Сальватор

Молодые люди быстро спустились по лестнице, поручив Роланду охранять дом.

У дверей дома Сальватор протянул Петрюсу руку.

– Разве нам не по пути? – спросил тот.

– Думаю, что нет, – сказал Сальватор. – Вы, по всей вероятности, пойдете на улицу Нотр-Дам-де-Шам, а я, несомненно, на улицу Офер.

– Что? Вы идете?..

– На работу, – со смехом сказал Сальватор. – Давно уже кумушки с рынка меня не видели, и они, должно быть, беспокоятся за меня. Кроме того, должен вам признаться, что мне надо выполнить одно-два поручения для того, чтобы набрать указанную сумму в пятьсот тысяч франков.

И Сальватор с улыбкой на устах махнул на прощанье Петрюсу. Молодой художник, уйдя в размышления по поводу того, что недавно произошло, побрел в направлении улицы Нотр-Дам-де-Шам.

Поскольку делать нам в мастерской художника нечего, проследуем за Сальватором. Но не на улицу Офер, как он сказал Петрюсу, поскольку он туда и не собирался идти, а на улицу Варен, где расположена контора достойного нотариуса, которого мы уже имели честь представить вам под именем Пьера-Никола Баррато.

Глава XCV Нотариус, утаивший ипотеку

Нотариусы очень похожи на цыплят. С той лишь разницей, что цыплят люди съедают, а нотариусы пожирают людей. Следовательно, существуют хорошие и плохие нотариусы, как существуют хорошие и плохие цыплята.

Господин Баррато принадлежал к числу плохих нотариусов: он был плохим в самом полном понимании этого слова. Он был тем более плохим, что имел в предместье Сен-Жермен репутацию неподкупного человека, и эта репутация могла сравниться только с той, которой пользовался в Ванвре достопочтеннейший господин Жерар.

И уже не раз вставал вопрос о том, чтобы в награду за эту честность сделать его мэром, депутатом, государственным советником или чем-то вроде этого.

Мэтру Баррато очень покровительствовал господин Лоредан де Вальженез. Он использовал все свое влияние на министра внутренних дел для того, чтобы сделать его кавалером ордена Почетного легиона. Всем было известно, что влияние это было огромным. И поэтому он добился своего. И достойный нотариус был награжден крестом, к огромному негодованию его клерков, которые, смутно догадываясь о том, что он заложил некое здание, владельцем которого не являлся, обвиняли его между собой в установлении ипотеки над чужим имуществом и иронически прозвали своего достойного патрона нотариусом, утаившим ипотеку.

Обвинение это не было абсолютно справедливым, поскольку в юриспруденции установление ипотеки над чужим имуществом, выдаваемым за свое, означает продажу одновременно двум разным покупателям одного и того же принадлежащего вам имущества. Мэтр Баррато, довольно опытный в столь скандальных делах, не был прямо замешан в этом преступлении: он установил ипотеку над тем, что ему вовсе не принадлежало. Добавим также, что в то время, когда он совершил этот мелкий грешок, он был не нотариусом, а старшим клерком. Что совершил он этот проступок лишь для того, чтобы открыть свою контору. Что, купив практику на приданое жены, он возместил ей все расходы и с помощью надежных и подлинных квитанций уничтожил все следы первичного преступления. И таким образом это прозвище «нотариус, утаивший ипотеку», которое дали своему патрону клерки мэтра Баррато, было вдвойне неверным. Но надо что-то прощать этим молодым людям, на которых красная ленточка действовала точно так же, как на быка красный плащ тореадора.

И именно к этой сомнительной личности, в приложении к которой любой эпитет не будет преувеличением, направлялся Сальватор.

Он пришел в тот момент, когда мэтр Баррато провожал некоего древнего кавалера ордена Святого Людовика, перед которым он сгибал спину самым подобострастным образом.

Увидев Сальватора на месте своего благородного клиента, перед которым он так почтительно кланялся, мэтр Баррато бросил на комиссионера презрительный взгляд, в котором явственно читался вопрос: «Это еще что за нищий?»

Потом, видя, что Сальватор не понял этого презрительного немого вопроса, мэтр Баррато повторил вопрос вслух, обращаясь к одному из своих клерков и проходя мимо Сальватора, даже не поприветствовав его:

– Что нужно этому человеку?

– Я хотел бы переговорить с вами, мсье, – ответил комиссионер.

– Вам поручили передать мне какое-нибудь письмо?

– Нет, мсье. Я пришел переговорить с вами лично.

– По личному вопросу?

– Да.

– Собираетесь заключить договор в моей конторе?

– Просто поболтать с вами.

– Скажите моему старшему клерку то, что вы хотели бы сказать мне, друг мой. Это одно и то же.

– Я могу сказать это только вам лично.

– Тогда придите в другой день. Сегодня у меня нет на вас времени.

– Прошу простить, мсье, но я должен поговорить с вами об этом деле именно сегодня, и ни днем позже.

– Со мной лично?

– Да, лично с вами.

Твердый тон, с которым произнес эти несколько вышеупомянутых слов Сальватор, несколько заинтриговал мэтра Баррато.

Поэтому он удивленно обернулся, словно, смирясь с судьбой, не сделав, однако, Сальватору знак пройти в его кабинет.

– Ну, так что же вам от меня нужно? – спросил он. – Изложите ваше дело в нескольких словах.

– Это невозможно, мсье, – сказал Сальватор. – Мое дело не из тех, о которых можно говорить между двумя дверьми.

– Надеюсь, что вы по крайней мере будете кратки?

– Мне нужно четверть часа на то, чтобы переговорить с вами. Но я не знаю, решитесь ли вы через пятнадцать минут сделать то, что мне нужно.

– Но в таком случае, друг мой, если то, о чем вы собираетесь меня просить, так сложно…

– Оно сложно, но исполнимо.

– Вот как! Но вы очень настойчивы!.. Известно ли вам, что у такого человека, как я, каждая минута на счету?

– Это верно. Но я заранее обещаю вам, что вы не пожалеете о том, что потеряете со мной время. Я пришел от господина де Вальженеза.

– Вы? – удивленно спросил нотариус, глядя на Сальватора так, словно хотел спросить: «Какое дело может быть у этого комиссионера с таким человеком, как господин де Вальженез?»

– Я, – ответил Сальватор.

– Тогда пройдем в мой кабинет, – сказал мэтр Баррато, побежденный настойчивостью Сальватора. – Хотя я и не понимаю, какая может существовать связь между господином де Вальженезом и вами.

– Сейчас вы все поймете, – сказал Сальватор, входя вслед за мэтром Баррато в его кабинет и закрывая за собой дверь, отделяющую его от помещения конторы.

Услышав звук закрываемой Сальватором двери, нотариус обернулся.

– Зачем вы закрыли дверь? – спросил он.