Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы)

– Вы думаете, что мой друг Ирвинг Шварц фашист?

Роза посмотрела на Дэвида.

– Нет, ваш друг не фашист, – серьезно ответила она, – но им тоже движет жажда власти. Ваш друг очень опасный человек. Он носит револьвер, вы знаете об этом?

– Я видел, – кивнул Дэвид.

– Интересно, что бы он сделал, если бы вы отказались? – мягко сказала Роза.

– Да ничего. Остроносый не стал бы вредить мне.

Он снова поймал на себе взгляд ее серых глаз.

– Нет, я не имею в виду револьвер, – быстро сказала она. – Против вас у него есть другое оружие, экономическое оружие, способное развалить ваше дело. И все же мужчина не будет носить револьвер, если рано или поздно не собирается применить его.

Дэвид остановил машину перед больницей.

– А как, вы думаете, я должен был поступить? Отказаться от соглашения с Ирвингом и разрушить все, для чего работал все эти годы? Обмануть надежды вкладчиков? Выгнать служащих на улицу в поисках работы? Это я должен был сделать? Разве я виноват в том, что у наших служащих не хватает мозгов выбрать достойных представителей и следить, чтобы в профсоюзе велась честная игра?

Роза внезапно наклонилась и накрыла своими руками его руки, лежащие на руле. Руки у нее были сильными и теплыми.

– Конечно, это не ваша вина, – быстро сказала она. – Вы поступили правильно.

По длинной лестнице спустился привратник и открыл дверцу машины.

– Добрый вечер, доктор Штрассмер.

– Добрый вечер, Портер, – сказала Роза, выпрямилась и посмотрела на Дэвида. – Не хотите зайти посмотреть, где я работаю?

– Я не хочу мешать вам. Если не возражаете, я подожду в машине.

Роза улыбнулась и внезапно сжала его руку.

– Пожалуйста, пойдемте, мне будет приятно. Ведь не сердитесь же вы на меня за то, что я попыталась влезть в ваши дела?

Дэвид рассмеялся, и Роза, вытащив его за руку из машины, повела его вверх по больничной лестнице.

* * *

Дэвид стоял в дверях и смотрел, как Роза осторожно подняла маску с лица ребенка, затем протянула руку и взяла у сестры тампон.

– Будет немножко больно, Мэри, – сказала она, – но ты не двигайся и не разговаривай. Хорошо? – Девочка кивнула. – А теперь тихонько, очень тихонько, – голос Розы звучал тихо, успокаивающе, а руки быстро обрабатывали губы девочки тампоном. Дэвид увидел, что глаза девочки наполнились слезами, он подумал, что она дернет головой, но этого не произошло.

– Очень хорошо, – сказала Роза, и сестра взяла у нее тампон. – Ты храбрая девочка. – Сестра снова наложила на лицо ребенка маску. – Завтра утром мы снимем маску и ты сможешь пойти домой.

Девочка взяла со столика, стоящего рядом с ее кроватью, блокнот и карандаш, что-то быстро написала и протянула блокнот Розе. Та прочитала и улыбнулась.

– Завтра утром, после того, как снимем маску.

Дэвид увидел, как в глазах девочки мелькнули искорки радости. Роза повернулась к нему, и они вместе вышли в коридор.

– Теперь мы можем вернуться к твоей маме, – сказала Роза.

– Какая хорошенькая девочка, – сказал он, когда они ждали лифт.

– Да.

– А что с ней случилось?

– Заячья губа, девочка с ней родилась, – в голосе Розы прозвучали горделивые нотки, – а теперь она будет как все, и когда она будет играть с детьми, никто не будет дразнить ее или смеяться.

Дверь лифта отворилась, и они шагнули в кабину. Дэвид нажал кнопку, дверь закрылась. Он обратил внимание, что Роза все еще держит в руках записку. Дэвид взял листочек с детскими каракулями и прочитал: «Когда я смогу разговаривать?»

Он посмотрел на Розу.

– Вы должны испытывать удовлетворение.

Роза кивнула.

– Пластические операции – это не только исправление носов и подтяжка морщин у кинозвезд. Самое главное, что они помогают людям жить нормальной жизнью, как, например, в случае с Мэри. Вы просто не представляете, насколько сильно любое отклонение сказывается на психике ребенка.

Пока они шли через вестибюль, Дэвид все больше преисполнялся уважением к Розе. Около дверей привратник приложил руку к фуражке и сказал:

– Я пригоню машину, сэр, – и отправился на стоянку.

В это время перед ними остановился роскошный лимузин. Дэвид достал из кармана пачку сигарет и предложил Розе. Роза взяла сигарету, и в этот момент хлопнула дверца лимузина и раздался голос:

– Ты хотел видеть меня, Дэвид?

Дэвид резко обернулся, чуть не выронив зажигалку. В темноте он сначала различил белое пятно рубашки, а потом и голову человека, вылезавшего из лимузина. Это был Джонас Корд. Дэвид невольно взглянул на Розу и удивился странному выражению ее глаз. Он подумал, что это испуг, и взял ее за руку.

– Все в порядке, Дэвид, можешь взять Розу с собой, – сказал спокойно Джонас.

12

Роза откинулась на сиденье в углу лимузина. Она посмотрела на Дэвида, сидящего рядом, потом на Джонаса. В матине было темно, но в этот момент свет от уличного фонаря упал как раз на его лицо.

– Как отец, Роза?

– Все в порядке, мистер Корд, он часто вспоминает о вас.

– Передай ему мои наилучшие пожелания, когда увидишь, – улыбнулся Джонас.

– Обязательно, мистер Корд.

Автомобиль выехал на шоссе и набрал скорость. Роза бросила взгляд в окно. Они удалялись от Лос-Анджелеса в сторону Санта-Барбары.

– Макаллистер сказал, что ты хотел меня видеть, Дэвид.

Роза почувствовала, как Дэвид заерзал на сидении, потом наклонился вперед.

– Мы действуем только в рамках своей компетенции, Джонас, если вопрос выходит за эти рамки, то требуется ваше одобрение.

– Выходит за рамки? – голос Джонаса звучал равнодушно. – Я доволен положением дел. Вы значительно снизили производственные издержки, и теперь можно ожидать прибыль.

– Но профсоюзы требуют повышения заработной платы, иначе грозят забастовкой. Это повышение съест всю прибыль.

– Повысьте заработную плату, – безразличным тоном бросил Джонас, – они не должны бастовать.

– Я уже так и сделал, – ответил Дэвид.

Наступила тишина. Хотя Роза и не видела лиц Дэвида и Джонаса, она переводила взгляд с одного на другого.

– Уже сделал? – тихо спросил Джонас, и в его голосе появились ледяные нотки. – Я думал, что переговоры с профсоюзами входят в компетенцию Дэна.