Рыжее море

Однако, имелись и неизвестные переменные в этом уравнении. Линкоры типа "Циприт" несли толщенную броню, как и большинство линкоров, впрочем. Ясен пух, что возможности загодя пострелять по такой цели не было, чтобы оценить, какой ущерб ей смогут нанести имеющиеся орудия. В этом плане тактики, обдумывая операцию, пришли к выводу, что это есть ещё один достаточно критичный момент. В частности, подводный транспорт "баклан", прорвавшийся таки к флоту в Неюжное море, привёз ничто иное, как бронебойные снаряды для стомиллиметровых орудий мортанков. Максимальная броня на "Циприте" достигала сорока сантиметров, и её не возьмут даже бронебойные - однако, далеко не весь корабль покрыт таким слоем стали, и есть шанс проковырять его в малозащищённых местах. В частности, тактики рассчитывали на то, что массированный обстрел снарядами КС и фугасами, имеющими термитное составляющее в начинке, посносит на корабле все посты управления огнём и зажжёт достаточно пожаров, чтобы резко снизить исходящую от линкора угрозу. На втором этапе планировалось обстреливать цель с двух сторон, смысл в том, чтобы попасть в боковые, а лучше вообще в задние стенки орудийных башен, где броня слабее всего.

Снаряд в сто миллиметров не такая уж дура, даже на суше используются калибры больше, однако следовало учесть, что каждый мортанк нёс по четыре сотни таких снарядов, а орудийная установка имела механизм полуавтоматического заряжания, повышавший скорострельность до десяти выстрелов в минуту. На самом деле, можно было повысить темп стрельбы, но тогда орудие за пол-часа непрервыной пальбы точно перегреется. Пожалуй, именно за пол-часа стрельбы Тратень и опасался больше всего, потому как по опыту знал, что от такой нагрузки что-нибудь да случится с механизмами. Да и по мозгам надаёт, гусак не корябай...

Высунувшись наверх, под набегающий поток свежего воздуха, грызь окинул ухом группу мортанков, перевших на полном ходу. Разделившися на пять звеньев, они вышли на рассчётную скорость в шестьдесят кэмэчэ; на такой скорости бронекатер значительно поднимался из воды за счёт подводных крыльев и формы корпуса. Вопреки ожиданиям, на скорости устойчивость кораблика оказывалась больше, чем в дрейфе - сказывалось действие "оперения" в подводной части, которое действовало как стабилизатор. Впрочем, палить перпендикулярно курсу всё равно почти бесполезно, раскачивать будет слишком сильно. По этой причине стандартной тактикой мортанков была стрельба либо на схождении с целью, либо при удалении от оной.

Теперь только сидеть да цокать, как-грится. Пока в зоне видимости не окажутся цели, мортанки хранили радиомолчание, чтоб не повышать шансы спалиться раньше времени. На линкорах, ясен пух, есть радары, но засечь низкий бронекатер куда сложнее, чем большое судно, и дальность обнаружения в любом случае значительно меньше. Пока будут разбираться, что там за восемнадцать слабых засветок - будет уже поздно. А ещё лучше, если гурцы выпустят навстречу корабли эскорта, подумал Тратень, и захихикал. Если примут мортанки за торпедные катера - то сделают так обязательно.

Грызь, потягивая чаёк из термоса, вспоминал родные места - леса из мощных ёлок и кедров, переливающиеся по холмам, как пушная зелёная шкура, и завод, сныканый среди хвои так, что его видно только зимой, да в основном по дыму из труб. Посадить чеснок, пришла в голову мысль, и Трат заржал, понимая, насколько это странное сочетание - мортанк и посадка чеснока. Впрочем, не для белки, потому как белки постоянно вспоминали о том, чтобы что-нибудь да посадить для роста, в широком смысле. Так что, связь прямая - десятилетия назад кто-то посадил идею мортанков и подводных носителей, а теперь это дело выросло в пять звеньев, идущих к цели курсом перехвата. Сошлось точно, хмыкнул Тратень, пух в пух, как-грится.

