеон Маслюк «Ум и чувство») Я хотел бы быть дерзким и смелым, Парящим над небом орлом, Я хотел бы быть сильным, могучим, Людей всех бессильных царем! (Анатолий Иоссель «Я хотел бы быть дерзким и смелым…»)

Но рьяно подражали и Брюсову:

Ты мне в неотвратимом сне приснилась И с дрожью радостной сошла творить обряд, И было сладостно испить священный яд И долго, долго стыть, пока ты возле тмилась. (Алексей Ефременков «Из сонаты»)

А также Блоку:

Но вот приходит он таинственный, И я бросаю танцевать, Сажусь с тобою, друг единственный, На эту яркую кровать… (Анатолий Доброхотов «Проститутка»)

И Городецкому:

Дажбог, Дажбог, Ты солнца бог, Пролей нам свет На много лет. А ты, Перун, Рази стрелой, Кто нам, ведун, Грозит бедой. (Юлия Дроздова «Дажбог, Дажбог…»)

Своеобразную «книгу отражений» представляет собой сборник московского поэта Георгия Рыбинцева «Ожерелье из слез и цветов». Его стихотворения отзываются то Брюсовым:

И электрические луны Висят над окнами домов. Перехожу я мост чугунный, Не слыша собственных шагов. («Брожу по улицам пустынным…»),

то Блоком:

В ресторанных накуренных залах Звенят бокалами, гнусавят скрипки. Поймет ли та, кому я шлю улыбки, Больной ужас желаний усталых. («В ресторане»)

Один же текст и вовсе может показаться наглым плагиатом блоковского «Балагана», а на самом деле, по-видимому, является слегка наивной попыткой использовать стихотворение Блока как остов для собственного поэтического высказывания, опытом соотнесения своего мироощущения с блоковским:

По рытвинам ухабистой дороги, Волнуя бережно седой туман, Плетутся скорбно траурные дроги, Влача мой полинялый балаган. В углу грустит с букетом из жасмина, В костюме вышитом нуждой пестро – Подруга униженья – Коломбина, Боясь встревожить сонного Пьеро. За ними – ужас мук и неудачи, А там – кривлянье, тот же мертвый смех. Чуть тащат балаган худые клячи Для сладостных забав и для утех. Но, может, к старости – влача чуть ноги, Поймешь, что все, что было там – обман, И бросишь с отвращеньем при дороге Свой полинялый, пестрый балаган. («Балаган»)

Не отвлекаясь более на отдельные, хотя бы и самые очевидные цитаты из модернистов у не модернистов, отберем из общего числа прочитанных нами книг массовых поэтов те, в которых встречаются эпиграфы из произведений модернистов. Расположив имена модернистов в получившейся таблице иерархически – в зависимости от частотности их упоминания в не модернистских книгах, мы получим возможность увидеть, кто из элитарных поэтов повлиял на массовых стихотворцев по-настоящему ощутимо:

[16]

16

Ему посвящено одно из стихотворений в поэтической книге В. Шершеневича «Cаrmina».

Поделиться с друзьями: