Рыжее море

По сути ПТК, ясен пух, просто подлодка, но имеющая принципиальные отличия от обычной боевой подлодки. Два торпедных аппарата, заряженные на базе и не имеющие запаса торпед, это только на всякий случай, главное вооружение - два подводных штурмовика "Клык", пристыкованых на палубе корабля, сзади за рубкой. Кроме того, у ПТК приличный надводный ход... правда, не в такую погодку. Эти небольшие корабли были в новинку в советском флоте, строительство активно начали только после начала войны, но уже сейчас ПТК достигали значительных результатов за счёт использования хитрых технических решений. Главное из них - те самые подводные штурмовики; по ходу шерсти, "Клыкъ" представлял из себя управляемую торпеду с экипажем из двух морячков, которая крепилась к двум боевым торпедам. Гурпанцы ещё ранее пытались сделать нечто похожее, однако попытка превратить управляемую торпеду в мини-подлодку успеха не имела, из-за крайне низкой скорости и мизерного запаса хода. "Клыкъ" не тащил торпеды на себе, а только направлял в цель после запуска с носителя - поэтому вся связка двигалась на впечатляющей скорости. Назначение управляемого аппарата состояло в том, чтобы до последней возможности корректировать курс боевых торпед, а затем доставить операторов обратно на носитель.

Пефтень Мрыков, как уже указывалось, отличался изрядным толстобочием внутри обычной беличьей шкуры, и давно гонял по морям всякие посудины, так что испугать его какими-то штурмовиками никак нельзя. Если более молодые грызи и испытывали некоторую дрожь хвоста от всего происходящего, то Пеф просто сыто порыгивал и продолжал сидеть на вахте. "Нет смысла топтать гусей, вот мой девиз" - цокал он, и ржал после этого, само собой. Сидеть же приходилось в довольно тесном помещении - на подлодках вообще редко где разгуляешься, но ПТК отличается скромными размерами, так что, побегать точно негде. Впушись в кресло и квохчи, как клуша на гнезде. Можно ещё воткнуть наушники в разъём сбоку, и послушать собственными ушами, что ловит гидрофон.

Со слухом у ПТК было не столь хорошо, как у большой лодки, и отчасти это могло бы вызвать затруднения. К удаче, сейчас большая часть гурпанских подлодок была брошена против листовцев, так что в Неюжном море они встречались редко. К тому же, шанс поразить подводную цель самонаводящейся торпедой с подлодки был настолько небольшой, что зачастую гурпанские капитаны даже не тратили торпеды - зато отстукивали в эфир координаты, что не менее опасно. На выходе из Тадского пролива ПТК-14 уже обстреливали торпедами, и оказалось достаточно остановить двигатель, чтобы они пролетели совсем мимо.

Подняв перископ, Пефтень оглядел хмурое небо с тучами и тёмные валы воды, валящие один за другим. На горизонте маячило какое-то крупное судно, возможно даже, очень крупное, но задание не предусматривало топить по пути всё встречное, для этого тупо не хватит боезапаса. Поэтому, как ни жаль упускать возможную жирную добычу, грызь только записал факт в журнал, а потом пихнул в пушнину Ольшу, чтобы она записала радиограмму и выбросила в эфир импульсом. Если повезёт, данные примет кто-нибудь из своих, и гурпанскую калошу таки искупают.

Неслушая на то, что вокруг паслось полно вражеских судов, а сверху летали самолёты, Пефтень не проявлял никаких признаков беспокойства - а скорее, и не было его вовсе. Как только в опасном радиусе кто-нибудь появлялся, подлодка сбавляла ход, если надо - прятала под воду воздухозаборники и увеличивала глубину погружения - и молчала, как рыба. Даже светя радаром или активным сонаром, гурпанские эсминцы не могли обнаружить ПТК с дистанции более десяти километров, особенно если он стоял к ним носом или кормой. Кроме того, грызи оставались полностью спокойны, потому как закатать эсминец, если уж он станет наглеть, для них не представляло большой проблемы. Однако, таких встреч следовало всячески избегать, чтобы не палить диспозицию и не тратить боезапас.

– Пеф-пуш, - цокала Мурка, когда грызи в очередной раз рассиживались в столовке, - Не могу только понять, какого пуха мы тут делаем?

– В машинном шумно, поэтому жрём тут, - пояснил её брат Раждак, и белки заржали.

– Нет, я про то, что в Жирном море полно гурпанских подлодок, - цокнула грызуниха, - Почему бы для начала не выловить их все там, у наших собственных берегов? А мы тащимся в невгрызяческую даль и бомбим какой-то Бдрздорф, где стоят утлые баркасы.

