Сальватор

– Со мной? – спросила Рождественская Роза, поднимая голову.

– Именно с тобой.

– Да, с вами, милая девочка, – сказал незнакомец, поднимая на лоб свои синие очки для того, чтобы они не мешали ему видеть девушку. Было видно, что он не хотел, чтобы между его глазами и предметом, на который был обращен его взгляд, стояли стекла очков.

Рождественская Роза встала. За три прошедших месяца она очень сильно подросла. Это уже была не та болезненного вида хилая девочка, которую мы встретили на улице Трипере: из-за столика поднялась бледная, худенькая и еще пока щуплая девушка, но ее худоба и бледность лица говорили скорее об изменениях, связанных с ростом организма. Переселенная в более благоприятную атмосферу, она заметно выросла и стала похожей на цветущий гибкий стебелек. Да, этот стебелек мог еще согнуться при малейшем дуновении ветра, но уже зацвел.

Она поклонилась господину из Монружа и теперь смотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами:

– Так что вы хотели мне сказать, мсье? – спросила она.

– Дитя мое, – произнес незнакомец самым нежным голосом, – меня прислали к вам люди, которые вас очень любят.

– Фея Карита? – вскричала девочка.

– Нет, с феей Каритой я незнаком, – сказал незнакомец с улыбкой.

– Мсье Петрюс?

– Нет, и не мсье Петрюс.

– Ну, тогда это может быть только мсье Сальватор.

– Точно, – сказал господин из Монружа. – Именно мсье Сальватор.

– Ах! Мой добрый друг Сальватор! Он совсем меня забыл! – воскликнула девушка. – Я не видела его уже больше двух недель!

– Именно поэтому я и пришел. «Дорогой мсье, – сказал он мне. – Отправляйтесь к Рождественской Розе и передайте ей, что со мной все в полном порядке. Попросите ее ответить на интересующие вас вопросы так же, как она ответила бы, если бы их ей задал я».

– Значит, – произнесла Рождественская Роза, пропустив мимо ушей последнюю часть фразы, – у мсье Сальватора все в порядке?

– В полном порядке!

– Когда же я смогу его увидеть?

– Завтра, может быть, послезавтра… Он сейчас очень занят. Поэтому-то я и пришел к вам от него.

– Тогда присаживайтесь, мсье, – сказала Рождественская Роза, пододвигая стул господину из Монружа.

А Баболен, увидев, что Рождественская Роза оказалась в обществе друга Сальватора, и решив, что ей, следовательно, ничто не угрожает, движимый любопытством узнать, что случилось с Карамель, Бабиласом, другими собаками, с Фарес и Брокантой, потихоньку выскользнул из комнаты, воспользовавшись тем, что господин из Монружа сел, надвинул на нос свои очки и впустил в нос очередную порцию табака.

Незнакомец, убедившись в том, что за Баболеном закрылась дверь, продолжил:

– Я вам уже сказал, дитя мое, что мсье Сальватор поручил мне задать вам некоторые вопросы.

– Задавайте, мсье.

– И вы честно на них ответите?

– Да, коль вы пришли от мсье Сальватора… – сказала Рождественская Роза.

– Итак, начнем. Помните ли вы о годах вашего детства?

Рождественская Роза пристально посмотрела на незнакомца.

– Что вы имеете в виду, мсье?

– Я хочу знать, помните ли вы ваших родных?

– Кого именно? – спросила Роза.

– Отца и мать.

– Отца помню совсем немного. Мать не помню вовсе.

– А дядю?

Роза заметно побледнела.

– Какого дядю? – спросила она.

– Вашего дядю Жерара.

– Моего дядю Жерара?

– Да. Смогли бы вы его узнать, если бы увидели?

Руки и ноги Рождественской Розы начали слегка подрагивать.

– О! – сказала она. – Конечно же… А что вы о нем знаете?

– Кое-что знаю! – ответил незнакомец.

– Он еще жив?

– Жив.

– А?..

Девушка замялась. Было видно, что она делает над собой огромное усилие, стараясь перебороть глубокое отвращение.

– Мадам Жерар? – произнес господин из Монружа, приподнимая очки и устремляя на девушку острый взгляд своих маленьких глаз, которые напоминали глаза возбужденного василиска.

Услышав имя госпожи Жерар, девушка вскрикнула, откинулась назад и, соскользнув со стула, впала в ужасный нервный припадок.

– Черт возьми! – произнес господин из Монружа, снова опустив очки на нос. – Кто бы мог подумать, что эта маленькая цыганка имеет такие же слабые нервы, как принцесса?

И он попытался было снова усадить ее на стул. Но девушка напрягла спину, словно у нее начался столбняк.

– Хм! – пробормотал незнакомец, оглядываясь вокруг. – Это осложняет дело!

Увидев кровать, он поднял Рождественскую Розу и положил ее поверх одеяла.

– Глупышка! – сказал он, чувствуя себя все более смущенно. – Ну надо же такому случиться! Прерваться на самом интересном месте!

Вынув из кармана флакон, он поднес его было к носу девушки. Но тут у него появилась новая идея. Он отвел флакон в сторону.

– Ах-ах-ах! – сказал он. – Кажется, что припадок проходит.

И действительно, движения тела девушки стали менее резкими и конвульсия сменилась простым обмороком.

Незнакомец подождал, пока стихнет последний нервный тик и увидел, что Рождественская Роза застыла на кровати без движения, словно мертвая.

– Ладно, – произнес он. – Надо этим воспользоваться.

Оставив неподвижно лежащую на кровати Рождественскую Розу, он подошел к двери и открыл ее.

– Это тупик, – сказал он сам себе.

Затем подошел к окну.

– А что здесь?..

И высунулся наружу.

– Всего-то дюжина фунтов!

Затем, подойдя к входной двери, он одной рукой вытащил из замка ключ, а другой достал из кармана кусок воска и снял отпечаток ключа.

– Честное слово, – сказал он. – Девочка очень вовремя упала в обморок, не то пришлось бы прикидывать на глазок. А это было бы очень приблизительно… А теперь-то…

Он взглянул на отпечаток в воске и сравнил его с оригиналом:

– Теперь-то все будет сделано с надлежащей точностью, – сказал он.

Затем он сунул кусок воска в карман, вставил ключ в замочную скважину и закрыл дверь со словами:

– Да, как прав был этот добрый мсье Вольтер, когда сказал: «Все только к лучшему в лучшем из возможных миров!» И все же…

Незнакомец почесал ухо, словно человек, не знающий, что выбрать: добро или зло. И – редчайший случай! – добро взяло над ним верх.

– Однако, – пробормотал он, – я не могу оставить это дитя в таком состоянии.

В этот момент в дверь постучали.

– Кто бы вы ни были, черт вас возьми, входите! – сказал незнакомец.