Рыжик
Шрифт:
Ведь это пле-емя
Любит головы весьма!
Па! Па-бам! Па-ба-па!..
Ут-топись в Атлантике без лишних слов -
Там сейчас нужна подкормка рыбам.
Ил-ли ускачи к макакам без штанов -
С ними будешь весел и здоров!
При-хо-дит пле-емя...
Словно волки набега-ают,
Всё сломают, поваля-ают...
И всех сожрут!
При-хо-дит пле-емя,
Люди головы теря-ают,
Ведь это пле-емя
Люд-доедами зовут!
Сколько гуманизма в супе не ищи -
Там одна морковка и бататы.
Сколько
Все равно пойдёшь ты на харчи!
При-хо-дит пле-емя..."
На припеве Юлька начала помогать и дальше они воодушевлённо орали уже на два голоса застольный гимн их группы:
"Стойте, папуасы! И макаки - стой!
Нет у вас причины для волненья.
Жрать своих соседей - это же отстой!
Есть рецептик вкусный и простой.
При-хо-дит пле-емя...
А тут запахи гуляют!
Аппетита нагоняют
В кишках пищат!
При-хо-дит вре-емя...
Людоедство вымира-ает,
Бо не-ту лу-у-учше
Сала, хлеба и борща!
Па! Па-бам! Па-ба-па!"...
___ _______
Утро выдалось тяжёлое.
– Юлька, вставай.
– М-м-м...
– Юлька, вставай, бо опоздаем!
– М-м-м... бысовес-с-симе... щас-с...
– Юлька-а-а!!
"...да чтоб тебя приподняло да гэпнуло!"
– Ай!
– Юльку как-то странно передёрнуло и она открыла очумелые спросонья глаза.
– Вста-аю, вста-аю, - Юлечка медленно, как зомби из гроба, поднялась на кровати.
– Чё сразу драться...
"Э-э-э... драться?!
– удивился Людын внутренний голос и сам же ответил: - Ладно, потом разберёмся..."
– Уа-а-ах, - душераздирающе зевнула свеже воскресшая.
– Зала-адила: Юлька, Юлька... Двадцать лет как Юлька. Уже и оттянуться по-человечески нельзя. Э-эх, с такими парнями клёвыми познакомилась! За-айти обещали...
– Она подняла заспанный взгляд куда-то в потолок и мечтательно почухала на голове утренний "одуванчик".
– Ладно, иду уже.
Соседка встала и точно зомби - в короткой прозрачной ночнушке, покачиваясь и подволакивая ноги - побрела в туалет. Который, между прочим, находился снаружи, в тамбуре их двухкомнатного блока... открытом с коридора. Люда проводила её взглядом и только головой покачала - блондинки! А ей ещё предстояло бутерброды собрать.
Она домазывала третий кусок, когда дикий девчачий визг резанул снаружи. Руки дёрнулись и бутерброд радостно упорхнул на свободу... маслом на пол.
"Да шо ж такое!"
Люда как пришпаренная вылетела за дверь и... уже никого не застала. Только Юлечку, самозабвенно визжащую и что-то там у себя прикрывающую, да панически дробный топот в глубине коридора.
– Шо ты орёшь, дура?!
Топот затих вдали, Юлечка затихла рядом.
– Я... я... выхожу, а там - парни...
"Село без сльради!"...
– Юлька, мантэлэпа ты карловна, марш домой, бо придушу ей-богу!
– Иду-у, иду-у...
Не особо разогнавшись, Юленька поплелась обратно в комнату, где сразу направилась к столу и ухватила бутерброд.
– И с чем это?
– капризно поинтересовалась она.
– С "таком"!..
– огрызнулась
– Остатки роскоши, завтра-послезавтра шо-то покупать надо будет.
– У-ы-ы...
– заныла Юлька.
– Опять сальцесон твой...
Люда как раз пыталась с помощью магической формулы "что быстро подняли..." довести падавший бутерброд до кондиционного состояния, и подружкины страдания ей были глубоко безразличны.
– "Гамай, кицю, йидз капусты", - мимоходом посоветовала она не отрываясь от процесса, - "бендзеш мяла дупке тлусте"... [прим.
– "кушай, киса, ешь капусту, заимеешь попку толсту"]
– Ой, ну опять ты со своими прибамбасами!
– возмутилась Юлька, морщась на свой завтрак.
– Шо поробыш, три класса польской школы... от звонка до звонка.
– Э-хе...
– тяжко вздохнула о своём Юленька, откусила хлеб и с трагическим видом принялась жевать.
– Чаем запей, чудо!..
На работу они успели. Но не успели начать работать, как дверь без стука распахнулась.
– ПРИВЕТ ГВАРДИИ!
– громогласно поздоровался весомый мужчина при бороде и ответственной наружности.
– Владмрваныч... Рманваныч...
– рокотал он, обходя всех по очереди.
– Да-а-амы!
– чмокнул он ручку слегка скривившейся Екатерине Львовне, после чего обернулся: - О! Молодёжь!
– и уставился начальственным взором на съёжившихся девочек.
Собственно, рассмотрению "высших инстанций" подверглась Юлечка, а Люда так - сбоку посидела, но обоим стало неуютно.
– Ну ладно, - глубокомысленно изрёк мужчина.
– Вижу, у вас всё в порядке. Пойдём дальше...
– и вышел, хмуря ответственное чело.
Юлечка выдохнула, все переглянулись и опустили головы к бумагам. Но не прошло и пяти минут, как дверь открылась снова. И тоже без стука.
– Здоров були, начальники!
– в помещение решительно вошёл представительный мужчина и обвёл всех орлиным взором.
– Ну, як життя? Як молоде поповнення?
– его не менее орлиный нос миновал Люду и нацелился на Юлечку. Да там и замер.
– Помалу, Микола Якович, помалу, - ответила за всех Екатерина Львовна, саркастически рассматривая его орлиный профиль.
– А як у вас?
– Аж гудЕ!
– гордо возвестил тот.
– Ну то й добре, пду ще до геофзикв зайду.
– Он повернулся и прошествовал на выход.
– Ну, и как это называется?
– задала риторический вопрос Екатерина Львовна.
– Щас ещё Щербаня припрётся, - не отрываясь от составления карты, предрёк Владимир Иваныч.
– Отсчёт пошёл: десять, девять...
Все напряжённо уставились на дверь.
– Четыре, три...
Дверь распахнулась и, опять без стука, в помещение почти вбежал маленький человечек.
– Здрастуйте, здрастуйте, товарищи, - засуетился он по комнате с деловым видом.
– Владимир Иванович, Роман Мыколаевич! Как ваш отчёт? Мы ждём ваших рекомендаций. До конца года, вы помните? А до конца года уже осталось...
Он всё суетился, но как бы не оборачивался, взгляд его прикипал к Юлечкиному углу. Так вот, непрерывно говоря и размахивая руками, человечек оббежал комнату и выскочил за дверь.