– Ты ухом картину окинь, - хмыкнул Пефтень, - Все лодки ты не выловишь, даже если припашешь к этому весь флот. А эти утлые баркасы, как ты изволила выцокнуться, возят из Вегнории минеральное сырьё для гурпанской военной промышленности. Причём они представляют большую опасность, чем большие корабли. Большие можно отследить и уничтожить подлодками, и а эти калоши стоят меньше, чем торпеда.

– Вот оно как, - почесала за ушами Мурка, вспушившись на всякий случай.

– Ага. Цокни благодарность, что мы ещё жуков не возим.

– Жуков?
– переспросила грызуниха с церемонной мордой.

– Жуков, - кивнул Пеф, - У меня знакомый погрызун, так они на "Щуке" завозят к южным побережьям Фухянции целые тонны долгоносиков. Когда ветер к берегу, бросают в воду, и те выбираются на пляж... ну а дальше - хрум-хрум, и досвиданья зерно.

– Инсектициды?
– предположил Раждак.

– Потрачено, - мотнул ухом Пефтень, - Бедняги потратили химические мощности на более насущные вещи, типа блестящих сапог и краски для самолётов. А какие производства остались - так по ним потопталась слегка дальняя авиация.

– Фущ, какая мерзость!
– поёжилась белка, представив себе тонны долгоносиков.

– Это война, детка, - с умным видом цокнул Пеф, - Тут ничего приятного нету.

Тут поперёк цокнуть оказалось нечего, так что грызи просто вспушились. Оставалось только продолжать бдение на вахте, пока корабль бултыхал винтами в воде и двигался в заданном направлении. С главного поста, который на ПТК находился в рубке, можно видеть мутные тени за стёклами, когда наверху прокатываются водяные валы. Если море совсем прозрачное и день ясный, за окнами даже стоит голубая дымка, в которой видно рыбёшек и корпус самой лодки, метров на десять вперёд. Сейчас же там не видно ни зги. Метеосводка говорит о том, что через пять суток будет пауза в штормах, и весьма вероятно снижение волнения до незначительного. Прочитав сие, Пефтень не просто принял это как данность, а сопоставлял с другими событиями. Значит, если флот успеет получить снабжение до наступления хорошей погоды - можно будет провести ещё одну операцию перед возвращением домой. В "баклана" влезает очень изрядно груза, тем более, когда ему не так далеко идти, и не нужно брать дополнительные запасы топлива для собственных машин. Это в свою очередь означает, что упираться надо до последнего... Впрочем, фыркнул грызь, других вариантов и не предусмотрено.

Его подгрызало только то, что рисковать хвостами будут в первую очередь пилоты штурмовиков, а его задача сводится к тому, чтобы доставить их на место. Правда, для этого пришлось очень сильно разбрыливать мозгами и работать лапами, потому как лодка сама не придёт в заданный квадрат. Теперь только следить за движком, чтобы он не выкинул какого фортеля в неподходящий момент, и внимательно слушать гидрофон, не загудит ли гурпанская электроторпеда. На ушах обычно сидели по двое, и это при том, что вся команда ПТК составляла десять хвостов. Один сидел в акустическом отсеке, второй слушал наушники прямо на главном посту. Ночь прошла довольно спокойно, потому как грызи тут подобрались сплошь привычные к походам, и надобность сидеть в стальной банке их не напрягала. Да и Неюжное море - далеко не пруд, так что гурпанские корабли никак не могли встречаться слишком часто.

Следующим днём, когда Пефтень уже намеревался начинать искать указанный транспорт, тот нашёлся сам, только облегчения это не принесло. "ПТБ-37 просит помощи, везём на хвосте эсминец и три минбота, не имеем возможности оторваться." Почесав башку, грызь перевёл машину почти на самый полный вперёд, так чтобы выжимать максимальную скорость - по опыту он уже знал, сколько можно дать, чтобы движок не перегрелся за полтора часа.

– Оль, найди ихний маяк, нужен пеленг!
– крикнул грызь, забиваясь уже в люк, как сурчина в нору.

Пробравшись по узким отсекам в машинное отделение, Пефтень открутил два вентиля с красными ручками и подписью "не трогать!". Теперь из ёмкостей в масляную систему двигателя сольются два ведра особо чистого масла, которое обещает повысить мощность процентов на пять. Масло самой высокой марки было в дефиците, и использовать его следовало в крайнем случае - сейчас самое то. Вернувшись на главный пост, Пеф сделал ещё несколько необходимых приготовлений к длительному ходу на полной мощности, в частности - вырубил вентиляцию отсеков, чтобы больше доставалось машине.