Сальватор

– А не скажете ли вы мне, коль уж вы столь откровенны, дорогой мсье Сальватор, каким образом вы сможете меня потревожить в моем особняке?

– Скажу. Поскольку это – самая интересная часть моего повествования, я оставил ее на закуску.

– Слушаю вас.

– Да, на сей раз я уверен в том, что слушать меня вы будете очень внимательно! Начнем с морали. Я заметил, дорогой кузен, что когда человек творит добрые дела, это приносит ему счастье.

– Что вы хотите сказать этой банальной фразой?

– Банальность, мораль… Сейчас сами все поймете. Итак, дорогой кузен, вчера я принял решение сделать доброе дело, поскольку задумал похитить Мину, что и удалось, к моей большой радости.

На губах Вальженеза появилась улыбка, говорящая о непримиримой ненависти и жажде отмщения.

– Итак, – продолжал Сальватор, – вчера, направляясь на почтовую станцию для того, чтобы заказать лошадей для уехавших дорогих мне детей, я прошел мимо лавки по распродаже с торгов старых вещей, что на улице Постящихся, кажется. И увидел, что во дворе лавки разгружали мебель, которая предназначалась к продаже с аукциона…

– Что за ерунду вы мне рассказываете, мсье Сальватор, – сказал Лоредан. – Какое мне дело до старой мебели, которую разгружали на улице Постящихся?

– Имей вы терпение подождать еще полминуты, дорогой кузен, я уверен, что вы не стали бы говорить мне гадости и почувствовали бы, как в душе вашей зарождается интерес.

– Ну, валяйте! – сказал Лоредан, небрежно закидывая ногу на ногу.

– Так вот: при виде одной вещи, я едва не вскрикнул от удивления… Вы не догадываетесь, что я увидел в куче этого хлама?

– Да как же я, черт возьми, могу догадаться?

– Вы правы, это невозможно… Так вот я сообщаю вам, что я узнал тот самый столик из красного дерева, который принадлежал моему отцу и который был ему очень дорог, поскольку достался от матери, а той, полагаю, от ее родителей.

– А! Поздравляю вас! Теперь все понятно: вы за пятьдесят франков купили этот столик из красного дерева, и теперь он украшает гостиную господина Сальватора.

– За шестьдесят франков, дорогой кузен. Я приобрел его за шестьдесят франков. И, честно говоря, он того стоил!

– Из-за воспоминаний, которые с ним связаны?

– И из-за этого тоже… А также из-за документов, которые в нем были спрятаны.

– Что? – спросил Лоредан. – Там были какие-то документы?

– Да. И очень важные!

– И эти документы были тщательно сохранены всеми теми любителями старины, через чьи руки этот столик прошел?.. Честное слово, дорогой Сальватор, небо просто творит для вас чудеса!

– Да, мсье, – серьезным тоном подтвердил Сальватор. – И я благодарю небо за это!

А затем обычным тоном добавил:

– Хотя это чудо при ближайшем рассмотрении оказывается не таким уж серьезным, как кажется на первый взгляд. Но вы сами сможете его оценить.

– Слушаю.

– Вижу… Так вот, я принес этот столик домой.

– Сами несли?

– О боже, почему бы и нет? Ведь я – комиссионер… – с улыбкой сказал Сальватор.

– Верно, – пробормотал Лоредан, кусая губы.

– А когда я его принес, мне очень захотелось осмотреть столь дорогой мне столик. Вы сами понимаете, как мне стало интересно изучить каждую его деталь. Я открыл все ящички, все замочки, простучал все места. И тогда обнаружил, что у среднего ящичка, того, что служил кассой для денег, оказалось двойное дно!..

Глаза Лоредана смотрели на Сальватора словно два карбункула.

– Интересно, не правда ли? – продолжал Сальватор. – Но не буду вас томить. Это двойное дно было с секретом. Я разгадал его и открыл тайник.

– И что же там было?

– Одна-единственная бумага.

– А что за бумага?..

– Документ, который мы так долго искали, дорогой кузен!