Пока суть да другая суть, грызь ещё слазил в орудийную башню, позырить, всё ли там в пух. Не то чтобы он сомневался в своём экипаже, но лишний раз позырить глазами не помешает. Трое артиллеристов - Гуртень, Фирыш и Ратыш - сидели себе по местам, заткнув уши шапками, и дремали, пока есть возможность. По сути, для стрельбы из орудийной установки нужен только один - наводи да сталкивай гильзы вон после выстрела, автоматика сама подаст следующий снаряд. Однако это дело было настолько утомительное, что после пяти минут следовало сменить стрелка, так как первый начинал тормозить и мазать. В бронированом погребе под башней отлёживались стальные чушки, тараща вверх блестящие наконечники. Эти кумулятивные теоретически прошибали пол-метра броневой стали - но это теоретически, там уж одному пуху известно, как пойдёт.

– Бодрей, поросятки, - цокнул снарядам Тратень, погладив гладкие стальные бока.

"Поросятки" на это отреагировали на редкость адекватно, а именно продолжили лежать. Грызь также заглянул в моторный отсек, где сейчас самая жара была у моториста, и в зенитную башню. Тамошние стрелки, грызунихи Хвойка и Рофси, не сидели на хвостах, а периодически высовывались и внимательно оглядывали небо не предмет самолётов. Поскольку с других мортанков тоже пырились, подойти к группе незаметно ни у кого бы не получилось. Тратень втихорька похихикал, косясь на пушных рыжих белочек, упакованых в комбезы, да и полез обратно в свою рубку. В неярко освещённом помещении сразу бросились в глаза красные лампочки на индикаторе облучения - значит, радар уже начинает доставать. Позырив на то, как периодически мигают эти сигналы, Трат сделал вывод, что работает только один радар - логично, чо.

Над морем растеклась белая облачность, закрывая прямой солнечный свет, что ещё больше подходило для атаки, не будут мешать блики. Через несколько часов погода обещала снова усиление ветра и волнения, но времени для операции вполне достаточно. Прильнув к оптике, Тратень повёл взглядом по горизонту, и почти сразу увидел обильный белый дым и мачты с растяжками, торчащие пока что из-под воды. Где-то там крутилась и решётка радара, давая индикацию облучения, а если приглядеться, то полоскался по ветру багрово-чёрный флаг с крестом. Но, грызь не стал разглядывать верхушку линкора, потому как давно всё выучил по схеме. Гораздо больше его интересовал курс цели - было похоже на то, что гурпанская группа изменила направление и отошла ещё дальше от берега. Таким образом, встречная скорость увеличивалась, что весьма в пух, так как можно будет быстрее провернуть весь балет.

– Ой резня-резня-а, ой да бензопилооой, - затянул Тратень, просто чтобы потратить несколько минут, пока из-за горизонта не появятся корабли сопровождения.

Это был важный момент, потому как с гурцев станется стащить сюда целую флотилию, а тогда, скорее всего, придётся разворачиваться и уходить. Ещё раз проведя вдоль горизонта вооружённым глазом, грызь насчитал четыре дымных следа - это ещё куда ни шло. Тратень не любовался на то, как появляются из-за горизонта громады линкоров. Крашеные в серо-синие и белые полосы, они походили на два плавучих утёса, за каким-то фигом купающихся в открытом море.

– Ааатлично!
– цокнул Трат, когда смог полностью увидеть корабли сопровождения.

Во-первых, это были эсминцы наглийской постройки, далеко не первой свежести посудины с архаичными дымовыми трубами, по четыре на каждом. С такой посудиной Тратень не слишком побоялся бы пободаться и один на один. Во-вторых, все четыре эсминца полным ходом шли навстречу мортанкам, с каждой секундой удаляясь от линкоров. Теперь главное, чтобы никто не ступил и не потратил на них бронебойных снарядов - обычных фугасов предостаточно. Грызь щёлкнул тумблером, выбрасывая радиомолчание:

– Все видят, эсмы справа по курсу, четверо! Бить фугасами и залпом!

– Чисто цокнуто!

Всего через минуту после этого над морем зазвучали первые залпы орудий. Гурпанские эсминцы открыли огонь сначала из главных калибров, а потом и из зениток. Всё точно по графику, хмыкнул грызь, отрабатывают отражение атаки торпедных катеров. Только вот, в отличие от хрупкого катера, мортанк легко переносил попадания малокалиберных зенитных снарядов, которые только царапали корпус. Ещё через минуту, когда расстояние сократилось до рассчётного, первая линия мортанков открыла огонь. Первая как раз была заряжена фугасами, вторая - бронебойными, и она пока молчала.