– Завещание? – воскликнул Лоредан.

– Завещание!

– Завещание маркиза?

– Да, завещание маркиза, в котором он оставляет своему сыну Конраду все свое достояние, мебель и здания при условии, что тот примет титул, имя и герб семьи Вальженезов.

– Не может этого быть! – вскричал Лоредан.

– Вот это завещание, кузен, – сказал Сальватор, вынимая документ из кармана.

Лоредан невольно дернулся, чтобы выхватить у него из рук бумагу.

– О! Нет, дорогой кузен! – сказал Сальватор, отдернув руку. – Этот документ, сами понимаете, должен оставаться в руках того, кого он касается. А вот прочитать его я вам могу!

И Сальватор начал читать:

«Это – второй экземпляр моего завещания, написанный моею рукой. Дубликат будет передан в руки господина Пьера-Николя Барратто, нотариуса, проживающего в Париже на улице Варен. Обе копии написаны мной собственноручно и имеют одинаковую силу.

Подпись: Маркиз де Вальженез.

Писано 11 июля 1821 года».

 – Дальше читать? – спросил Сальватор.

– Нет, мсье, это не имеет смысла, – произнес Лоредан.

– А остальное вам уже известно, не так ли, кузен? Мне любопытно узнать только одну деталь: сколько вы заплатили за это господину Барратто?

– Мсье! – крикнул граф и угрожающе приподнялся.

– Я снова возвращаюсь к тому, что недавно сказал, кузен, – продолжал Сальватор, не подавая вида, что заметил угрожающее движение господина де Вальженеза. – А сказал я следующее: когда человек творит добро, это приносит ему счастье. И могу добавить, что когда человек творит зло, это оборачивается для него несчастьем…

– Мсье! – повторил Лоредан.

– И все потому, – продолжал с той же невозмутимостью Сальватор, – что если бы вы не сотворили зло, похитив Мину, мне бы не пришло в голову сотворить добро, спасая ее. И тогда мне не надо было бы идти на почтовую станцию за лошадьми, я не пошел бы по улице Постящихся, не увидел бы того столика, не купил бы его, не обнаружил бы его потайного ящичка, а в нем не нашел бы завещания, которое позволяет мне сказать вам: дорогой кузен, вы свободны. Но предупреждаю вас, что при малейшей с вашей стороны жалобе в полицию я обнародую это завещание. А это значит, что я разорю вас в пух и прах. Вас, вашего отца и вашу сестру! Но если вы дадите возможность двум молодым людям, которым я покровительствую, продолжать свой путь и найти счастье за границей, тогда… В мои планы входит оставаться комиссионером еще год, два, может быть, три. И вы понимаете, что пока я комиссионер, мне не нужны двести тысяч ливров ренты, поскольку я зарабатываю пять-шесть франков в день. Итак, кузен, выбирайте: мир или война. Я предлагаю вам мир, но вы вольны выбрать и войну. Кроме того, я повторяю вам, вы свободны. Но на вашем месте я воспользовался бы гостеприимством, которое вам здесь оказано, и провел бы ночь здесь в раздумьях. Утро вечера мудренее!

Сказав это, Сальватор оставил кузена Лоредана и вышел, оставив дверь приоткрытой, для того, чтобы господин де Вальженез видел, что он уводит с собой Жана Торо и Туссена Лувертюра, и сам решил, оставаться ли ему в хижине или уйти.

Глава XLV Новый персонаж

Посмотрим теперь, что происходило в доме номер 10 по улице Юльм за несколько дней до тех событий, о которых мы только что рассказали.

Если читатели хотя бы с минимумом внимания следили за многочисленными сценами этой драмы и у них что-то отложилось в памяти, они вспомнят, конечно, о том, что колдунья с улицы Трипере переехала оттуда и поселилась в квартире, которая была найдена, обставлена и украшена Петрюсом. И что находилась эта квартира в доме номер 10 по улице Юльм. Они вспомнят также о том, что вместе с Брокантой туда переехали, естественно, Рождественская Роза, Баболен, ворона и десять или двенадцать собачек.